Анна Овчинникова - Сламона Страница 5

— Хороший подарок, господин Кин, спасибо тебе! — хором воскликнули остальные четверо крестных.

— Ну, а теперь, когда все подарки подарены, прошу на большой пир, господа!

— …Еще не все, — вдруг заявил Рыцарь-Бродяга.

— А? Что вы сказали, Рыцарь? Но, кажется, вы уже…

— Да я подарил принцу свой подарок. Но у меня есть для него дар и от короля скельдов!

Среди всеобщего удивленного молчания Повелитель Царства Духов и Теней протянул огромный сжатый кулак к колыбели. .

— Звездным огнем, и философским камнем, и живой водой ты приобщаешься к Древней Силе, — гулко заявил Рыцарь-Бродяга. — Это сказал король скельдов, Великий Маг Ильмар, и это будет так!

Яркая искра, маленький камешек и капля воды упали из его разжавшегося кулака в колыбель — а тишина в комнате стояла такая, что всем показалось, будто они слышали звук от их падения.

— Ха, значит, я не зря сюда заглянул! — нарушил ошеломленное молчание Демон Бури. — Не каждый день увидишь, как крестят будущего Великого Мага!

— Наш принц — будущий Великий Маг? — пролепетал пораженный домовой. — Но почему?

— А вправду, почему так много Великих Магов происходит не из Древних, а из людей? — задумчиво попыхивая трубкой, подал голос Гидо. — И объясните все-таки, Рыцарь, почему именно Дэви…

— Ничего я не буду объяснять! — огрызнулся Рыцарь-Бродяга. — Король скельдов всего лишь попросил передать принцу его подарок, но не просил передавать никаких объяснений!

— А почему король Ильмар сам не явился на праздник наречения? — поинтересовался Лесной Дух.

Не дождался ответа и заговорил снова:

— Я слышал, он так постарел и одряхлел, что не сегодня-завтра сменит Великую Стынь на ваши Темные Острова. Это правда, Повелитель?

Рыцарь-Бродяга упорно молчал под внимательными взглядами четырех Древних.

— А если Ильмар уйдет, в Запределье почти не останется Великих Магов. Да, есть Теварец из Ассагардона, но он знать не хочет ничего, кроме своего маяка. Случись в Запределье новая беда, случись здесь новая смута, кто из Великих Магов сможет встать на пути большого зла, как это случалось прежде?

— Эй! Вы хорошенько пересчитали всех Великих Магов? ВЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО НИКОГО НЕ ЗАБЫЛИ И НЕ ПРОПУСТИЛИ?!!

Этот тихий голос возник ниоткуда над самым полом, как шуршание мыши в бумаге, но потом заглушил голос Гидо — и завыл, завыл, нарастая, пока наконец не оборвался визгливым воплем, врезавшимся всем в уши осколками битого стекла.

Пол на мгновение исчез под ногами, тут же появился снова, качнулся, и комнату накрыла жаркая тяжелая темнота.

В темноте заухала сова Гидо и заплакал маленький принц.

— Охэй, кто здесь?! А ну, покажись, трусливый ублюдок! — проорал Рыцарь-Бродяга, выдергивая меч из ножен в брызгах трескучих искр. — Выходи!!! Фея Амина, ну-ка, подкиньте нам огоньку, сейчас я разберусь с этой нахальной тварью!

В комнате послушно вспыхнул яркий свет — и все увидели плюгавого лысого старикашку в человечьем нелепом костюме, развалившегося в кресле у стола. Трава вокруг кресла увяла, из-под потолка медленно падали клочья разорванной радуги, и младенец в колыбели заходился негодующим криком…

— Колдун Конрад? — удивленно рыкнул Рыцарь-Бродяга. — Откуда вы взялись, сто чертей и одна ведьма? Разве вас не заколол пять лет назад король темных эльфов?

— Хе! — ехидно фыркнул старикашка.

— Колдун Конрад? — брезгливо бросила Амина, покачивая колыбель. — Разве файяры не сбросили вас в жерло вулкана?

— Хи!

— Ко-колдун Конрад? — испуганно пролепетал домовой. — Разве вас не утопили недавно морские дьяволы?

— Ха-ха-ха-ха! — закатился злобным дребезжащим смехом старик. — Значит, вы думали, что меня закололи, сбросили в вулкан, утопили? И только поэтому меня не пригласили на сегодняшний праздник? Кстати, что тут у вас такое — никак, крестины?

— Между прочим, колдун, вы не из этого королевства, — фея Амина поспешно встала между колыбелью и колдуном. — Хвала Люциферу! — вполголоса добавила она.

— Я уж не говорю о том, что вы умерли, господин Конрад! — отважно заявил домовой.

— Ах, вот как, значит, я умер? — совсем захлебнулся хихиканьем старик (от его мерзкого кудахтанья остатки травы и цветов съежились и пожелтели). — А этот сопляк должен стать Великим Магом, когда подрастет — потому что так решил выживший из ума король скельдов? Что ж, поглядим, поглядим! Я тоже кое-что припас для вашего крестника. Ты, Рыцарь-Бродяга, кажется, говорил, что он будет силен и храбр? Так слушай, принц, что Я тебе подарю: ты будешь слабым, как новорожденный щенок, и трусливым, как кролик, и все будут презирать и бить тебя! Заклинаю тебя Тройным Заклятьем — пером совы, холодным железом и черным кипарисом!

Колдун Конрад быстро начертил в воздухе странный знак — и над колыбелью беззвучно вспыхнуло красное пламя.

— Что же ты делаешь, сучья кровь, шелудивый выродок змеи и жабы?!! — взревел Рыцарь-Бродяга, вскидывая меч.

Его бледно сияющий клинок прочертил в воздухе короткую дугу, врезался в плечо колдуна и прошел наискосок сквозь тщедушного старикашку и сквозь кресло.

— Ай! — зажмурившись, в ужасе завизжал старик…

Но кресло не распалось на две половинки, и сам колдун тоже не распался; он приоткрыл глаза, осторожно пошевелился, убедился, что остался цел и невредим — и снова захихикал.

— Что, не вышло? — издевательски поинтересовался он. — Может, попробуешь еще раз? Вот потеха: Повелитель Царства Духов и Теней не может справиться с жалким колдуном!

Рыцарь-Бродяга провыл такое ругательство, что фея Амина ойкнула и покраснела. Конрад повернулся в кресле и ткнул в ее сторону длинным крючковатым пальцем.

— Теперь послушай ты, Фея Света, что еще я подарю вашему ублюдку! Ты болтала, что его будут любить? Так вот тебе подарочек, мой принц: никто никогда не будет тебя любить, ты проживешь всю жизнь одиноким и никому не нужным! Заклинаю тебя Тройным Заклятьем!

Над колыбелью вспыхнуло черное пламя.

Амина метнулась вперед, пытаясь затушить огонь, но он продолжал гореть, пока медленно не угас сам собой… Фея Света уронила обожженные руки и горько беззвучно заплакала.

— Чего расхныкалась, дура? — нагло спросил колдун. — Распускать сопли легко, а попробуй-ка снять мое заклятье! Эй, вы, Древние, демоны-духи-феи, неужели никто из вас не может справиться с чарами колдуна, которого вы даже не называете магом?

— Ты выкрал это заклятье у Великого Мага Бернгарда, — прохрипел Рыцарь-Бродяга, нависая над креслом колдуна, — и берег его столько лет, чтобы теперь пустить в ход против грудного младенца?!

Глаза Повелителя Темного Царства светились в черной щели забрала шлема, как глаза голодного оборотня, он был огромен и страшен — но на сей раз Конрад не испугался, а заржал еще наглей и отвратительней прежнего.

— Где я взял Тройное Заклятье — моя забота, и пускаю я его в ход, когда и против кого хочу! Ну, что же вы не расколдовываете вашего будущего Великого Мага, нечистая сила?

— Ты ведь знаешь, ублюдок, что ничего нельзя больше пожелать на крестинах после слов «и это будет так»!

— Конечно, знаю! Все же я не зря был когда-то учеником Бернгарда. А для чего ж я, по-вашему, столько времени ждал, когда вы кончите молоть языком? Эй, принц, проснись и получай мой следующий подарок! Слушай: ты никогда не будешь понимать языка зверей и птиц, и даже собаки у тебя никогда не будет! Заклинаю тебя Тройным Заклятьем!

Над колыбелью вспыхнуло зеленое пламя — но не успело оно отразиться в хрустальных подвесках люстры, как Демон Бури ринулся на колдуна, и комната опрокинулась в ревущий хаос.

— Не убивайте его, Даттон!

Тонкий вскрик феи Амины потонул в вое штормового ветра, в раскатах грома и грохоте волн, разбивающихся в темноте о стены многострадальной детской… Но очень скоро в комнате снова стало светло — и все увидели, что Демон Бури исчез, зато колдун Конрад по-прежнему сидит в обугленном кресле, приглаживая вставшие дыбом редкие волосенки.

— Жаль, очень жаль, что Демон Бури решил нас покинуть, — задыхаясь, злобно прошипел колдун. — Он пропустит самое главное веселье! Эй, принц, он обещал тебе, что ты будешь ничьим, что будешь свободным? Так вот тебе мой подарок: стоит кому-нибудь в Пределе произнести дурацкое слово «СЛАМОНА», как ты должен будешь отправиться к этому человеку и слушаться всех его приказаний! Всю жизнь ты будешь рабом того, кто последним сказал волшебное слово, всю жизнь будешь переходить от человека, заявившего: «Нашего поСЛА МОНАко подняло на смех», к субъекту, ляпнувшему: «оСЛАМ ОНА только вредит», всю жизнь будешь чьим угодно, только не своим! Заклинаю тебя Тройным Заклятьем: пером совы, холодным железом, черным кипарисом! Риспаки! Золеже! Васо! Комза!