Мария Грипе - ...И белые тени в лесу Страница 50

Мы пожали друг другу руки. Я вошла к себе, быстро разобрала сумку, вымылась, переоделась и пошла искать Каролину.

Но вместо нее я натолкнулась на Арильда.

Я поняла, что, как и Амалия, он ждал меня. Он сидел на скамье в коридоре возле моей комнаты и читал. Увидев меня, Арильд улыбнулся. Он даже не пытался скрыть, что ждал меня.

– Я знал, что в конце концов вы обязательно вернетесь.

Я вспомнила про «Дневник одного мечтателя», который Арильд дал мне почитать в поезде. Я его так и не прочитала. И «Дона Карлоса» я тоже прочесть не успела. Дома мне не хотелось думать о замке, и поэтому я позабыла про книги, но, разумеется, привезла их обратно. Я хотела сказать ему об этом, но он встал, закрыл свою книгу и предложил прогуляться.

Наверно, он чего-то хотел от меня, но сначала мне нужно было поговорить с Каролиной. Хотя теперь уж ничего не поделаешь, и я согласилась.

– Мы пойдем в розовый сад или в парк?

– Как вам будет угодно.

– Тогда в парк, там можно погулять подольше.

Выйдя из замка, мы направились в парк.

– Приятно снова оказаться в Замке Роз?

– Да… спасибо.

Он робко посмотрел на меня.

– Это действительно так?

Я промолчала. Я покраснела, внезапно к горлу подкатился комок.

– Вы в этом сомневаетесь?

– Прошло столько времени, прежде чем вы вернулись обратно.

– Да, так получилось.

– Я думал, что вы уехали только на выходные.

– Я тоже так думала.

Я чувствовала, что Арильд все время смотрит на меня, но не решалась встретиться с ним взглядом.

– Берта, вы можете быть со мной совершенно откровенны.

Он говорил так дружелюбно, с таким пониманием, что в конце концов я осмелилась посмотреть на него и увидела, что его глаза излучают те же дружелюбие и понимание, что и голос. Я не могла ему соврать.

– Так странно, я сама себя не понимаю.

– Правда?

– Мне действительно не хотелось отсюда уезжать. Я словно боялась, что мне не захочется возвращаться обратно…

Я прикусила губу. Сказанное было чистой правдой. Я только сейчас поняла, как все обстоит на самом деле. Я вовсе не имела в виду, что у меня не получится вернуться обратно. Нет, дело в том, что я боялась, что сама не захочу возвращаться. И только сейчас я поняла это в полной мере.

Я осторожно посмотрела на Арильда, его глаза излучали все то же понимание.

– Я так жалею, что уехала.

– Не стоит об этом жалеть. Напротив, я думаю, что вы поступили правильно. Всегда полезно понять для себя, что движет твоими поступками. Тем более что вам пришлось бы уехать в любом случае. Кто-то из вас двоих должен был присутствовать на конфирмации брата. Мне кажется, что Карл тоже мог бы поехать. Ради семьи. Независимо от того, верующий он или нет.

– Человека нельзя принуждать, – ответила я. – Каждый должен поступать так, как считает нужным.

Мне не хотелось обсуждать Каролину, и я поняла, что мой ответ прозвучал весьма решительно. Арильд молчал, но спустя некоторое время он произнес с улыбкой в голосе:

– Так значит, вы боялись от нас уезжать?

Я только кивнула в ответ, и он продолжал:

– А когда приехали домой, вам не захотелось возвращаться обратно? Я понимаю. У нас тут нелегко.

Я не ответила. Арильд сказал правду: в Замке Роз мне действительно было нелегко.

Мы не спеша шли дальше, над головами шелестели кроны деревьев, и вдруг я почувствовала, что, несмотря ни на что, для меня совершенно немыслимо было бы находиться где-то в другом месте, нежели в замке. Если бы мне прямо сейчас предложили уехать домой, я бы не захотела. Я бы не согласилась. Надо сказать об этом Арильду, подумала я и остановилась. Он тоже остановился.

– Сейчас я даже не представляю, что могла бы быть где-то еще, – сказала я. – Теперь я вернулась и никуда уезжать не хочу.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Но все-таки вы пока не уверены в том, что вам здесь и вправду хорошо? Да?

– Я не знаю…

Нет, пожалуй, мне здесь не так уж и хорошо. Но я была околдована этим местом и людьми, которые меня окружали. Я была словно зачарована. Как будто я попала в волшебное царство. Но как раз от этого ощущения я и хотела избавиться. Я невольно вздохнула, и Арильд огорченно посмотрел на меня. Я попыталась рассмеяться.

– В любом случае, сейчас я здесь, и мне хорошо, – сказала я.

– Но мне бы хотелось, чтобы вы были рады.

– Ну нельзя же все время только радоваться.

– Конечно, нельзя.

Арильд слегка улыбнулся, у меня камень с души свалился. Но он тут же снова озабоченно посмотрел на меня и спросил:

– Наверно, мы тут скупы по части радости?

И что я могла на это сказать? На мгновенье задумавшись, я ответила:

– Но ведь радость бывает разная.

Он кивнул.

– Да, но я имею в виду радость от того, что ты просто существуешь на свете. Ваш брат знает, что это такое. Карл – по-настоящему жизнерадостный человек. Поэтому нам без него никуда. Если честно, мы очень благодарны, что Карл остался с нами, пока вас не было.

Я промолчала, и мне показалось, будто Арильд забеспокоился, что я почувствую себя не такой нужной и любимой, как Карл. Он тут же поспешил прибавить:

– Но все по вам скучали.

В парке царила такая чудная прохлада, мы шли под цветущими липами, я глубоко вздохнула и улыбнулась.

– Нам очень вас не хватало.

Это прозвучало так торжественно, что я не удержалась от смеха, но Арильд серьезно посмотрел на меня.

– Это действительно так.

– Спасибо, Арильд. Мне очень приятно.

Я остановилась и посмотрела вокруг.

– Как же здесь красиво!

– Вы правда так думаете?

В его голосе звучала такая заинтересованность, что нам обоим сразу стало легче. Я стала расспрашивать, как называются незнакомые кусты и деревья в парке, выпытывать, какие имена носит вся эта романтика. Арильд разговорился и подробно рассказывал обо всем.

Но вскоре он стал говорить о зиме в замке. О том, как одиноко живется им в этом каменном форте, когда за стенами свирепствует снежная вьюга, о том, как содрогаются деревья, похожие на черные скелеты, о холоде и темноте во всем замке. О тишине.

Он говорил приглушенным голосом.

– Все мерзнут. Мы почти не разговариваем друг с другом.

– Как страшно…

Я вспомнила о немой Розильде, об Амалии, которая и так-то была неразговорчива, о Вере, которая с удовольствием бы поговорила, но знала, что этого делать нельзя, о молчаливом Акселе, о безмолвствующих слугах. Выходит, что Арильду и поговорить не с кем. Он попытался пошутить:

– Когда мы сталкиваемся в коридорах, то трудно разобрать, люди мы или привидения.

В замке бывает так зябко, что они не могут сидеть неподвижно, и даже огонь в камине не спасает от холода, который преследует их в коридорах, где люди бродят зимы напролет, словно мятежные духи, и не ложатся в свои застеленные кровати, чтобы не смотреть кошмарные сны. Я содрогнулась от этих рассказов, и Арильд был явно доволен произведенным ими эффектом.

Но вскоре он снова стал серьезным и сказал мне доверительным тоном, что за всю их жизнь в замке самым лучшим событием был наш с Карлом приезд. Сначала он даже не понял, как это замечательно. Он был настолько непривычен к людям и так погряз в самом себе, что не нуждался ни в ком, разве что, может, в своей сестре. Таким его сделало одиночество.

– Но ваш брат Карл доказал мне, что есть другая жизнь и совсем другие люди. И эта жизнь легче. А люди эти – свободнее.

Он посмотрел на меня сияющими глазами.

– Я был узником в прямом и переносном смыслах, – сказал он. – Я был узником самого себя и замка. Но скоро я окажусь на воле. И за это я должен благодарить вашего брата. Это целиком и полностью заслуга Карла.

Затем он продолжил на разный лад превозносить моего «брата», а я молча шла рядом. Слова от меня и не требовались. Единственное, чего хотел Арильд, – рассказать о Карле.

Его слова, несомненно, вызвали во мне смешанные чувства. Конечно, я была рада, что Арильд стал таким открытым. Жалко только, что эта чудесная перемена в нем произошла благодаря чужой лжи. Подумать только, что будет, если он узнает правду о том, кто мой «брат» на самом деле!

Теперь я поняла, как важно, чтобы эта тайна никогда не раскрылась.

И вдруг меня охватила справедливая ярость: и как только у Каролины хватает совести так легкомысленно привязывать к себе людей! Ведь все это основано на лжи. И в этом вся Каролина. А может, она в этом не виновата? Где бы она ни оказалась, ее везде ценят и любят. Она никогда не была к людям равнодушна. Ревновать ее было не за что. Такова ее судьба, и никто не знает, какой ценой она за это платила.

Так я думала про себя, пока молча слушала Арильда. И вдруг он сказал:

– Мне очень хочется, чтобы вы радовались так же, как Карл. Ведь по нему заметно, что ему действительно хочется быть здесь, в Замке Роз, и ради нас, и просто так. Мне хотелось бы, чтобы вы чувствовали то же самое. А не воспринимали свое пребывание здесь просто как тяжкий долг.