Николай Носов - Все Приключения Незнайки в одной книге Страница 54

Покружив над рекой, Клепка решил опуститься вниз. Машина круто спикировала и шлепнулась в воду, подняв вокруг себя целый сноп брызг. Описав на воде несколько кругов и зигзагов, чтоб показать маневренность машины, Клепка повернул к берегу. Незнайка, Кнопочка и Пестренький не знали, радоваться им этому или печалиться, потому что никак не могли решить, что безопаснее: ездить на Клепкиной машине по земле, плавать по воде или летать по воздуху.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. НЕЗНАЙКА И ЕГО СПУТНИКИ СОВЕРШАЮТ ЭКСКУРСИЮ НА ОДЕЖНУЮ ФАБРИКУ

Выскочив на твердую почву, автомобиль снова помчался по улицам и через несколько минут остановился возле круглого десятиэтажного здания, покрашенного очень красивой краской телесного цвета.

– За мной! – закричал Клепка. – Приехали!

Он молниеносно выскочил из машины и, словно на приступ, бросился к входу. Пока Кубик, Незнайка и Кнопочка вылезали из машины и помогали Пестренькому освободиться от спасательного круга, Клепка несколько раз успел вскочить в дверь и выскочить из нее обратно.

– Что же вы там застряли? – кричал он, размахивая руками, словно ветряк крыльями. – За мной!

Наконец наши путешественники вышли из машины и направились к входу.

– Смелей! – командовал Клепка. – Со мной вы можете ничего не бояться. У меня тут все мастера знакомые.

Друзья вошли в дверь и очутились в большом круглом зале с блестящим белым кафельным полом и такими же белыми стенами и потолком. Со всех сторон доносилось приглушенное жужжание механизмов и мягкое шуршание изготовляемых тканей. В ту же минуту к путешественникам подошел коротышка в чистеньком, хорошо выглаженном синем комбинезоне с большими белыми пуговицами на груди и на животе и открытым воротом, из-под которого виднелся беленький галстук. Коротышка был толстенький и плотненький, но плечи у него были узкие, поэтому он к середине как бы расширялся, а кверху и книзу суживался, напоминая своей фигурой рыбу или веретено.

– Здравствуй, Карасик, – сказал Клепка этому веретенообразному коротышке. – Я привел к тебе экскурсию. Покажи, братец, как вы тут шьете для нас одежду.

Вместо ответа Карасик вдруг принял театральную позу и продекламировал:

– Прошу пожаловать за мной! Я вам, друзья, открою все тайны здешних мест!

Потом властно протянул вперед руку, скорчил страшную физиономию и завыл страшным голосом:

– Вперед, друзья, без страха и сомне-е-нья!

Пестренький вздрогнул, услышав этот душераздирающий крик, и спрятался за спину Кубика.

– Что это – сумасшедший? – спросил он в страхе.

Но Карасик был вовсе не сумасшедший. Дело в том, что он не только работал мастером на одежной фабрике, но был, кроме того, актером в театре. Задумавшись в одиночестве над какой-нибудь ролью, он не сразу приходил в себя, когда его о чем-нибудь спрашивали, и часто отвечал собеседнику на актерский лад, воображая себя на сцене театра.

Увидев, какое впечатление произвели его актерские способности на Пестренького, Карасик самодовольно улыбнулся и повел путешественников к центру зала, где стоял высокий, заостренный сверху металлический цилиндр. Он был сделан из вороненой стали и отблескивал синевой. Вокруг него вилась спиральная лесенка, оканчивающаяся вверху площадкой. К цилиндру со всех сторон были подведены провода и металлические трубки с манометрами, термометрами, вольтметрами и другими измерительными приборами.

Остановившись возле цилиндра, Карасик заговорил, но уже не театральным, а своим обычным голосом, пересыпая речь такими ничего не значащими фразами, как «так сказать», «если можно так выразиться» и «извините за выражение».

– Перед вами, друзья мои, если можно так выразиться, большой текстильный котел системы инженера Цилиндрика, – начал Карасик. – Внутренность котла заполняется, так сказать, сырьем, в качестве какового служат измельченные стебли одуванчиков. Здесь сырье, если можно так выразиться, подвергается действию высокой температуры и вступает в химическую реакцию с различными веществами, благодаря чему получается, извините за выражение, жидкая, студенистая, клееобразная масса, обладающая свойством моментально застывать при соприкосновении с воздухом. Эта масса поступает из котла по трубкам и выдавливается, извините за выражение, при помощи компрессоров сквозь микроскопические отверстия, имеющиеся на концах трубок. Выходя из микроскопических отверстий, масса, так сказать, застывает и превращается в тысячи тонких нитей, которые поступают в ткацкие станки, расположенные вокруг котла. Как вы можете проследить сами, нити превращаются в ткацком станке в материю, которая выходит из станка непрерывной, если можно так выразиться, полосой, после чего попадает под штамп. Здесь материя, как вы видите, раскраивается на куски, которые склеиваются между собой особым составом и превращаются в готовые, так сказать, рубашки. На остальных штампах, которые вы видите вокруг, также изготовляется нижнее, извините за выражение, белье разных размеров.

Осмотрев весь производственный процесс – от изготовления нити до упаковки готовых рубашек в коробки, наши путешественники поднялись на второй этаж и увидели, что здесь точно таким же образом изготовлялись различные куртки, пиджаки, пальто и жакеты. Разница была лишь в том, что здесь нити, прежде чем попасть в ткацкий станок, проходили процесс окраски, то есть непрерывно протягивались через сосуды с окрашивающими растворами. Карасик объяснил, что хотя нити и делались из одного и того же сырья, но материи получались разные. Это зависело как от метода химической обработки нити, так и от устройства ткацких станков, которые могли изготовлять не только тканые материи, но и трикотажные, то есть вязаные, крученые и плетеные, а также валяльно-войлочные, вроде фетровых и велюровых, и комбинированные, какими являются, например, вязально-тканые, войлочно-крученые или валяльно-плетеные.

Поднявшись еще этажом выше, путешественники увидели, что там изготовлялись брюки разных фасонов и размеров. Четвертый, пятый и шестой этажи были заняты производством различных платьев, юбок, блузок, кофточек. Здесь поступающие из ткацких станков ткани протискивались между так называемыми печатными валиками, благодаря чему на них появлялись разные клеточки, крапинки, полосочки, цветочки и вообще всевозможные рисунки. На седьмом этаже изготовлялись гетры, чулки, носки, галстуки, бантики, ленточки, шнурки, пояса и тому подобная мелочь и носовые платки, на восьмом – всевозможные головные уборы, а на девятом – обувь. Здесь были в ходу валяльные, фетровые, а также толстонитяные, многослойные и прессованные ткани, из которых в Солнечном городе любили делать ботинки.

На всех девяти этажах наши путешественники не встретили ни одного коротышки, кроме Карасика, так как все процессы, вплоть до упаковки готовой продукции, выполнялись машинами. Зато на десятом этаже все оказалось наоборот, то есть машин совсем не было, а малышей и малышек было множество. Одни из них стояли за мольбертами и что-то рисовали, другие сидели за столами и что-то чертили, третьи что-то шили из разных материй. Вокруг во множестве стояли манекены, то есть большие, в настоящий коротышечий рост, куклы, на которых производили примерку готовых платьев.

– А здесь у нас, извините за выражение, художественный отдел, – сказал Карасик, появляясь со своими спутниками на десятом этаже.

К нему сейчас же подскочила малышка в изящном сером халатике и сердито заговорила:

– Что это значит – «извините за выражение»? За что тут тебе понадобилось извиняться? Художественный отдел – это художественный отдел, и извиняться тут не за что.

– Ну, художественный отдел ведь происходит, так сказать, от слова «худо», – ответил Карасик.

– И совсем не от слова «худо», а от слова «художник»!

– Ну извини, Иголочка, я не знал. Вот я к тебе экскурсантов привел.

– Привел – и прекрасно! – сказала Иголочка. – Можешь теперь отойти в сторону и не мешать, я сама объясню все… Так вот, – обратилась она к экскурсантам. – Что является нашим бичом?.. Нашим бичом является не что иное, как мода. Вы уже сами, наверно, заметили, что никто не хочет ходить все время в одном и том же платье, а норовит каждый раз надевать на себя что-нибудь новое, оригинальное. Платья носят то длинные, то короткие, то узкие, то широкие, то со складками, то с оборочками, то в клеточку, то в полосочку, то с горошинами, то с зигзагами, то с ягодками, то с цветочками… Словом, чего только не выдумают! Даже на цвет бывает мода. То все ходят в зеленом, то вдруг сразу почему-то в коричневом. Не успеете вы надеть новый костюм, как вам говорят, что он уже вышел из моды, и вам приходится сломя голову бежать за новым.

Это утверждение очень насмешило инженера Клепку, и он громко фыркнул.

– Я попросила бы вас не фыркать, когда я объясняю, – строго сказала Иголочка. – Вы не лошадь и находитесь не в конюшне. Вот когда пойдете в конюшню, тогда и фыркать будете.