Валентина Осеева - Волшебное слово (сборник) Страница 6

Рассердился отец. За первую вину наказал, а за ложь – вдвое.

Второй мальчик про деда рассказал. А дед – тут как тут, в гости идет.

Узнала мать правду. За первую вину наказала, а за ложь – вдвое.

А третий мальчик как пришел, так с порога во всем повинился. Поворчала на него тетка да и простила.

Подарок

У меня есть знакомые: Миша, Вова и их мама. Когда мама бывает на работе, я захожу проведать мальчиков.

– Здравствуйте! – кричат мне оба. – Что вы нам принесли?

Один раз я сказала:

– Почему вы не спросите, может, я замерзла, устала? Почему вы сразу спрашиваете, что я вам принесла?

– Мне все равно, – сказал Миша, – я буду спрашивать так, как вы хотите.

– Нам все равно, – повторил за братом Вова.

Сегодня они оба встретили меня скороговоркой:

– Здравствуйте. Вы замерзли, устали, а что вы нам принесли?

– Я принесла вам только один подарок.

– Один на троих? – удивился Миша.

– Да. Вы должны сами решить, кому его дать: Мише, маме или Вове.

– Давайте скорей. Я сам решу! – сказал Миша.

Вова, оттопырив нижнюю губу, недоверчиво посмотрел на брата и громко засопел.

Я стала рыться в сумочке. Мальчики нетерпеливо смотрели мне на руки. Наконец я вытащила чистый носовой платок.

– Вот вам подарок.

– Так ведь это... это... носовой платок! – заикаясь, сказал Миша. – Кому нужен такой подарок?

– Ну да! Кому он нужен? – повторил за братом Вова.

– Все равно подарок. Вот и решайте, кому его дать.

Миша махнул рукой.

– Кому он нужен? Он никому не нужен! Отдайте его маме!

– Отдайте его маме! – повторил за братом Вова.

До первого дождя

Таня и Маша были очень дружны и всегда ходили в детский сад вместе. То Маша заходила за Таней, то Таня за Машей. Один раз, когда девочки шли по улице, начался сильный дождь. Маша была в плаще, а Таня в одном платье. Девочки побежали.

– Сними свой плащ, мы накроемся вместе! – крикнула на бегу Таня.

– Я не могу, я промокну! – нагнув вниз голову с капюшоном, ответила ей Маша.

В детском саду воспитательница сказала:

– Как странно, у Маши платье сухое, а у тебя, Таня, совершенно мокрое, как же это случилось? Ведь вы же шли вместе?

– У Маши был плащ, а я шла в одном платье, – сказала Таня.

– Так вы могли бы укрыться одним плащом, – сказала воспитательница и, взглянув на Машу, покачала головой.

– Видно, ваша дружба до первого дождя!

Обе девочки покраснели: Маша за себя, а Таня за Машу.

Мечтатель

Юра и Толя шли неподалеку от берега реки.

– Интересно, – сказал Толя, – как это совершаются подвиги? Я все время мечтаю о подвиге!

– А я об этом даже не думаю, – ответил Юра и вдруг остановился...

С реки донеслись отчаянные крики о помощи. Оба мальчика помчались на зов... Юра на ходу сбросил туфли, отшвырнул в сторону книги и, достигнув берега, бросился в воду.

А Толя бегал по берегу и кричал:

– Кто звал? Кто кричал? Кто тонет?

Между тем Юра с трудом втащил на берег плачущего малыша.

– Ах, вот он! Вот кто кричал! – обрадовался Толя. – Живой? Ну и хорошо! А ведь не подоспей мы вовремя, кто знает, что было бы!

Веселая елка

Таня и мама украшали елку. На елку пришли гости. Танина подруга принесла скрипку. Пришел брат Тани – ученик ремесленного училища. Пришли два суворовца и Танин дядя.

За столом пустовало одно место: мама ждала сына – моряка.

Все веселились, только мама была грустная.

Раздался звонок, ребята бросились к дверям. В комнату вошел Дед Мороз и стал раздавать подарки. Тане досталась большая кукла. Потом Дед Мороз подошел к маме и снял бороду. Это был ее сын – моряк.

Из сборника «Отцовская куртка»

Рыжий кот

Под окном раздался короткий свист. Прыгая через три ступеньки, Сережа выскочил в темный сад.

– Левка, ты?

В кустах сирени что-то копошилось.

– Иди сюда! Живо! – позвал голос.

Сережа подбежал к товарищу.

– Чего? – спросил он шепотом.

Левка обеими руками прижимал к земле что-то большое, завернутое в пальто.

– Здоровый, как черт! Не удержу никак!

Из-под пальто высунулся пушистый рыжий хвост.

– Поймал? – ахнул Сережа.

– Прямо за хвост! Он как заорет! Я думал – все выбегут.

– Голову, голову заверни ему получше!

Мальчики присели на корточки.

– А куда мы его денем? – забеспокоился Сережа.

– Чего – куда? Отдадим кому-нибудь, и баста! Он красивый, его каждый возьмет.

Кот жалобно замяукал.

– Бежим! А то увидят нас с ним...

Левка прижал к груди сверток и, пригибаясь к земле, помчался к калитке.

Сережа бросился за ним.

На освещенной улице оба остановились.

– Давай привяжем тут где-нибудь, и все, – сказал Сережа.

– Нет. Тут близко. Она живо найдет. Постой!

Левка раскрыл пальто и освободил желтую усатую мордочку. Кот зафыркал и замотал головой.

– Тетенька! Возьмите кошечку! Мышей ловить будет...

Женщина с корзинкой окинула мальчиков беглым взглядом:

– Куда его! Своя кошка надоела до смерти!

– Ну и ладно! – грубо сказал Левка. – Вон старушка идет по той стороне, пойдем к ней!

– Бабушка, бабушка! – закричал Сережа. – Подождите!

Старушка остановилась.

– Возьмите у нас котика! Хорошенький, рыженький! Мышей ловит!

– Да где он у вас? Этот, что ли?

– Ну да! Нам девать некуда... Папа с мамой держать не хотят...

– Возьмите себе, бабушка!

– Да куда ж я его возьму, голубчики мои! Он небось и жить не станет у меня... Кошка к дому своему привыкает...

– Ничего, станет, – уверяли мальчики, – он любит стареньких...

– Ишь ты, любит...

Старушка погладила мягкую шерстку. Кот выгнул спину, вцепился когтями в пальто и забился в руках.

– Ах ты батюшки! Замучился он у вас! Ну давайте, что ли, авось приживется.

Старушка распахнула шаль:

– Иди сюда, миленький, не бойся...

Кот яростно отбивался.

– Уж не знаю, донесу ли?

– Донесете! – весело крикнули мальчики. – До свиданья, бабушка.

Мальчики присели на крыльце, настороженно прислушиваясь к каждому шороху. Из окон первого этажа на дорожку, усыпанную песком, и на кусты сирени падал желтый свет.

– Дома ищет. По всем углам, верно, шарит, – толкнул товарища Левка.

Скрипнула дверь.

– Кис, кис, кис! – донеслось откуда-то из коридора.

Сережа фыркнул и зажал ладонью рот. Левка уткнулся ему в плечо.

– Мурлышка! Мурлышка!

Нижняя жиличка в стареньком платке с длинной бахромой, прихрамывая на одну ногу, показалась на дорожке.

– Мурлышка, противный этакий! Мурлышка!

Она обвела глазами сад, раздвинула кусты.

– Кис, кис!

Хлопнула калитка. Под ногами заскрипел песок.

– Добрый вечер, Марья Павловна! Любимца ищете?

– Твой отец, – шепнул Левка и быстро шмыгнул в кусты.

«Папа!» – хотел крикнуть Сережа, но до него долетел взволнованный голос Марьи Павловны:

– Нет и нет. Как в воду канул! Он всегда вовремя приходил. Поцарапает лапочкой окно и ждет, пока я открою ему. Может, он в сарай забился, там дырка есть...

– Давайте посмотрим, – предложил Сережин папа. – Сейчас мы вашего беглеца обнаружим!

Сережа пожал плечами.

– Чудак папа. Очень нужно чужого кота ночью разыскивать!

Во дворе, около сараев, забегал круглый глазок электрического фонарика.

– Мурлышка, иди домой, кисонька!

– Ищи ветра в поле! – хихикнул из кустов Левка. – Вот потеха! Твоего отца искать заставила!

– Ну и пусть поищет! – рассердился вдруг Сережа. – Пойду спать.

– И я пойду, – сказал Левка.

Когда Сережа и Левка еще ходили в детский сад, в нижнюю квартиру приехали жильцы – мать и сын. Под окном повесили гамак. Каждое утро мать, низенькая, прихрамывающая старушка, выносила подушку и одеяло, стелила одеяло в гамаке, и тогда из дому, сгорбившись, выходил сын. На бледном молодом лице лежали ранние морщинки, из широких рукавов висели длинные, худые руки, а на плече сидел рыжий котенок. У котенка были три черточки на лбу, они придавали его кошачьей физиономии смешное озабоченное выражение. А когда он играл, правое ушко у него выворачивалось наизнанку. Больной тихо, отрывисто смеялся. Котенок забирался к нему на подушку и, свернувшись клубком, засыпал. Больной опускал тонкие, прозрачные веки.

Мать неслышно двигалась, приготовляя ему лекарство. Соседи говорили:

– Как жаль! Такой молодой!

Осенью гамак опустел. Желтые листья кружились над ним, застревали в сетке, шуршали на дорожках. Марья Павловна, сгорбившись и тяжело волоча больную ногу, шла за гробом сына... В пустой комнате кричал рыжий котенок...

С тех пор Сережа и Левка подросли. Часто, забросив домой сумку с книгами, Левка появлялся на заборе. Кусты сирени закрывали его от окна Марьи Павловны. Засунув два пальца в рот, коротким свистом он вызывал Сережу. Старушка не мешала мальчикам играть в этом уголке сада. Они барахтались в траве, как два медвежонка. Она смотрела на них из окошка и перед дождем прятала брошенные на песке игрушки.