Янка Мавр - ТВТ Страница 6

– Крутись теперь сколько влезет! – зло шептала Клава, неся сковородку на примус и совсем не обращая внимания на ее выкрутасы.

Но сковородка на этот раз применила новую тактику и упорно начала клониться вниз. Едва только Клава поставила ее на примус, как ручка совсем отделилась от сковородки.

В это время вошла мать. Увидела в руках растерявшейся Клавы одну только ручку и укоризненно покачала головой.

– Вот тебе и помощница! До сих пор хоть кое-как можно было держать, а теперь никак.

– Так я же ничего не делала! – начала оправдываться Клава. – Она и так чуть держалась.

– Так-то оно так, но почему-то это всегда случается в ваших руках. Ну, пусти.

Началась новая стадия работы. Тут уж главную роль играла тряпка. Только с ее помощью и можно было брать сковородку.

Но дело от этого нисколько не улучшилось. Мать вынуждена была плясать еще больше, так как каждую минуту припекала пальцы, да еще тряпка беспрерывно загоралась.

– Последний раз пеку! – злилась мать. – Это же мученье, а не работа!.. Ай, чтоб тебя!.. Завтра обязательно отнеси мастеру. Пусть он припаяет или как-нибудь там прикрепит ручку.

И когда испеклась последняя оладья, мать со злостью отшвырнула сковородку, а скомканную тряпку забросила в угол.

После всех этих мучений оладьи показались Клаве совсем не такими вкусными, как она ожидала.

Назавтра Клава понесла шкодливую сковородку в мастерскую. На улице навстречу ей попался мальчик в черной шинели с синими кантами и петлицами, подпоясанный широким ремнем с гладкой пряжкой, на которой красовались буквы – Р. У. На голове – фуражка с такими же кантами и значком из молотка и ключа. Клава еще издалека залюбовалась этим мальчиком: такой он был аккуратный, стройный, красивый в своей форме. Мальчик будто и сам чувствовал это, держал он себя солидно, Совсем не так, как многие обыкновенные мальчишки, которые сломя голову носятся по улице, кричат, толкаются.

Когда они поравнялись, Клава удивленно воскликнула:

– Леня!

Она узнала Леню Ладутько, который учился в их школе на класс старше ее, а в этом году, как она слышала, перешел в ремесленное училище. Но до сих пор она его не видела.

– Здорово, Клава! – ответил Леня. – Что несешь? – Да вот сковородку надо починить. Не знаешь ли, куда занести?

– Покажи.

– С серьезным видом он осмотрел сковородку, ручку и сказал:

– Идем со мной: я тебе сейчас починю.

– Ты?! – удивилась Клава. – Разве ты уже умеешь?

– А что тут уметь? – улыбнулся Леня. – Это каждый может сделать.

– Каждый? – недоверчиво переспросила Клава.

– Пойдем, сама увидишь. Я сейчас иду в мастерскую. Утром у нас были занятия в классе, а теперь в мастерской.

Они подошли к красному кирпичному дому. На дворе Леня увидел мальчика в комбинезоне и спросил:

– Начали?

Нет еще, – ответил тот.

– Очень хорошо, – сказал Леня Клаве. – Значит, успеем.

Они вошли в прихожую.

– Подожди немножко, я переоденусь, – попросил Леня.

Он снял с вешалки комбинезон и повесил на его место свою шинель. Надев комбинезон, Леня повел Клаву в мастерскую. Это была очень большая комната, где стояло несколько длинных столов – верстаков; с обеих сторон на определенном расстоянии к ним были прикреплены тиски. Около каждых тисков с правой стороны в столе был ящик. Каждый ученик имел свои тиски и свой ящик. Несколько ребят стояли уже у своих мест, некоторые бегали вокруг столов, другие разговаривали, стоя группками. Один мальчик возился около сверлильного станка.

Клава смотрела на все это с большим интересом и даже с каким-то уважением. Кажется, такие же самые мальчишки, как и у них в школе, и смеются и бегают так же, но занимаются они тут совсем не детскими делами, а делают то же самое, что и взрослые.

Откуда-то появился человек в спецовке с седыми усами и суровым видом.

– Инструктор! – шепнул Леня.

Клава испугалась: может, кричать начнет, что она, чужая, сюда пришла? Действительно, инструктор взглянул на нее с удивлением. Тогда Леня, взяв из рук Клавы сковородку, подошел к нему и сказал:

– Николай Иванович, разрешите приклепать ручку к этой сковородке.

– Ты что это: заказы уже берешь? – спросил инструктор сурово.

Клава еще больше испугалась. Но Леня, верно, знал своего учителя, видел, что у того под густыми седыми бровями прячется совсем ласковая улыбка.

– Надо помочь товарищу по школе, – ответил Леня:

– Помочь? – переспросил мастер. – Ну, если помочь, то ничего против не имею. Пусть она сама делает, а ты только командуй. Согласны?

Клава совсем растерялась.

– Я… я же вовсе не умею, – пробормотала она.

– Ничего, ничего, справимся! – весело подмигнул ей Леня.

– Ну, валяйте, – сказал мастер и отошел, пряча в усах улыбку.

Леня начал командовать:

– Видишь, в этой дырке осталась отломанная заклепка? Сначала надо выбить ее оттуда.

– Выбить? – переспросила Клава.

– Обязательно. Ведь надо же новую заклепку вставить. Немного открути тиски, вот в эту сторону.

Клава боязливо крутнула ручку в левую сторону. Тиски чуть раздвинулись.

– Сделай такую щелочку, – говорил дальше Леня, – чтобы в ней как раз поместился конец этой заклепки. Нет, нет, слишком много будет – назад. Так. Теперь положи ручку на тиски так, чтобы заклепка была над самой щелочкой. Так. А теперь остается только стукнуть по ней чем-нибудь, и она выскочит.

– Вот этим! – подскочил второй мальчик и подал Клаве круглую железяку с узким концом.

Клава взяла ее в правую руку и стала обдумывать, как бы это стукнуть ею по заклепке. Заметив это, Леня и его товарищ так захохотали, что сбежались все ребята;

Инструктор крикнул:

– Чего вы? Отойдите, не мешайте им! Ребята неохотно отошли. А Клава чуть не заплакала. Лене стало неловко, и он ласково проговорил:

– Ничего, ничего. Ты возьми ее в левую руку, поставь концом на заклепку и пристукни молотком. Теперь уже и сама Клава сообразила, что только так и нужно делать,

Она стукнула несколько раз по железу – и заклепка выскочила.

– Вот и все, – сказал Леня. – А теперь возьми откуси этот гвоздь вот тут, около головки.

– Откусить? – удивилась Клава.

– Ну, это мы так говорим, – засмеялся Леня. – Возьми эти кусачки и вот так сожми в этом месте гвоздь. Клава вставила гвоздь, сжала обеими руками кусачки и сама не заметила, как гвоздь был перекушен.

– Совсем легко! – радостно воскликнула она.

– Легко и просто, – подтвердил Леня. – А теперь делаем последнюю операцию. Приложи ручку к сковородке и просунь этот кусочек гвоздя через обе дырки.

Положи на тиски головкой вниз. Я тебе помогу подержать. Теперь бери молоток и бей по гвоздю, чтобы его расплющить.

Осторожно, неумело начала Клава бить по гвоздю.

– Смелей, сильней! – покрикивал Леня. – Надо расплющить его совсем.

А когда она попробовала стукнуть сильней, то не попала по гвоздю.

– Ничего! – утешал Леня. – Лупи сколько влезет. Клава начала "лупить, сколько влезет", причем больше половины ударов попадало мимо. Но все-таки конец гвоздя постепенно расплющивался и наконец превратился в такую же самую головку, как и с другой стороны, только кривую.

– Хорошо будет, – сказал Леня.

Клава осмотрела свою работу, подергала ручку – держится крепко, хоть еще есть дырка для второй заклепки. Клава почувствовала огромное удовлетворение, какое всегда бывает у человека, сделавшего своими руками какое-нибудь полезное дело. За вторую заклепку она взялась уже самостоятельно, уверенно и сделала ее немножко лучше и быстрее, чем первую. Подошел инструктор, взял в руки сковородку, осмотрел ее и спросил:

– Сама сделала?

– Сама! – ответили Леня и Клава вместе.

– Очень хорошо. И всегда старайся, что можно, делать сама. Возьми еще вот этот напильник и попробуй загладить им заклепку.

И старый мастер отошел, тоже довольный, как человек, который сделал полезное дело. Он больше всего любил труд и хотел, чтобы все любили его. Он жалел тех людей, которые не могут или не хотят сами себе помочь в каком-нибудь маленьком деле. Хоть учил он своих учеников слесарному делу, но требовал, чтобы они сами себе и ботинки починили и пуговицу пришили. Поэтому он заставил и эту незнакомую девочку помочь самой себе.

Клава вернулась домой с таким сияющим лицом, словно к ней пришло невесть какое счастье.

Мать взглянула на нее с удивлением:

– Что у тебя такое?

– Во! – торжественно произнесла Клава, подавая сковородку.

– Исправлена? Так быстро? – сказала мать. – И как крепко держится!

А ведь я сама это сделала, – с гордостью проговорила Клава.

– Как сама?

– Да так – своими руками.

– Своими?! – воскликнула мать.