Павел Литвинов - Электрификация Страница 6

Сидел у себя в комнате и выдумывал новые средства.

Но тетка была неисправима.

Все мои опыты только ухудшали ее настроение

Я не мог ничего выдумать и приходил в отчаянье.

Один раз вечером я вернулся из аптеки, куда посылала меня тетка.

Я тихонько вошел в дом и увидел тетку в столовой. Она сидела в кресле и читала письмо.

Вдруг из ее глаз брызнули слезы, и она громко разрыдалась.

Когда я вошел в столовую, она быстро спрятала письмо в карман.

«Наверное, в письме что-нибудь про меня есть, -подумал я. — Надо бы его добыть».

Я пустился на хитрость: послюнил себе глаза и щеки и громко всхлипнул носом.

— Ты что?-спросила тетка.-Плачешь?

— Тетя,-сказал я пискливым голосом и всхлипывая.-Не плачьте, пожалуйста!

Я поцеловал ее в щеку. Одновременно вытащил письмо и сунул его себе в карман.

Тетка разревелась, быстро встала и ушла. Я, всхлипывая для приличия, вернулся к себе в комнату, наскоро вытер лицо рукавом и принялся за чтение письма.

Это было давнишнее письмо от моей матери к тетке.

Тетка в то время жила не у нас.

Она переехала к нам, когда умерла мать. Мне было тогда года три.

Я с трудом разбирал почерк матери. Она писала:

«Дорогая Анна! Мое здоровье ухудшается. Доктора говорят, что я недолго проживу. Если я умру, мой бедный маленький Ян осиротеет. Отцу некогда будет за ним смотреть. У него трудная служба и много дела. Одна надежда на тебя. Ты можешь быть для Яна доброй матерью и посмотреть за ним, пока он не вырастет. Когда Ян станет большой, ты передай ему мои золотые часы с цепочкой и книжный шкаф с книгами…»

«Какая она была добрая, — подумал я, — и какая тетка скверная! Все зажулила: и сундучок, и шкаф, и часы. Я уже вырос. Чего же она мне их не дает? Скряга!»

Тут мне пришла в голову превосходная мысль. Я ее обдумывал целый день.

Ходил к старику в магазин и запасся новыми приспособлениями.

Зима была суровая. Морозы то и дело завертывали градусов по тридцать. Занятия в школах шли с перерывами.

Как-то утром ко мне зашел Илька. Тетка ушла на базар, а отец был на службе.

— Ну, как дела?-спросил Илька.-Исправилась тетка?

— Нет еще,-сказал я.-Но у меня есть хорошее новое средство.

С этими словами я достал из-под кровати сверток.

— Хочешь помогать?-спросил я.- Поставим новый прибор и этой ночью испробуем.

— Нет,-сказал Илька.-Больше я не хочу быть монтером. Две недели прошли, и я теперь-старший механик. Ты мне обещал. Помнишь?

— Ладно,-нехотя согласился я.-Будь старшим механиком, хотя ты до сих пор ничему толком не научился и ничего нового не выдумал.

Илька согласился помогать. Я развернул сверток и вынул телефонную трубку и микрофон.

— Это что такое?-спросил Илька.

— Еще механик!-сказал я презрительно.-А громкоговорящих телефонных трубок с микрофонами не знаешь!

— Так это телефон,-сказал Илька и принялся его рассматривать.

Я тем временем пропустил в теткину комнату две проволоки.

Чтоб не было заметно, протянул их на гвоздиках в углу комнаты.

Концы проволок оказались как раз около изголовья теткиной кровати.

Я привинтил к ним телефонную трубку и повесил ее в темном углу около подушек.

Вернулся к себе и укрепил на доске четвертую кнопку. Через нее я пропустил проволоку от телефона и привинтил микрофон. Его повесил на гвоздик у себя под столом.

При помощи двух других обрезков проволоки я соединил телефон о элементами.

Иди к тетке,-сказал я Ильке, — ляг на ее постель и слушай.

Когда он улегся, я нажал кнопку телефона и сказал в трубку телефона:

— Иди в столовую. Возьми в буфете колбасу, и мы закусим.

Он соскочил с кровати и побежал в столовую. Достал, что нужно, и пришел ко мне.

— Здорово!-сказал он.-Орет в самое ухо. Пугнем же мы твою тетку-ух как!

Мы принялись закусывать.

— Да,-сказал я.-этой ночью будет генеральное сражение. Или я выиграю бой, или вся электрификация никуда не годится, и тетка окажется неисправимой!

Илька побежал домой, чтоб отпроситься ко мне в гости с ночевкой.

Часов в десять вечера он пришел ко мне.

— Отпустили! — сказал он радостно.-Тетка-то твоя дома?

— Здесь,-сказал я.-Сидит в столовой. Скоро, наверное, спать пойдет.

Я запер дверь. Мы расположились под столом и ждали, когда она пройдет к себе за подушками. Теперь она каждую ночь спала в столовой.

Ждать пришлось недолго. Тетка подошла к кровати и взялась за подушки.

Тобик вертелся около ее ног и подозрительно оглядывался на свой таз.

— Теперь я ее не выпущу из комнаты,-сказал я Ильке и нажал кнопку с катушкой Румкорфа.

Илька не знал, что я соединил с ней ручку теткиной двери.

Тетка взяла подушки и пошла назад. Едва она тронула ручку-яркая искра ударила ей в руку.

Тетка взвизгнула и отскочила от двери, как мячик.

Она растерянно оглядывалась по сторонам.

Вдруг схватила кочергу, что стояла в углу, около печки, и попыталась ею повернуть ручку двери.

Щелкнула зеленая искра в кончик кочерги. Электричество пробежало по ней со скоростью 300 000 километров в секунду и ударило в тетку.

Она вскрикнула и опрокинулась в кресло. С грохотом покатилась кочерга по полу, и рассыпались подушки.

— Здорово,-прошептал Илька.-Ловко устроил!

Больше тетка не пыталась открывать дверь.

Она улеглась на постель. Охала и вздыхала. Несколько раз пила лекарство.

— Как?-спросил Илька.-Начнем сраженье?

— Обожди. Когда заснет, тогда и пустим в ход всю электрификацию.

Но тетка долго не засыпала. Все ворочалась с боку на бок и охала.

В столовой часы пробили полночь.

— Пора начинать,-сказал я и нажал кнопку со звонком. Он загрохотал на нею квартиру.

Тетка соскочила с кровати.

Я показал ей черта на печке.

Она бросилась к двери.

Ее отшвырнуло назад.

Она металась по комнате как угорелая, с лаем за ней носился Тобик.

Вдруг он уселся среди комнаты и жалобно завыл.

В отчаянии тетка упала на кровать.

Я остановил действие прибора.

— Ну и баню закатили!-сказал Илька.-Смотри, она плачет.

Мне стало жалко тетку, но я не хотел нарушать хорошо обдуманный план электрификации. Ведь все это было задумано ей же на пользу.

Я дал время тетке успокоиться.

Затем нажал кнопку телефона и прохрипел в трубку сдавленным, страшным голосом:

— Покайся, Анна! Не то черти тебя разорвут!

Тетка в ужасе вскочила с кровати и стала прислушиваться.

— Покайся, Анна,-проворчал я на этот раз басом-или черти тебя разорвут!-И я показал ей на мгновенье черта на печке.

— Каюсь! — простонала она слабым голосом.

Я изменил голос, подделываясь под женский, и сказал в трубку:

— Анна! Пожалей моего бедного Яна!

— Я буду его любить,-ответила тетка и расплакалась.

Я дал ей успокоиться и тем же голосом продолжал:

— Анна! Ян теперь большой. Отдай ему мои часы с цепочкой.

— Отдам!-прошептала тетка.

— Анна! Отдай ему шкаф с книгами.

— Отдам, — пролепетала тетка.

Тут мне пришла в голову чудная мысль.

— Анна!-сказал я в трубку.- Ты обижала Яна, но он — хороший мальчик. Купи ему американские коньки!

— Куплю,-невнятно ответила тетка.

— Никелированные!- добавил я.-С ремешками.

— Куплю,-подтвердили тетка.

Я сделал перерыв с минуту.

Затем прокричал сдавленным голосом:

— Сгиньте, черти, и оставьте рабу божию Анну в покое!

Тут мы с Илькой завыли на разные голоса, изображая гибнущих чертей, и постепенно смолкли.

— Хватит!-сказал я, вешая трубку на гвоздик.- Теперь тетка исправилась и будет меня любить. Я сейчас схожу в столовую и принесу чего-нибудь поесть.

Когда я вернулся, Илька смущенно выскочил из-под стола.

— Ты что там делал?-спросил я сердито.

— Ничего,-сказал он уклончиво.-Смотрел, что тетка делает. Кажется, успокоилась и скоро заснет!

Мы закусили после такой трудной работы и улеглись спать.

Утром тетка встала раньше обыкновенного. Она куда-то уходила из дома и скоро вернулась.

— Миленький Ян!-крикнула она мне из столовой.-Сходи, дорогой, и позови дворника!

— Уж не пороть ли собирается? — подумал я, одеваясь. Ильку запрятал под кровать и выглянул в столовую.

Тетка была веселая и радостная. Она поцеловала меня в лоб:

— Сбегай, дружок, за дворником.

Я не привык к такому хорошему обращению. Стоял, как в столбняке, и с изумлением смотрел па тетку.

— Иди, иди!-повторила она просьбу.

Я бегом выскочил на двор и позвал дворника.