Ирина Антонова - Красавица 5 «В» (сборник) Страница 7

– А ну марш бельё стирать! – прогнала его Султанова.

И Петя покорно поплёлся в ванную, а Светка включила телевизор.

Когда глубокой ночью мокрый, измотанный Бычков на четвереньках выбрался из ванной, Султанова уже сладко спала. Бычков нашарил в прихожей карманный фонарик и выбежал во двор.

Он обыскал кусты сирени, но так и не нашёл давешней ветки. От отчаяния он стал обламывать подряд все цветущие гроздья, приговаривая:

– Вот тебе! Вот тебе!

Неожиданно сверкнула молния, раздался оглушительный гром и грозный голос произнёс:

– Напрасно ты меня загубил! Теперь твоё желание обратится в НИЧТО!

Новая вспышка молнии ослепила Бычкова. От страха он зажмурился.

Когда Петя очнулся от страшных мыслей, он открыл глаза и встряхнул головой. Надо так крепко задуматься! Чуть в школу не опоздал! А тут как раз из подъезда выходит Султанова и прямёхонько направляется к нему.

– Привет, Бычков! – Она кокетливо склонила голову набок. – Хочешь понести? – И протянула ему свой разноцветный рюкзак.

Петя спрятал руки за спину.

– Ты чего? – удивилась Султанова.

Бычков попятился:

– У тебя, Султанова, одни глупости на уме, а мне учиться надо!

И он не оглядываясь поспешил к школе.

С днём рождения!

Утром впечатлительную Фокину потряс Верочкин праздничный вид. Одноклассницы окружили Верочку, и добрая Фокина ласково спросила:

– Чего вырядилась?

Верочка смутилась:

– У меня, девочки, сегодня день рождения.

Все наперебой стали поздравлять её. Только отзывчивая Фокина и толстушка Кучкина не приняли участия в общем оживлении.

Не спеша, вразвалочку к одноклассницам подошёл гроза школы Орлов. Нарочито грубо позвал:

– Вер, поди на минутку.

Девочки замерли в трепетном ожидании. Верочка оглянулась на них и покорно поплелась за Орловым.

Фокинская шея мгновенно устремилась вослед.

– Куда это он её? – задала вопрос любознательная обладательница длинной шеи.

У колонны Орлов и Верочка остановились. Орлов вынул из брючного кармана шоколадный батончик и протянул Верочке:

– С днём рождения, Вер!

Он наклонился, быстро чмокнул Верочку в щёку и кинулся прочь, в бурлящую перемену.

Шея наблюдательной Фокиной нехотя вернулась на место. А сама смышлёная Фокина еле дождалась Верочкиного возвращения и, глядя на шоколадный батончик, громко сказала:

– Это он ей за поцелуй подарил.

– Неправда! – оскорбилась Верочка.

Последние слова толстушка Кучкина уже не услышала. Взгляд её был обращён в противоположную сторону. Там, возле стены, маленький Лагутин достал из портфеля бутерброд, нежно посмотрел на него, поправил сползший на сторону кусочек колбасы и приготовился есть. Кучкина неровной грозовой тучей двинулась на него.

– Лагутин, поцелуй меня! – прогремел над головой мальчишки раскатистый кучкинский бас. – Разрешаю.

От страха маленький Лагутин вжался в стену и высоко поднял бутерброд над головой.

Кучкина подошла вплотную. Правой рукой взяла Лагутина за шею и прижалась щекой к его губам. Левой – выхватила бутерброд.

– За поцелуй, – пояснила она.

Маленький Лагутин не смел пошевелиться. Он видел, как уходила Кучкина, унося заветный бутерброд.

Кучкина вернулась к девочкам. Те молчали. Даже находчивая Фокина не нашла, что сказать.

Это было вторым самым сильным потрясением за сегодняшний день. И возвышенная Фокина стойко вынесла его с раскрытым от удивления ртом.

Поцелуй

Сегодня девчонки 5 «В» обсуждали вчерашнее потрясающее событие. Вернее их было два: Орлов поцеловал Верочку, а Кучкина поцеловала Лагутина.

– Я считаю, что в нашем возрасте целоваться просто неприлично, – убеждённо заявила Кошкина.

– Это смотря что ты за поцелуй получишь, – возразила практичная Фокина. – За бутерброд, может, и неприлично, а вот за шоколадный батончик – вполне сойдёт. – И она многозначительно посмотрела на Верочку.

Та мигом покраснела и опустила глаза.

– Неужели ты можешь поцеловаться с любым? – ахнула Кошкина.

– Не с любым, а с тем, кто мне за это что-нибудь необычное преподнесёт. – И Фокина смерила взглядом непонятливую одноклассницу.

– А, к примеру, с Пузырёвым сможешь? – не выдержала отличница Иванова.

– А что, Пузырёв не человек, что ли? – пожала плечами справедливая Фокина.

В это время мимо проходил Валера Белкин. Услышав фамилию «Пузырёв», он притормозил.

– Вот если Пузырёв подойдёт ко мне, – не замечая Белкина, фантазировала Фокина, – протянет тетрадку и скажет: «Фокина, хочешь, дам списать домашнее задание по математике?» – я ему отвечу: «Как мило с твоей стороны» и непременно поцелую.

Дальше Белкин слушать не стал, а бегом припустил к Пузырёву.

Пузырёв влюблялся часто. Только девочки, которые ему нравились, почему-то не спешили заводить с ним дружбу. То ли оттого, что он был эдаким упитанным крепышом, то ли по какой другой причине.

Девчонки Славке Пузырёву предпочитали Белкина. Из-за этого мальчики часто ссорились и подолгу не разговаривали друг с другом.

Валера девчонками не интересовался, ну не то чтобы совсем, но, во всяком случае, сам дружбу им не предлагал. Поэтому иногда ему было обидно, что Пузырёв на него понапрасну дуется.

Сейчас они были в очередной ссоре.

– Слышь, Славка, – подбегая к другу, затараторил Белкин. – Давай мириться. Я такое тебе скажу!

– Ну? – насупился Пузырёв.

– Я только что узнал, что в тебя Фокина влюбилась!

– Да ну! – не поверил Славка.

И Белкин передал ему услышанный разговор.

– А ты ничего не перепутал? – опасливо спросил Пузырёв.

– Я запомнил всё слово в слово, – заверил его Валера.

– Так чего ж ты стоишь?! – заволновался Славка. – Давай скорей свою тетрадь по математике. Я-то ведь домашнее задание не сделал!

Белкин быстро вынул тетрадь и протянул другу.

– Только целуй Фокину при всех, – предупредил он.

– Это ещё зачем? – удивился Славка.

– Чтобы от своих слов не отказалась, – пояснил дальновидный друг.

Пузырёв, краснея, подошёл к одноклассницам и протянул Фокиной тетрадь:

– Вот.

– Что это? – не поняла смышлёная Фокина.

– Хочешь, дам списать домашнее задание по математике? – громко спросил Пузырёв, закрыл глаза и вытянул губы для поцелуя.

Девчонки замерли в ожидании.

Скромная Фокина побагровела. Со словами «как мило с твоей стороны» она вырвала тетрадь из рук Пузырёва и треснула ею незадачливого ухажёра по голове.

– А поцеловать? – под дружный хохот одноклассниц пробормотал несчастный Пузырёв.

«Крыша»

Лагутин был самым маленьким и худым в классе. Его каждый обидеть мог. А после того как могучая Кучкина отобрала у него бутерброд, он и вовсе столкнулся, как оказалось, с неразрешимой проблемой.

Дело в том, что толстушке Кучкиной понравилось лакомиться лагутинскими завтраками. Она подкарауливала его на переменах и забирала бутерброды себе.

Нельзя сказать, что Лагутин не пытался с этим бороться. Поначалу он прятался в раздевалке или в спортзале и тайком наскоро перекусывал. Но Кучкина выслеживала его, а после и вовсе стала на уроках показывать из-под парты кулак, так что бедному Лагутину ничего не оставалось, как добровольно расставаться с завтраками.

Как только Кучкина получала желаемое, она тут же теряла интерес к его хозяину.

Каждое утро Лагутин с тоской наблюдал, как мама искусно нарезает хлеб, колбасу, сыр и ловко пакует всё это в фольгу. Он ломал голову над тем, как прекратить безобразие и избавиться от прожорливой одноклассницы.

Однажды, после того как заветный серебристый свёрток перекочевал в полные кучкинские руки, к Лагутину подошёл крепыш Пузырёв.

– Чего сам не ешь? Не хочется? – безразлично спросил он.

– Ещё как хочется! – возразил Лагутин. – Только она всё требует и требует, – пожаловался он.

– Так это же рэкет! – неизвестно чему обрадовался упитанный Пузырёв.

– Рэкет, – вздохнув, согласился Лагутин. – И ничего с этим нельзя поделать.

– Как нельзя? – удивился Пузырёв. – Так не бывает.

Он посмотрел на уплетающую бутерброды Кучкину, и у него возникла идея.

– Не боись, что-нибудь придумаем, – пообещал маленькому Лагутину Пузырёв.

– Что? – с надеждой спросил тот.

– А вот что. Приноси завтра бутерброд. Только побольше.

На другой день Кучкина, по обыкновению, подошла к Лагутину. А тот на сей раз и не прятался.

– Давай, – потребовала она и протянула руку за серебристым свёртком.

Но свёрток вдруг перехватил Пузырёв.

– Знаешь, Кучкина, как это называется? – прищурясь, спросил он.

– Как? – растерялась толстушка. А смутил её не столько вопрос, сколько то, что заветный завтрак очутился в посторонних руках.