Маленькая повесть о любви - Ульф Старк Страница 7

— А я был вместе с ним, — Оскар тоже поднялся. — И тоже ничуть не жалею.

— Но придумал это я, — закончил я.

Директор сделал шаг в мою сторону. Правую руку он вскинул, будто собирался дать мне затрещину. Но учительница поспешила встать между его рукой и моей головой:

— Это мои ученики, — сказала она, — и я сама разберусь с ними.

— Но смотрите, — пригрозил директор, — они должны получить по выговору. Оба. А вот этому, — он кивнул на меня, — нужно снизить оценку по поведению. Я это лично проконтролирую!

И вышел из класса.

Меня распирало от гордости. Я расправил плечи. Краем глаза я заметил, что Эльза смотрит на меня. Теперь я разглядел — глаза у нее были серо-зеленые.

— Ну что ж, Фред, — проговорила учительница, — ты, похоже, только и ищешь повода чем-нибудь отличиться. Все могут собирать портфели и расходиться по домам. А вам с Оскаром придется задержаться и подождать, пока я напишу каждому по выговору.

Она села за учительский стол и принялась медленно писать красивым почерком, поглядывая иногда в мою сторону.

— Конечно, ты понимаешь, что я не могу спасти твою отметку по поведению, — сказала она.

Мы получили по выговору. Учительница положила каждый лист в конверт, заклеила и надписала: «Родителям».

— Забирайте. А завтра утром принесите обратно с подписью мамы или папы.

Выходя, я украдкой положил свою записку и пакет в парту Эльзе. У двери мы с Оскаром остановились.

— До свиданья, — попрощались мы и отвесили учительнице низкий поклон.

Глава 7. Послание на снегу

— Какая невезуха — схватить выговор в последний день перед каникулами! — сокрушался Оскар.

— Да, — согласился я. — Но дело того стоило!

— Само собой. Но мама-то не обрадуется.

— И моя. Она всегда проверяет, что у меня по поведению. Хотя, может, она не так расстроится, если понюхает вот это?

Я вынул из кармана флакончик. Его грани блеснули на солнце.

— Что это?

— Понюхай!

Я вынул стеклянную пробочку и поднес флакон к его носу. И хотя нюхал он, я все равно чувствовал запах полевых цветов и трав и надежды на лучшие времена. Оскар втянул носом воздух. Потом еще разок.

— Да-а, — протянул он, — какой необычный аромат.

— Смотри не вынюхай весь флакон. Это маме на Рождество. Как думаешь, от такого подарка поднимется настроение?

— Еще бы! А можно и моей капельку? Ей бы тоже понюхать что-нибудь ободряющее перед тем, как она откроет конверт. Откуда это у тебя?

— От одной феи со Стургатан, — улыбнулся я.

Я капнул из флакончика на его грязный носовой платок и рассказал о елочном базаре и моем сне: про свет в каждом окне, про рождественский стол и про фею, которая сидела на крыше над обувным магазином.

— Наверное, она откуда-то прилетела, — сказал я. — Присела на самый краешек и, улыбаясь, слегка покачивала ногой. Что скажешь?

— Не знаю.

— Вот ведь какую чепуху можно увидеть во сне!

— Все равно, это был прекрасный сон.

— Да, но какой-то детский. А давай сходим на залив. Но сначала заглянем кой-куда.

Мы пошли в обувной магазин «Суландер». У меня там было одно дельце, на которое мне пришлось потратить изрядную часть моего дохода от продажи елок.

— А тут что будем делать? — спросил Оскар, когда мы спустились к заливу.

— Есть у меня еще одна детская затея.

Залив замерз. Летом от пирса отходили пассажирские пароходы. И причаливали рыбачьи лодки с уловом. Но сейчас лежал такой толстый лед, что рыбам под ним было не продохнуть. Наверное, им приходилось прижиматься ко дну, чтоб всем хватило места.

С одного края лед был расчищен под каток. Но остальное пространство оставалось нетронутым и было похоже на огромный белый лист почтовой бумаги.

— Иди за мной, — скомандовал я.

И мы зашагали, держась прямо, словно два солдата, — я впереди, Оскар с клюшкой на плече следом за мной. Мы двигались маленькими шажками. Время от времени отпрыгивали в сторону. Затем семенили дальше. Ноги у нас совсем замерзли.

Когда мы закончили, то на снегу остались огромные вытоптанные нами буквы:

ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧЕГО МЫ ХОТИМ

— То, что нужно, — сказал я. — Папа говорил, что все решают на самом верху. Надеюсь, это поможет.

— Да, — согласился Оскар. — Вот если бы Фея счастья пролетела над заливом!