Как Серёжа на войну ходил - Юрий Яковлевич Яковлев Страница 7

Он огляделся: фашистского танка не было – вместо него на земле возвышалась горка пепла. Танк рассыпался, исчез.

А дед лежал рядом как живой. Солдат, заснувший после трудного боя. Но его слова звучали в сознании мальчика: «Ты хотел знать, как совершают подвиг… Это ведь жизни человеческой стоит».

Как это случилось? Как произошло?

Пришел Серёжа на войну с дедом, а домой возвращался один.

Шел по развороченной танками фронтовой дороге, мимо палаток медсанбатов, от которых доносился жутковатый дух лекарства. Шел мимо военно-полевых пекарен с родным, теплым запахом хлеба – запахом жизни. Бойцы попадались ему все реже, а потом их совсем не стало. Теперь Серёжа шел мимо заброшенных окопов и землянок, по бывшей «ничейной» земле, навсегда ставшей нашей. И на этом военном пути все было пройденным, пережитым, бывшим.

Шел Серёжа один, а ему казалось, что дед идет рядом и подковки дедовских сапог нет-нет да звякнут о камень.

Он не заметил, как запели птицы, застучал дятел и вещая птичка кукушка начала отсчитывать годы мира. А потом старая безлюдная дорога войны затерялась среди деревьев, полей и селений.

Из прошлого Серёжа вернулся в наш день.

Но это был уже не прежний Серёжа. В груди у мальчика теперь билось сердце, способное в нужный момент остановить врага. Сердце деда.

«Иван-виллис»

Памяти Бориса Николаевича Полевого

Сколько я себя помню, мы жили над озером в рубленом трехэтажном доме. Улица кончалась под нашими окнами, и дальше шел пологий спуск к воде, поросший кустами ежевики и редкими кряжистыми вязами. В мощном стволе одного дерева зияла большая дыра – след удара шаровой молнии. Как-то ночью весь дом был разбужен оглушительным треском, напоминающим взрыв. Дом качнуло, стекла задребезжали. А утром в теле старого дерева обнаружили пахнущее горелым круглое окно. Если посмотреть в него со стороны озера, виден наш дом: серебристые от времени бревна и покрашенная ярким суриком крыша с трубами и антеннами. А если обойти дерево и заглянуть с другой стороны – синеет вода.

Озеро, как старое помутневшее зеркало, отражало весь окружающий меня маленький мир: насосную станцию, мачты электропередачи, фонари, густую щеточку камышей, облака и далекие синеватые горы, которые всегда казались мне недоступными и нереальными. Когда поднимался ветер и вода покрывалась морщинками – отражение коверкалось и получалось, что озеро не отражает, а передразнивает, как кривое зеркало.

Однажды, возвращаясь домой из школы, я увидел странную машину с выпуклыми старомодными фарами и брезентовым верхом. Крылья у нее были ребристыми, а сзади, как живая круглая печать, виднелся запасный баллон. Эту машину с криком и гиканьем катила по мостовой ватага ребят. Я хотел было тоже принять участие в этой забаве, но ребят было так много, что мне не хватило места, и, размахивая сумкой, я побежал рядом. В кабине я увидел большого краснолицего человека в брезентовом плаще с капюшоном, похожим на слоновое ухо. Не обращая внимания на гиканье ребят, водитель спокойно держал руки на баранке руля, словно машина шла своим ходом.

А к концу дня я столкнулся со странной машиной у подъезда нашего дома. Теперь я мог внимательно рассмотреть ее. Она была цвета жухлой травы и сильно побита – сразу видно: много поездила, много повидала на своем веку. Вообще она больше напоминала трудягу-грузовичок, чем легковушку, но для грузовичка была слишком мала. Рассматривая странную машину, я вдруг обнаружил под колесами чьи-то ноги в высоких сапогах. «Человек попал под машину», – подумал я и почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Но в это время ноги зашевелились, задвигались, и из-под машины, пыхтя и отдуваясь, выбрался полный человек с красным одутловатым лицом и с остатком бурых вьющихся волос, которые венком лежали на большой тяжелой голове. Незнакомец, которого я принял за жертву уличного движения, поднялся на ноги и стал отряхивать жесткий брезентовый плащ.

Глаза у него были не по его комплекции – маленькие и не по возрасту живые.

– Здравствуй! – неожиданно сказал он, заметив мое любопытство. – Меня зовут дядя Аполлон Голуб. Я новый жилец. А ты кто такой?

– Валера, – с готовностью ответил я, продолжая рассматривать странную машину.

– Знаешь, как я здесь очутился? – вдруг спросил он меня и тут же поторопился ответить: – Приехал к товарищу, а он в санатории. Прочел объявление: «Сдам комнату одинокому непьющему мужчине». И я решил, что я и есть «одинокий непьющий». Буду жить в третьей квартире, на первом этаже.

Новый жилец как бы спешил сообщить о себе все сведения. На самом деле оставалось неизвестным, кто он и что привело его в наш маленький город.

Заметив мой интерес к машине, он спросил:

– Нравится?

Ему явно хотелось услышать похвалу. Но я ничего не ответил, только пожал плечами. В ту пору мне было десять лет и я был увлечен космосом. Над моей постелью к обоям была приклеена фотография первого космонавта – улыбающегося, похожего скорее на мальчишку, чем на взрослого, и потому близкого мне. А тут старая колымага и сильно полысевший пожилой человек…

– Ты, Валера, не смотри, что он неказист. Он пушку может тащить, «сорокапятку». И поболее того… Я на нем