Астрид Линдгрен - Пиппи Длинныйчулок садится на корабль Страница 8

— Ой, какой ужас! — воскликнула Пиппи, и глаза у нее покраснели.

— О, лучше бы мне умереть! — продолжала графиня.

Тут Пиппи ударилась в слезы.

— Миленькая, не говори так, — всхлипнула она. — Ведь все может исправиться. Дети вернутся, мужа ты можешь найти нового. Мало ли на свете муж-чи-и-ин! — сказала она, икая между всхлипываниями.

Но тут подошел директор театра — это он стоял перед представлением у палатки и зазывал зрителей — и сказал ей, что нужно сидеть тихо или немедленно выйти из театра.

— Я попробую, — пообещала ему Пиппи и стала тереть глаза.

Спектакль был жутко интересный. Томми так переживал, что все время мял и вертел свою шапочку, а Анника сидела крепко стиснув руки.

Пиппи не сводила глаз с графини Авроры. Дела бедной графини шли все хуже и хуже. Вот она брела по саду, ни о чем не подозревая. И вдруг послышался вой. Это взвыла Пиппи. Она заметила человека, очень злого на вид, прятавшегося за деревом. Графиня Аврора явно услышала какой-то шорох, потому что спросила:

— Кто это крадется в кустах?

— Я знаю! — воскликнула Пиппи. — Это хитрый, противный дядька с черными усами. Беги скорей в сарай и запрись хорошенько!

Тут директор театра подошел к Пиппи и сказал, что она должна немедленно выйти вон.

— И оставить графиню одну с этим страшилой? Да вы просто не знаете меня!

На сцене действие развивалось дальше. Противный дядька вдруг выбежал из кустов и бросился на графиню Аврору.

— Настал твой последний час, — прошипел он сквозь зубы.

— Ну, это мы еще посмотрим! — крикнула Пиппи и в момент прыгнула на сцену. Она схватила негодяя поперек туловища и, продолжая плакать, швырнула его в зрительный зал.

— Да как ты посмел? Что тебе сделала графиня? Подумай только, у нее забрали и мужа и детей! Теперь она совсем одинока!

Она подошла к графине, которая бессильно опустилась на садовую скамью.

— Ты можешь жить у меня на Вилле Вверхтормашками, если захочешь, — пыталась она ее утешить.

С громким плачем потопала Пиппи вон из театра. За ней по пятам шли Томми и Анника. И директор театра. Он махал вслед Пиппи кулаками. Но зрители хлопали в ладоши. Представление им понравилось.

Выйдя из театра, Пиппи высморкалась в подол платья и сказала:

— Раз уж мы так расстроились, нужно постараться развеселиться.

— Пошли в зверинец! — предложил Томми. — Мы еще там не были.

И они отправились туда. Но сначала подошли к киоску с бутербродами и Пиппи каждому купила по два бутерброда и по бутылке лимонада.

— Мне всегда есть охота после того, как поплачу, — сказала она.

Да, в зверинце было на что посмотреть! Слон, два тигра в одной клетке, много морских львов, которые умели бросать друг другу мяч, целая куча обезьян, гиена и две огромные змеи. Пиппи тут же поднесла господина Нильссона к клетке с обезьянами, чтобы он мог поздороваться со своими родственниками. Там сидел печальный старый шимпанзе.

— Давай-ка, господин Нильссон, — сказала Пиппи, — поздоровайся вежливо. Я думаю, это двоюродный племянник твоего прадедушки по отцу и сынишка двоюродной тетки твоей бабушки по матери.

Господин Нильссон приподнял свою соломенную шляпу и поздоровался, стараясь изо всех сил быть вежливым. Но шимпанзе и не подумал отвечать на приветствие.

Оба удава-боа лежали в большом ящике. Через каждый час красивая укротительница змей фрейлейн Паула вынимала их из ящика и показывала на эстраде. Детям повезло: как раз в тот момент начинался показ. Анника ужасно боялась змей, она все время держала Пиппи за руку. Фрейлейн Паула подняла одну из змей, большущую противную страшилу, и надела ее себе на плечи, как настоящее боа.

— Кажется, это удав-боа, — шепнула Пиппи Аннике и Томми, — интересно, а что там за вторая змея?

Она подошла к ящику и вынула оттуда вторую змею. Эта была еще больше и противнее. Пиппи обвила ее вокруг своей шеи точь-в-точь как фрейлейн Паула. Все зрители в ужасе закричали. Фрейлейн Паула кинула свою змею в ящик и бросилась спасать Пиппи от верной смерти. Шум и суматоха разозлили змею, которая оказалась на шее у какой-то рыжей девочки, а не, как всегда, у фрейлейн Паулы. Она решила укусить на память эту рыжую бесстыдницу и сжала шею девочки с силой, которая задушила бы быка.

— Брось свои старые штучки, со мной это не пройдет! — сказала ей Пиппи. — Уж поверь мне, в Дальней Индии я видела змей побольше твоего.

Она разжала змеиное кольцо и положила удава обратно в ящик. Томми и Анника стояли белые как мел.

— Это был тоже удав, — объяснила Пиппи и застегнула расстегнувшуюся резинку чулка. — Я так и думала.

Фрейлейн Паула долго ругалась на каком-то иностранном языке. А все посетители зверинца вздохнули с облегчением. Но они вздохнули слишком рано, потому что в этот день суждено было случиться многому. Позднее никто не мог объяснить, как все это произошло.

Тиграм дали большие красные куски мяса. Служитель уверял, что запер дверцу клетки крепко-накрепко. Только чуть погодя раздался крик:

— Тигр на свободе!

Так оно и было. Этот полосатый зверь стоял возле зверинца, готовый к прыжку. Люди бросились врассыпную. Но одна маленькая девочка стояла, зажатая в углу, совсем рядом с тигром.

— Стой, не шевелись! — кричали ей люди, думая, что тогда зверь ее не тронет.

— Что делать? Что делать? — говорили люди, ломая в отчаянии руки.

— Надо бежать за полицией! — предложил один.

— Нет, лучше вызвать пожарную команду!

— Позвать Пиппи Длинныйчулок! — сказала Пиппи и вышла вперед.

Она села на корточки метрах в двух от тигра и поманила его:

— Кис! Кис! Кис!

Тигр зарычал и показал свои страшные зубы. Пиппи предупреждающе подняла указательный палец.

— Если ты укусишь меня, то я укушу тебя, будь уверен, — сказала она.

И тут тигр прыгнул прямо на нее.

— Да что ты, спятил? Шуток не понимаешь? — спросила Пиппи и отшвырнула его от себя.

Со страшным рычанием, от которого у людей мороз пошел по коже, тигр снова бросился на Пиппи. Было ясно, что он собирается вцепиться ей в горло.

— Ну, как хочешь, — сказала Пиппи. — Только помни, ты первый начал!

Одной рукой она зажала ему пасть, другой подхватила его и бережно понесла в клетку, напевая: «Посмотри на моего кисаньку-котенка!»

И тут люди второй раз вздохнули с облегчением, а маленькая девочка, стоявшая в углу, бросилась к своей маме и сказала, что она больше ни за что не пойдет в зверинец.

Тигр порвал подол платья Пиппи. Она посмотрела на лохмотья и спросила:

— Есть у кого-нибудь ножницы?

У фрейлейн Паулы были, и она больше не сердилась на Пиппи.

— Вот, возьми, храбрая малышка! — сказала она, подавая Пиппи ножницы.

И Пиппи отрезала большущий кусок, так что ее платье стало гораздо выше колен.

— Ну вот, — сказала она, довольная. — Теперь я еще наряднее. Вырез сверху и снизу. Красивее не бывает.

И она пошла прочь до того элегантно, что коленки стукались одна о другую на каждом шагу.

— Очаровательно! — сказала она на ходу.

Можно подумать, что теперь-то на ярмарке наконец станет тихо. Но на ярмарке тихо никогда не бывает, и к тому же оказалось, что люди и во второй раз вздохнули слишком рано.

В этом маленьком-премаленьком городке жил хулиган. Он был очень сильный, и все дети его боялись. Да и не только дети. Его боялись все. Когда Лабан выходил на военную тропу, полицейские старались не попадаться ему на глаза. Он бушевал так не всегда, а только после того, как напьется пива. А в ярмарочный день он, конечно, напился. Он явился на Стургатан с криком и руганью, размахивая огромными ручищами.

— С дороги, вшивота! — орал он. — Лабан идет!

Люди в страхе жались к стенкам домов, а многие дети в испуге заплакали. Полицейского нигде не было видно. Под конец он добрался до таможни. На него было страшно смотреть: длинные черные волосы, свисающие на лоб, большой красный нос и торчащий изо рта желтый зуб. Людям, собравшимся у таможни, он казался страшнее тигра. Там стоял киоск, в котором низенький старичок продавал колбаски. Лабан подошел к нему, ударил кулаком по прилавку и закричал:

— Гони колбасу! Да побыстрее!

Старичок тут же подал ему колбаску.

— С вас двадцать пять эре, — угодливо сказал он.

— Так ты еще и деньги хочешь за свою колбасу? — спросил Лабан. — И не стыдно тебе, старик! Радуйся, что у тебя берет ее такой благородный человек! Давай сюда еще одну!

Старик попросил Лабана сначала заплатить за первую. Тогда Лабан схватил старика за уши и немного его потряс.

— Давай еще колбаску, тебе говорят! Немедленно!

Пришлось старичку послушаться. Стоявшие рядом люди зашептались между собой. А один из них набрался храбрости и сказал:

— Стыдно так обращаться с бедным стариком!