Александр Валевский - Весь в отца Страница 8

— В чём дело?

— Пошла вон отсюда! Я тебе говорю! Кажись!..

Он смахнул с камня её пластикатовую сумочку и подтолкнул ногой подальше к воде.

— Давай! Очищай место!

Щёки девочки порозовели от возмущения. Но она сказала спокойно и тихо:

— Осторожней, пожалуйста!

— Что тако-о-е? — угрожающе протянул Котька.

— Оставь её! — дёрнул его за рубаху Борис. — Она никому не мешает.

— Верно, что ты к ней привязался, — заметил недовольно Лёшка. — Пускай лежит…

Котька ещё больше нахмурился:

— Не люблю девчонок! Я, братва, — начал он развязно, — вспомнил одну морскую сказочку. Хочу вам рассказать. Ну, попадутся два-три «солёных» словечка — не для девчонкиных ушей. Понятно?

Девочка перекинула через руку пёстрое платье, взяла полотенце, лёгкие босоножки и, подняв сумочку, пошла на край песчаной отмели. Но не легла, а осталась стоять. На лице её было выражение настороженного внимания: то ли она хотела что-то разглядеть в голубоватом просторе залива, то ли прислушивалась к далёкому крику чаек.

Котька, поглядывая в её сторону, сделал несколько грубых замечаний, которые заставили девочку покраснеть. Она не выдержала и пошла к берегу, но через каждые два-три шага поворачивалась в сторону моря и всё глядела вдаль и прислушивалась. Она ещё постояла несколько минут на берегу, потом, надев платье и босоножки, пошла, не оглядываясь, к сосновой роще и вскоре скрылась за деревьями.

— Отвадил пигалицу, — сказал Котька.

— Ну и радуйся! Показал свою силу… — заметил недовольным тоном Борис и прибавил с укором: — Грубый ты всё-таки парень.

— Ладно! Грубый!.. — огрызнулся Котька. — Сказал — не люблю девчонок!

— Пора бы тебе привыкнуть — не первый год вместе учимся, — сказал Лёшка и лукаво подмигнул Котьке: — Смотри, как бы не пришлось в новом учебном году сидеть на одной парте с Тоськой Киселёвой или с Верочкой Малкиной.

— Ох! — вздохнул сокрушённо Котька. — Пропади они пропадом!

— Чудак! — усмехнулся Борис. — С ними же веселей. Да и вообще они неплохие товарищи…

— Веселей! Товарищи! — передразнил Котька. — Слюнтяи они, пискули и недотроги. Их чуть заденешь — они сразу нюни распускают, в слёзы. Жаловаться бегут. Ябеды! Голоса такие противные: тонкие, писклявые. Ручки хилые, слабые… Смотреть тошно! Тьфу!

— Ну, это на какую попадёшь, — не согласился Лёшка. — Другая и сдачи даст. Да вот хотя бы Тоська Киселёва.

— Тоська Киселёва? — расхохотался Котька. — Мне? Сдачи? Хотел бы я посмотреть!

— Ладно! Довольно хвастать, — прервал его Борис. — Идём купаться.

На другой день они вновь застали на своём острове знакомую девочку. Но при их появлении она быстро собрала вещи и ушла на берег.

— Сдрейфила! — крикнул ей вдогонку Котька и, засунув в рот четыре пальца, оглушительно свистнул. Но она даже не обернулась.

— Больше не придёт, — сказал Котька. — Отвадил!

И вот сегодня он опять увидел её на прежнем месте.

Поискав глазами своих друзей и не найдя их, он закатал штаны выше колен и пошёл на островок с твёрдым желанием прогнать назойливую девчонку.

Она, видимо, только что выкупалась и стояла на камне, отжимая воду из снятого с головы платочка. Купальный костюм её был мокрый. По стройным смуглым ногам сбегали капельки воды.

— Ты опять здесь! — нахмурился Котька, подойдя к камню. — Я же тебе сказал, чтобы ты убиралась. Уходи отсюда. Немедленно!

— Вот ещё новости! — пожала девочка плечами. — Ты что, купил этот камень, что ли? И не подумаю уходить!

— Ах так! — зло усмехнулся Котька и стал стаскивать рубашку.

Когда он в одних трусах, выпятив грудь и напружинив мускулы, подошёл к ней, красуясь, как тяжёлоатлет на цирковой арене, девочка тихо сказала:

— Слушай, отстань от меня. Я побуду здесь всего один час или два и больше никогда сюда не приду. Мне нужно быть здесь, понимаешь? Очень нужно!

— Слезай, а то сброшу и накормлю морской водой! — сказал Котька.

Камень был не так высок: ступни ног девочки находились на уровне Котькиных глаз. Он мог бы достать её рукой. Но она предусмотрительно отодвинулась в глубину. Надо было лезть на камень.

Котька сделал несколько шагов назад, разбежался и прыгнул вверх. Казалось, что он сейчас собьёт с ног непослушную девочку. Но она неожиданно сама скользнула вниз.

Котька, не встретив ожидаемого сопротивления, потерял равновесие, не удержался на камне и свалился с него.

Девочка быстро отскочила в сторону, потом, сделав сильный прыжок, вновь оказалась на верху гранитного валуна.

Котька злобно погрозил ей кулаком, живо поднялся на ноги и прыгнул с места. Вновь повторилась та же история: девочка мгновенно спрыгнула вниз, а Котька снова не удержался на камне и шлёпнулся в мокрый песок. Теперь он упал неудачно и ушиб ногу. Пока он её растирал, девочка успела снова стать полновластной хозяйкой заветного камня.

Эта игра в кошки-мышки разозлила Котьку. Чувствуя, что его тактика никуда не годится, он решил применить хитрость. Сделав вид, что подбитая нога его очень беспокоит, он пошёл, притворно морщась от боли и прихрамывая, по песчаному ободку, не глядя в сторону девочки. А та, казалось, совсем забыла о существовании Котьки. Всё её внимание было поглощено морем. Она даже привстала на кончики пальцев, стараясь что-то разглядеть в пустынной морской дали.

Вдруг Котька дико свистнул и выбросил вверх руки, словно готовясь прыгнуть. Девочка испуганно взвизгнула и скатилась вниз. Котька мгновенно обогнул камень. Затем, как вратарь, который берёт резкий угловой мяч, он бросился врастяжку к подножию камня и с криком: «А, пигалица! Попалась!» — успел схватить её за ногу. Девочка упала. Не давая ей опомниться; он втащил свою жертву в воду и «утопил». Он безжалостно долго держал её голову под водой, а потом выпустил и отступил в глубину.

— Ну, как? Чья взяла? — спросил он со злорадством, похлопывая ладонями по воде.

Девочка нелегко поднялась на ноги. Она сильно захлебнулась и теперь надсадно кашляла и чихала, крутя головой и вздрагивая всем телом.

Котька увидел на лямке её купального костюма вышитую белым шёлком летящую чайку.

— Ну, как? — повторил он и стал басовито горланить: — Ну-ка, чайка, отвечай-ка!

Девочка несколько раз широко развела руки для глубокого вдоха, посмотрела на Котьку прищуренными покрасневшими глазами и сказала с презрением:

— Ты противный и мерзкий тип! Ты не советский школьник! Ты — фашист, бандит и дикарь!

Они стояли друг против друга, погружённые до плеч в сияющую на солнце прозрачную воду.

Котька посмеивался:

— Хочешь ещё раз?

Он двинулся к ней, но она быстро нырнула. И тут вдруг Котька почувствовал, что ноги его потеряли опору на песчаном дне, взметнулись вверх, а голова ушла под воду и кто-то потащил его в глубину.

Захлёбываясь и лихорадочно болтая руками, он пытался вынырнуть. Эти ужасные секунды казались бесконечными. Наконец резкий толчок выбросил его на поверхность. Он выскочил как пробка и увидел над собой солнечное голубое небо.

В трёх метрах от Котьки плавала маленькая мстительница. Её губы подёргивались в лёгкой усмешке:

— Хорошо попил водички? Наверно, ты привык топить других, но сам не знал, как это приятно! Теперь будешь знать, пират!

Котька ничего не ответил. Он только фыркал и кашлял. Из носа у него текла вода. Наконец он хрипло сказал:

— Сейчас я с тобой расправлюсь!

Он громко высморкался, откинул налипшую на глаза прядь мокрых волос и энергичными саженками выбросил одну за другой свои сильные руки.

Девочка не стала ждать его. Несколько раз её смуглые круглые локотки мелькнули в воздухе, потом она нырнула и ушла в глубину.

Котька поплыл быстрее. Вода забурлила под его ногами белой пеной, словно вскипела. Но и девочка, вынырнув, ускорила темп. Снова между ними было расстояние в два-три метра.

Так они плыли, не говоря ни слова.

Иногда Котьке казалось, что вот сейчас он её догонит, но девочка ловко ныряла и уходила от него.

Давно остались за спиной ограничительные буи с красными флажками. Котька их не заметил. Он не знал, сколько они проплыли: сто, двести метров. Он не думал об этом. Желание во что бы то ни стало догнать девчонку, ещё раз окунуть её голову в воду, услышать, наконец, мольбу о пощаде — вот что двигало Котьку вперёд. Он надеялся, что это произойдёт непременно. Ведь не может быть, чтобы он, Котька Волков, плавал слабее этой худышки-пигалицы! Конечно, нет! Ещё немного — и у неё не хватит сил, она повернет обратно. А когда повернёт, он перережет ей дорогу и не пустит к берегу.

Так самоуверенно и зло думал Котька. Но зазнайство и самонадеянность всегда делают человека слепым. И Котька не видел, что девочка плывёт значительно лучше него, что во всех движениях её натренированного тела видна настоящая спортивная школа: чист и безупречен стиль, экономна и удивительно легка работа рук и ног.