Сергей Алексеев - Секретная просьба (Повести и рассказы) Страница 83

Но тут…

— Ленин! Ленин! — прошло по залу. И следом словно в бою: — Ура!

Васе казалось, качнулись стены. От возгласов рухнет, казалось, зал. По сцене к столу президиума шёл человек. «Ленин», — признал Василий.

Владимир Ильич сел на свободный стул. Когда овация в зале стихла, Ленин достал карандаш и бумагу. Он внимательно слушал ораторов. В местах интересных кивал головой. Вместе со всеми дружно и долго хлопал.

Потом Владимир Ильич склонился к столу. Карандаш в руках Ленина быстро забегал. «Тезисы пишет, — понял Василий. — Значит, выступит вскоре товарищ Ленин».

Удивился бы очень Вася, если бы видел, чем занят Ленин. Владимир Ильич рисовал. Дом появился на чистом листе бумаги: стены, окна, крыша, труба. Над дверью большая вывеска. На вывеске слово — «Школа».

Через несколько минут Владимир Ильич поднялся, быстро шагнул к трибуне.

— Товарищи, мне хотелось бы сегодня побеседовать на тему о том, каковы основные задачи Союза коммунистической молодёжи…

Вася заёрзал на стуле. Какие задачи? Конечно, фронт. Вот сейчас Владимир Ильич расскажет о военном положении страны, о боях на юге, на западе. А потом обратится с призывом, мол, нет для молодёжи главнейшей сейчас задачи, чем защита страны от белых.

Приготовился Вася, ждёт.

«Мне бы лишь в конницу», — опять о своём Василий.

Но что такое?

Ни слова о юге, ни слова о западе. Ни слова о том, что идут бои. Совсем о другом выступает Ленин. И если словом сказать одним, то главной задачей для молодёжи является нынче не слово «фронт», а вовсе другое «учиться». Это задача из всех задач — вот о чём выступает Ленин.

И дальше о том, почему же учиться.

Потому что безграмотным быть нельзя. Без знаний глубоких коммунизм не построишь. А именно ей, молодёжи, строить в стране коммунизм.

И дальше о том, как же учиться.

Учиться упорно. Учиться всему. Помнить, что не первый день живут на планете люди. Любая наука имеет свою историю. Самое лучшее, передовое нужно взять из любой науки.

Но это задачи ещё не все.

Надо не только самим учиться, надо учить других. И не только учить других, надо ещё работать. Пусть самой малой, самой простой будет твоя работа. Но старайся всё делать так, чтобы люди сказали тебе спасибо.

Понял Вася: учёба и труд — вот основные сейчас задачи. Понять Василий понял. А как же, простите, фронт? Нет, в деревню Вася назад не хочет.

В перерыве Вася пробрался к Ленину. Да не только один Василий. Оказалось таких немало. Окружили делегаты Владимира Ильича. Каждый ему о фронте. Под видом, мол, личной просьбы.

И Вася ему о фронте.

— Мне бы в конницу, Владимир Ильич.

Посмотрел Владимир Ильич на Васю, посмотрел на других.

— Что же, товарищи, если речь тут идёт о фронте, разногласий у нас не будет. Дело учёбы — тот же сегодня фронт. Важнейший к тому же, — добавил Ленин.

Глава вторая

ПО СОЛНЕЧНОЙ СТОРОНЕ

В 1911 году молодой инженер Графтио разработал проект строительства Волховской гидроэлектростанции. Несколько лет проект ходил по разным царским чинам и инстанциям. Все говорили: «Да, конечно. Проект хороший. Не мешало б в России построить такую станцию». Но дальше этого дело не двинулось.

Зря хлопотал молодой инженер. Зря обивал пороги.

Кончилось тем, что затерялись его бумаги в каких-то важных министерских столах.

В 1914 году вспыхнула мировая война. Теперь о строительстве и вовсе нечего было думать. Потом произошла революция… Ну, теперь и совсем не до этого.

И вдруг в квартире инженера раздался звонок. Вышел хозяин к двери. Открыл. На пороге стоял человек. В кожаной куртке, в кожаной шапке. Улыбается человек.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте!

— Вы инженер Графтио?

— Да. Графтио — это я.

— Товарищ Графтио, я к вам от товарища Ленина.

Отступил хозяин на шаг от двери. Словно на чудо, на пришедшего смотрит. «От Ленина?!» Не верит в такое Графтио. «Это, видимо, кто-то из близких друзей просто со мною шутит».

— Я от товарища Ленина, — вновь повторил посыльный.

Не верит по-прежнему Графтио. «Кто же прислал человека? Это, скорее всего, инженер Горчаков или профессор старик Кривошеин. Это, бесспорно, кто-то из них надо мною шутит».

— Я от товарища Ленина…

Действительно, Ленин прислал посыльного.

А вскоре и сам Графтио был вызван в Москву (жил инженер в Петрограде) и принят Владимиром Ильичём.

Разговор был коротким, но очень ясным.

— Поздравляю. Всё решено, — сказал Владимир Ильич. — Будем строить на Волхове станцию. Желаю вам от души успеха.

Возвращался молодой инженер домой, словно летел на крыльях. Гудел паровоз на разъездах. Били колёса на стыках. «Будем строить, строить, строить…» — отдавалось в ушах у Графтио. «Строить, строить, строить…» — как молот стучало сердце. «Эх, — вздыхал инженер, — опоздала чуть-чуть революция. Если бы раньше на несколько лет, уже ток бы давала станция».

После первой встречи инженер Графтио и ещё несколько раз виделся с Владимиром Ильичём. Ленин постоянно следил за делами строительства. Вызывал молодого инженера к себе с докладами.

И вот однажды Графтио рассказал Владимиру Ильичу о том самом первом дне, когда на квартиру явился к нему посыльный.

— Я ведь, Владимир Ильич, решил, что кто-то со мною шутит. Чуть не прогнал посыльного.

— Не поверили, значит?

— Не поверил, — признался Графтио. — Не ожидал. Это воистину сказочный случай.

Владимир Ильич улыбнулся.

— Сказочный? Ну что же, пусть будет так.

— Я вам, Владимир Ильич, бесконечно за то обязан.

— Мне? Нет уж, увольте. Не я ведь послал посыльного. Революция это сделала.

Выступая на заседании Совнаркома (речь шла о важном строительстве на Урале), инженер — руководитель работ — спутал в докладе цифры.

Цифры вошли в протокол.

Спохватился докладчик, да было поздно. Заседание кончилось.

Хотел инженер исправить свою ошибку, вернуться в Кремль, извиниться перед Владимиром Ильичём. Хотел, но не решился. Побоялся оставить о себе у Ленина не очень хорошее мнение.

Ко всему, цифры были второстепенными. Завышался лимит на стекло. «Больше — не меньше, — решил инженер. — Строители скажут только спасибо. К чему же позорить себя. В цифрах всё равно никто разбираться не станет».

Но сложилось вдруг так, что Ленин проверил цифры.

Пришлось инженеру держать ответ.

— Да, — признался. — Цифры неточные.

Наказывать инженера Владимир Ильич вовсе не собирался. У каждого может случиться ошибка. К тому же ошибка и вправду не очень важная.

Однако вызванный к Ленину инженер испугался. Подумал, мол, скажет Владимир Ильич: «Плохой инженер. Цифры, как школьник, путает. Нельзя доверять такому дела строительства».

Решил инженер обелить себя.

— Владимир Ильич, не подумайте, право, плохо…

И тут же начал о том, что, если сомнения есть у Ленина, он свои дипломы ему покажет и самые лучшие характеристики.

Слушает Ленин.

— Я ведь ещё тогда… Я сразу заметил свою ошибку.

— Заметили?! — Ленин нахмурился.

— Заметил, Владимир Ильич, заметил. Я ведь в строительстве не новичок. Меня и в Европе знают…

Выслушал Ленин. Покачал головой.

— Значит, знали и не сказали. Знали и скрыли. — Владимир Ильич поднялся из-за стола. — Выходит, элементарно и подло струсили. Значит, ошибка совсем не в цифрах…

— В цифрах, в цифрах, Владимир Ильич. Вот именно в цифрах.

— Нет, — остановил инженера Ленин. — В назначении вашем на этот пост — вот где надо искать ошибку.

По указанию Ленина инженер был с работы снят.

На одного из работников Совнаркома Владимир Ильич наложил домашний арест.

Расстроился очень работник. Кому же приятен арест! К тому же по указанию товарища Ленина. Однако потом слегка успокоился. «Ну что же, подумал, — раз так случилось, посижу, поваляюсь дома. Книжек давно не читал. С детьми поиграю. Письма в деревню родным напишу. Отосплюсь вволю».

Дел в Совнаркоме было всегда полно. Работали много, себя не щадили. В общем, даже чем-то остался довольным виновный — неожиданно отдых выпал.

Наступил первый день ареста.

Утро. За окнами поздний осенний рассвет. Дождь монотонно по стёклам лупит. Лежит работник в тёплой постели. Блаженным храпом во сне трубит.

Вдруг телефонный звонок.

Спящий поморщился. С бока левого перевернулся на правый.

Снова звонок.

Открыл работник глаза. Что там ещё такое? Встал. Зевнул, потянулся лениво к трубке.

— Слушаю.

— Говорит Ленин.

От неожиданности растерялся работник.

— Слушаю вас, Владимир Ильич.

— Что же вы, батенька, не на работе? Вы заболели? У вас неприятности дома?