Арчи Бинз - Бастер, ко мне! Страница 9

Весь напружившись, Бастер только и ждал команды.

— Вперёд!

Клинт нырнул неглубоко и в сторону берега, но ещё в воздухе он услышал мощное движение Бастера далеко впереди. На полпути к берегу Бастер опять нагнал его, и их соревнование снова закончилось вничью.

Даже в тёплом воздухе Клинт ощущал исходящий от Бастера жар, который, наверное, согревал его, пока он находился в воде. На суше Клинт чувствовал себя значительно увереннее Бастера.

— Пойдём колоть дранку, — объявил он, одевшись. — Чем ещё, ты думаешь, можно покрыть крышу для нового птичника?

Бастер не знал.

Клинту нравилось колоть дранку. Когда наловчишься, трудно даже считать это работой. Для неё нужны лишь косырь да киянка, ну, и, разумеется, деревянный брус. Брус — это обтёсанное кедровое полено фута в три длиной, и под яблоней возле сарая с дровами их лежала целая груда — отец Клинта скидывал их там прямо из машины.

Клинт обтесал полено и взял косырь и киянку. Косырь — это стальное лезвие с деревянной ручкой. Клинт всадил острое лезвие в глубь бруса и ударил по нему киянкой. Тук! Ровная, толщиной в полдюйма планка отскочила от бруса. Теперь нужно лишь зачистить её, и она превратится в дранку, лёгкую и прочную, которая проживёт добрых пятьдесят лет. Клинт снова всадил лезвие и снова ударил киянкой. Тук! Вот и следующая дранка. Тук! Тук! Третья, четвёртая, пятая!

Он стучал, каждый раз нагибаясь за новым брусом, а вокруг росла груда планок, и запах от них растекался в летнем воздухе. Клинт остановился, планки ему мешали.

— Бастер, ах ты лентяй! Ну-ка, убери эти планки, чтобы мне легче было работать.

Бастер отдыхал под яблоней. Он ничего не имел против планок, но Клинт пнул их ногой, значит — это враг. Бастер подошёл и, схватив одну из планок своими острыми зубами, понёс под яблоню, чтобы там сжевать. Он, казалось, спрашивал:

«Вот эта тебе не нравится?»

— Не эта, Бастер, а та.

Клинт указал на другую планку, Бастер встал и тоже отнёс её под яблоню. Он проявил сообразительность, а Клинту пришла в голову блестящая мысль. Раз уж Бастер сам рвётся помогать, мешать ему не стоит.

— И эту тоже. — Клинт показал на следующую планку.

Бастер взял её, положил рядом с двумя первыми и остановился в ожидании дальнейших указаний.

— Ещё одну, — сказал ему Клинт. — Отнеси все.

Бастер подошёл за следующей, потом ещё за одной, ещё и ещё. Понукать его больше не приходилось. Он помогал в работе впервые и гордо ковылял туда и обратно, перенося планки из одной груды в другую.

С таким помощником, как Бастер, работа вообще казалась пустяком. Планки весело, словно с охотой, отлетали от бруса. А что было в этом удивительного: кедр создан для дранки.

Кедр — дерево что надо, говорит старый Тим. Индейцы без него и жить бы не могли. Из кедрового тёса они строят дома, иногда длиной почти в четверть мили. Семей десять может жить в таком доме. И лёгкие индейские лодки — каноэ — тоже долбят из ствола кедра, а лески и сети для ловли рыбы делают из кручёной кедровой коры. Из расплющенной коры шьют летнюю одежду, а кусочки коры используют как трут. Ухватив тлеющий кусок коры расщеплённой лучиной, можно переносить огонь на большие расстояния. Даже лосося ловят при помощи кедровых сетей и удочек. А лосося индейцы меняют на всё, что им нужно.

Кедр и белым помогает не меньше, чем индейцам. Звуки дождевых капель, стучащих по покрытым кедровой дранкой крышам домов в Пюджет-Саунде, — самая приятная музыка на свете.

Бастер устал и лёг отдохнуть под яблоней. В конце дня он снова запросился купаться, и Клинт отложил косырь и киянку в сторону.

— Только недолго, Бастер. Уже пора обедать. Что ты будешь есть? Рыбу?

Слово «рыба» Бастер понимал.

Коротким лаем и кивком головы он дал понять, что рыба его вполне устраивает, — но прежде они всё-таки должны пойти купаться.

После купанья они принялись готовить обед. Клинт включил радио, полилась музыка. Пока разогревалась плита, Клинт накрыл на стол, почистил картошку, открыл банку с бобами и принёс кукурузу с огорода. Затем он положил в духовку кусок свинины.

Клинт не очень хорошо готовил, но умел делать всё, кроме сладкого. Мама, зная об этом, перед отъездом испекла несколько пирогов.

Хорошо, когда мама дома, но и когда её нет, тоже неплохо, хотя и совсем по-другому. Словно изо всех углов вдруг выползало что-то давно забытое, и мир преображался. То был мир мужчин.

За третьей чашкой кофе, раскуривая трубку, отец Клинта заговорил об Аляске.

— Аляска — страна мужчин, — сказал он. — Женщинам там скучно. Твоей тёте Гарриет наверняка не понравились бы ни пустынная тундра, ни тамошние города; она бы, наверное, захотела их перестроить. Дел ей хватило бы по горло. Что же касается твоей мамы, то тут я не уверен. Если бы мы могли перевезти туда наш дом, тогда ей бы и там пришлось по душе. В такую погоду я порой подумываю, не податься ли нам ещё разок на Аляску. Соорудили бы здесь, на берегу, собственную яхту…

— Я бы тебе с охотой помог! — сказал Клинт.

Отец кивнул.

— Мы бы построили такую яхту, чтобы на ней можно было жить. Мама наверняка не возражала бы, раз её хозяйства никто не трогает. Она бы даже привыкла к такому дому на воде. Встали бы на якорь в устье какой-нибудь реки, ловили бы рыбу, охотились, искали золото…

— И я бы, наверное, научился там не меньшему, чем в школе, — вставил Клинт.

— Искать золото очень интересно, — продолжал отец, — даже если не находишь его. Когда я был там в последний раз, мы втроём прожили лето на реке Джонсон. Золота мы не нашли, но время провели на редкость хорошо.

Клинт налил отцу ещё чашку кофе.

— Из песка, что в устье этой реки, в своё время брали очень много золота, но оно кончилось, и больше там его никто не искал. Мы же рассуждали по-другому: «Золото идёт откуда-то сверху, из истоков. И, быть может, потребуется не меньше тысячи лет, пока оно снова появится в устье. Пойдём-ка мы вверх по течению на поиски того золотоносного песка, из которого оно намывается…»

— Как вы до этого додумались? — восхитился Клинт.

— Пошевелили мозгами, — усмехнувшись, ответил отец. — Мы направились прямо к истокам реки в горах. На это ушло всё лето, а нашли только то золото, что идёт по тридцать центов за унцию. Осенью мои товарищи вернулись в Штаты, а я поступил на работу в механическую мастерскую в Ке́тчикане. Но работать на других не очень-то приятно, поэтому на следующий год я устроился на рыболовное судно и на нём пришёл домой. Вот и вся история моей экспедиции на реку Джонсон.

— Но мысль была верная, — сказал Клинт. — Надо будет поискать и в других местах, когда мы доберёмся туда на нашей яхте.

— Нет, мы пойдём прямо к реке Джонсон.

— Но вы же там ничего не нашли… — удивился Клинт.

— Смотри. — Отец начертил на конверте несколько линий. — Вот устье реки, оно похоже на корыто. А вот русло. И на днях мне пришло в голову: не всегда же река текла именно по этому руслу. Тысячу лет пробивалась она через песок и камни. И, может быть, тысячу лет назад русло реки проходило вот здесь, в золотоносном песке, к вода несла золото вниз по течению. Когда же русло углубилось, то вода уже больше не несла…

— А золотоносная жила осталась на берегу? — перебил его Клинт.

— Возможно, — согласился отец. — А мы шли вдоль русла реки, как люди, которые ищут плоды на земле, в то время как над их головой ветви гнутся под тяжестью яблок.

— Давай начнём строить яхту этой же осенью, — предложил Клинт. — Я наколю много дранки и поставлю сарай, где мы сможем работать всю зиму, и…

— Подожди, сынок, сначала нужно ещё кое о чём подумать.

— Но там ведь золото, папа! Ты не можешь ошибаться…

Он замолчал, увидев огонёк насмешки в синих, как морская вода, глазах отца.

— Ошибиться легче лёгкого. Это случается. Когда мы втроём поехали туда, мы всё продумали…

— Но вы забыли об одном!

— А сейчас, может, забудем о другом. Нет уж, действовать — так наверняка. — Он встал и вытряхнул пепел из трубки в раковину, которой пользовался вместо пепельницы. — И даже если мы не найдём золота, всё равно эта поездка будет замечательной.

Пока Клинт убирал со стола, золото с реки Джонсон так и стояло у него перед глазами, ну хоть рукой его тронь. Постепенно оно исчезло, но в один прекрасный день они отправятся за ним, и видение станет явью.

Дельфины-касатки

Школьный автобус остановился у почтового ящика, на котором было написано «Джеймс Барлоу», и Клинт вылез под проливной дождь.

— Не промочи ноги! — крикнул ему вдогонку Лен Декер.

Джордж Лоусон, как обычно, приветливо помахал рукой.

Дверь закрылась, и автобус поехал дальше, а Клинт стал спускаться с холма к дому.