Владимир Сотников - Хонорик – таежный сыщик Страница 12

Глава VII

Ручейки информации

Поселок изменился.

Казалось, с него сняли колдовские чары и он вдруг в одно мгновение наполнился живым шумом. Повсюду слышались голоса, возле домов сновали люди и собаки, лениво поворачивающие головы навстречу компании, которую составляли Холмогоров с ребятами. Макар при этом покрепче прижимал к себе хонорика.

– Не бойся, – сказал бакенщик. – Собаки его не тронут, раз он у тебя на руках. Они у нас умные и добрые, может, даже подобрее своих хозяев будут…

При этих словах он вздохнул.

– Что это вы так относитесь к своим односельчанам? – удивилась Соня, хотя уже из прежнего разговора знала, что имеет в виду бакенщик.

– Нормально отношусь, – ответил Холмогоров. – Хочу, чтобы они лучше были. А вот когда вижу, какие они радостные после возвращения с охоты и рыбалки, – настроение портится. Просто первобытные дикари какие-то! Ведь для пропитания достаточно и огородов – нет же, живность всякую истребляют.

Навстречу им показался старик, словно сошедший со страниц сказочной книги. Он был похож на крепкий белый гриб – только, конечно, в человеческой одежде и с бородой. Глаза его, окруженные морщинками, блестели и словно лучились смехом:

– Ты где это, Святогор, столько детишек набрал? В тайге, что ли?

И, сказав это, старик залился детским смехом.

– А они с неба спустились, – серьезно ответил Холмогоров. – Вот чтоб я провалился на этом месте.

Старик от неожиданности икнул и сердито уставился на бакенщика.

– Ты в своем уме – так-то шутить? А как сбудется?

– А чего мне бояться? Я не обманываю. Как сказал, так оно и есть.

– Дедушка, мы на вертолете прилетели, – объяснил Ладошка.

– Вон оно что! – засмеялся старик. – Ну и шутник ты, Святогор! Если б мальчонка не подсказал, я бы так и думал, что смеешься надо мной.

– Сами вы над собой смеетесь, – проворчал бакенщик.

– Опять ты за свое, – отмахнулся старик. – И поздороваться не успели, а ты проповеди свои заводишь. Можешь радоваться – никого я сегодня и не подстрелил. Так только, ноги стариковские сбил по тайге. Черники зато собрал. Погодите-ка!

И старик исчез в доме. Странно, но Холмогоров посветлел лицом, заулыбался – так на него подействовало сообщение старика о неудачной охоте. Конечно же, он радовался тому, что где-то в тайге остались в целости и сохранности несколько живых существ.

«Нелегко все-таки этому Святогору жить с такими принципами, – вздохнул про себя Макар. – Хорошо быть вегетарианцем где-нибудь в городе вроде Москвы. А здесь, в тайге? Без охоты и рыбалки люди, наверное, и не представляют своего существования».

Старик вернулся с лукошком, доверху наполненным сизыми ягодами – такими крупными, что они скорее напоминали смородину, чем чернику.

– Вот, детишки, в самый раз вам лакомство, – протянул он угощение Ладошке. – Вкусные ягодки! Я в тайге притомился, сел на пенек, съел несколько горсточек – откуда и силы взялись!

– Я об этом и твержу всегда, Фома Фомич, – подхватил Холмогоров. – А ты называешь это проповедями. В ягодах, в грибах, в орехах, не говоря уже про овощи, столько питательных веществ, что не надо ни мяса, ни рыбы. И знаешь, почему ты такой добрый сегодня? Потому что не подстрелил ни одного рябчика. Летают они сейчас по тайге и спасибо тебе говорят. А у тебя от этого на душе спокойней.

– Ну чистый поп, – засмеялся старик. – Умеешь сказать… Может, и твоя правда. Только поздно мне меняться – всю жизнь и охотился, и рыбачил. Что ж мне теперь, только в огороде копаться да орешки щелкать? А радостный я потому, что вас встретил – детишек вот… А что это у вас хорек такой?

– Это хонорик, – объяснил Ладошка, – Наполовину хорек, а наполовину – норка. Домашний зверек, как кошка.

– Чудеса! – удивился старик. – Скоро люди, наверное, медведей приручат. Будут мишки тебе, Святогор, шишки с кедров сшибать.

И старик опять засмеялся своим детским смехом.

– А у вас в деревне все такие добрые? – вдруг спросил Ладошка, запихивая себе в рот целую горсть ягод. – А то вот дядя Холмогоров говорит…

Тут Макар толкнул Ладошку под руку – так, что тот даже поперхнулся и, конечно же, замолчал, обиженно покосившись на брата.

– Дядя Холмогоров говорит, что здесь много комаров, – поспешил сказать Макар. – И медведи близко от поселка бродят…

Бакенщик при этих словах молча усмехнулся. Он понял, что Макар специально перебил Ладошку. Зачем, мол, знать старику, что Холмогоров рассказывал ребятам о жителях поселка?

– Это не страшно, – махнул рукой Фома Фомич. – Тайга и есть тайга. Куда ж нам подеваться от комаров да медведей? А люди у нас добрые. Вот Святогор не даст соврать. Правда, поучает он нас, поучает… На то он и ученый! Книжки умные читает, сам чего-то все пишет…

Холмогоров при этих словах смущенно покашлял и нахмурился.

– И вы, наверное, учеными будете, как ваши родители, – продолжил старик. – Я слышал, к нам целая экспедиция приехала? Вот сегодня устроим новоселье! Познакомимся со всеми… А вот и ваши папы-мамы идут, правильно?

Действительно, по улице приближалась встревоженная компания – и родители, и Афина Палладиевна с Иваном Васильевичем, и Коля с Олей, то есть Кооля. По виду папы с мамой Макар догадался, что ничего хорошего эта встреча не обещает…

Ладошка тоже понял ситуацию с первого взгляда и опередил события, бросившись навстречу:

– Папа, мама! Вы только не ругайтесь и не злитесь! Здесь же надо быть добрыми… А мы на экскурсии были, да еще и знакомились с местными людьми! Вот и вы познакомьтесь! И ягоды ешьте – от них люди добреют!

И он всучил растерянной маме лукошко с черникой.

Мама все-таки нахмурилась, но не решилась с ходу отчитывать детей. Все-таки надо было соблюдать правила хорошего тона. К тому же и старик поддержал Ладошку:

– А чего злиться-то? У нас все должно быть по-доброму. Здравствуйте, гости дорогие, с приездом, как говорится!

И в ответ прозвучали слова приветствия, представления друг друга по именам. Как было ребятам не воспользоваться такой сценкой, которой сопровождаются все встречи незнакомых людей? Макар незаметно дернул за руки Соню с Ладошкой, увлекая их за собой.

– Хоть я и не чувствую особенной вины, а неприятно, когда тебя ругают при посторонних, – шепнул он, прибавляя шагу по направлению к своему дому. – Ничего, пусть мама с папой пока попробуют таежных ягод. Может, они и правда добротой наполнены…

– Конечно, – кивнул Ладошка. – Я даже одну Нюку в рот запихнул. А он съел. Как вегетарианец.

– Нюк ягоды и раньше любил, – напомнила Соня.

– А ты особенно не радуйся, – одернул Ладошку Макар. – Не думай, что одни ягоды есть будешь. За обедом все слопаешь, как миленький. Нам сейчас перед мамой надо ходить на задних лапках, чтобы не посадила нас под домашний арест.

Но, как ни странно, вернувшиеся родители даже не вспомнили о том, что их дети провинились. Мама с папой были увлечены спором.

– Мне кажется, – говорила мама, – нам вовсе не следует брать на себя роль советчиков и судей. Мы только что приехали в этот поселок, совсем не знаем, чем живут люди, и не вправе вмешиваться в их жизнь с первого же дня.

– А я и не вмешивался, – оправдывался папа. – Но не мог же я молчать! Тем более что на наших глазах разгорелась такая дискуссия. И старик, и Холмогоров словно обращались к нам с просьбой рассудить, кто из них прав. Я и постарался их примирить. Холмогорову посоветовал не быть таким нетерпимым и требовательным, а Фоме Фомичу – с пониманием отнестись к жизненным принципам бакенщика. По-моему, все было уместно.

– А по-моему, все-таки рано давать советы, – не соглашалась мама. – Пока нам надо только слушать. Мы же исследователи здешней жизни, а не активные участники!

На чьей стороне был Макар? Как всегда, наполовину – и на маминой, и на папиной. Конечно, неудобно находиться одновременно в двух местах, поэтому чаша внутренних Макаровых весов все-таки склонялась в мамину сторону. Она предлагала применить более выжидательную тактику, и Макар был с ней согласен. Сколько раз он спешил и, как оказывалось, ошибался!

Сам-то он как раз был сторонником действий. Но пора было уже кое-чему научиться у жизни. До сих пор Макару везло – его поспешные ошибки не были серьезными и даже превращались хоть и в негативную, но все-таки информацию. Здесь же, на Енисее, с ошибками следовало быть поаккуратнее. Не то полученная с помощью ошибок информация могла стать последней в карьере молодого сыщика. Река, тайга, хищные звери… Ошибаться в таком мире значило ставить свою жизнь под угрозу. Тем более если рядом с тобой Соня, Ладошка и Нюк.

А что они не отстанут от Макара в его приключениях – в этом можно было не сомневаться. Всегда они действовали таким составом, и состав в этом смысле имел еще значение поезда: Макар был паровозиком, а все остальные цеплялись к нему в виде вагончиков. Замыкал состав своим пушистым хвостом Нюк. Иногда заметая следы…