Евгений Некрасов - Муха и сбежавшая мумия Страница 13

Потом дверь захлопнулась.

— А это что за дрянь?! — услышала Маша и обернулась. Палец сидевшей на Вадике Розки указывал на нее!

— Это гостья босса, — сказал Вадик, виновато улыбаясь Маше, мол, такая уж эта Розка, не обращай внимания.

Маша поняла, что прожить два дня в миллионерской квартире будет непросто. Может, позвонить Настеньке — пускай отправляет ее малой скоростью в Сочи?

— Ты что молчишь, дрянь?! — требовательно спросила Розка.

«От дряни слышу!» — завертелось на языке у Маши. Но тут появилась Жанна и расчетливым ударом веника съездила по спине сразу и Розке, и Вадику.

— Дрянь, ты чего дерешься? — удивилась дочь миллионера.

Жанна молча показала веником на осколки плафонов и стала подметать. Лицо у нее было немолодое, а фигурка подростковая, как у Малика. Маша подумала, что, наверное, она тоже из одного тухума с боссом.

— Пойдем, дрянь, — позвала притихшая Розка.

— Я в ботинках, дрянь, — ответила Маша, и Розка не обиделась.

— Да хоть в валенках, Жанка приберет, — сказала она и, наклонившись с Вадика, по-мужски протянула Маше руку. — Роза.

— Мария, — представилась Маша, отвечая на пожатие Розкиной цепкой лапки.

— Балалайка тебе. Даже две. Пойдем, я квартиру покажу. — Розка пришпорила Вадика, и он тронулся шагом.

Маша пошла рядом, раздумывая, что могут означать эти две балалайки. Кажется, она прошла какое-то Розкино испытание.

Глава IX

РОЗКИНО НЕСЧАСТЬЕ

На Машин взгляд, миллионерская квартира была устроена не по-хозяйски. Охотничья комната с головой носорога на стене и ружьями в стеклянной витрине, курительная комната с трубками и сигарами в шкафах — зачем?! Или каминный зал: высотой в два этажа, длиной с вагон. В самый раз для концертов ансамбля песни и пляски. А в камине хоть открывай буфет с прохладительными напитками — все поместится.

По длинной стене зала тянется балкончик с резными перилами. Справа и слева к нему ведут лестницы. С балкончика можно войти на второй этаж квартиры, в спальни, ванные и туалеты. Этого добра тут навалом. Можно подумать, что семья Темирхановых только и делает, что спит, моется и сидит на горшке. И в гости к ним ходят для этого. Причем для гостей, которые приходят ненадолго, есть отдельный туалет на первом этаже, а для гостей, которые остаются ночевать, — туалет и ванная на втором.

В некоторые комнаты Розка едва заглядывала, не слезая с Вадика, и коротко говорила Маше:

— Библиотека. Половина книг на английском, половина на русском, но фиг поймешь, а медицинскую энциклопедию от меня запирают.

Или:

— Здесь Жанка, здесь кухня. Захочешь ночью лопать — буди Жанку. Она ключ от холодильника прячет.

Холодильник запирался от Ахмед Рашидыча. Днем он приказывал домашним не давать ему есть после восьми вечера. А по ночам шарил на кухне, надеясь разыскать ключ от холодильника или хоть морковку. Но Жанна запирала от него все, кроме минеральной воды. Был случай, когда она забыла на столе пакет муки, а миллионер заварил из нее клейстер и сломал.

Выдавая такие семейные тайны или показывая что-нибудь особенное, вроде Маринпетровниной пудреницы с бриллиантами, Розка ждала, что скажет Маша. А потом ставила отметки: «балалайку тебе» или «фиг тебе на воротник». Балалаек Маша заработала с десяток, а фигов — два. Один был пустяковый, а второй заслуженный. Маша опять стала вериться перед зеркалом. Маленькая некрасивая Розка смотрела с завистью, и Маша поняла, что дразнит ее. Тут бы и отойти от зеркала, а Маша уже нарочно показала Розке язык. И получила в награду «фиг на воротник».

Но балалаек все равно вышло больше, и Розка объявила Вадику;

— А она ничего себе дрянь. Гармошку ей с колокольчиками.

В ответ Маша сказала (тоже Вадику):

— А я боялась, что она совсем дура. Седло ей с бубенчиками.

И они с Розкой засмеялись и пошли выбирать Маше спальню. Вадик, увидев, что они поладили, сразу же засобирался по делам. Ему надо было заказать обед и купить мобильник для Темирханова.

— Я в Курск хочу позвонить, — спохватилась Маша. — Только не знаю, куда — в справочную или в милицию. Нужно Деда разыскать.

— Нет проблем, — ответил Вадик. — У босса в Курске деловые партнеры, они в два счета твоего дедушку найдут. Я им позвоню.

Вадик ушел, но еще долго не мог выбраться из квартиры. Его поймала Жанна и стала что-то горячо втолковывать не по-русски. Маша с Розкой слышали за приоткрытой дверью спальни ее хлопотливое бормотание и ответы здоровяка: «Конкретно… Конкретно…»

— Он что-нибудь понимает? — спросила Маша.

— Не-а. Просто не убегает, а Жанка и рада. Мы с мамой ее тоже не понимаем, а Малик слушать не хочет. Надо же ей выговориться.

— А почему имя у нее французское?

— Это наше имя, горское: Жаннат. А я — Разият.

— Как же она в Москве живет, если по-русски не понимает?

— А она дальше универсама почти не ходит. День-1И считать умеет, вот и живет… Пойдем в бесильню, — позвала Розка.

— А это что такое?

— Увидишь.

Бесильня была набита мягкими игрушками. И стены мягкие, как ватное одеяло, и дверь, а на полу толстенный ковер и маленький батут посередине. Ори, включай музыку, скачи — никому не помешаешь и ничего не сломаешь.

Розка с Машей разлеглись на ковре.

— Мне бы такую комнату, — сказала Маша, подтягивая под голову вместо подушки мехового мамонта.

Розка лениво крутила хвост тигренку. Ростом он был почти с нее.

— Фиг тебе на воротник. Не люблю, когда завидуют.

— Я не завидую. Я хотела сказать, мне бы такую комнату, когда я была помоложе.

— А сейчас неинтересно? — отшвырнув тигренка, Розка ловко вскочила на батут и подпрыгнула. Макушкой она чуть-чуть не достала до потолка. — Побеситься неинтересно?

— Иногда интересно, — призналась Маша. — А так я больше люблю наряжаться, компьютер и пистолет. И ногти красить.

— Скучно быть взрослой. — Розка еще раз взлетела до потолка и приземлилась рядом с батутом на большущего красного зайца. — У, переросток! Это папкины бизнесмены дарят. Одних мишек восемь штук. Никакой фантазии.

— Просто им все равно, — заметила Маша. — Я как приду к маме на работу, так все тащат мне одинаковые шоколадки из буфета. Еще никто не спросил, чего я хочу, — может, жвачку или пирожок. Они же дарят эти шоколадки не потому, что меня любят, а потому, что я дочка Маргариты Незнамовой.

— Ух ты! — удивилась Розка. — Маргариты Незнамовой? Журналистки, которая в Сочи по телеку?

— Ага, и по телеку, и в газетах. Только мы теперь будем Алентьевы, как папа и Дед.

— Она, что ли, замуж вышла?

— Вышла, давно. Один раз она уже была Алентьевой, а потом стала Незнамовой.

— А зачем туда-сюда фамилию менять?

— У нас же Дед разведчик, — стала рассказывать Маша. — Американцы его схватили, допрашивают, а он молчит. Год молчит, два молчит… Пять лет молчал. Мама с папой успели пожениться и поехали работать в Стокгольм. Папа тоже был разведчиком, а мама просто журналисткой. И американцы решили: раз Дед молчит, надо завербовать его сына с женой. Пускай они перебегут на американскую сторону и уговорят Деда выдать все тайны. А наши разведчики поняли, что американцы не отстанут, и перевели папу в Анголу, а маму спрятали в Укрополе и поменяли ей фамилию.

— А дальше что? — Розка дрожала от любопытства.

— Ничего хорошего, — вздохнула Маша. — Папа в Анголе погиб, мама родила меня и осталась жить в Укрополе. Мне она говорила, что папа был врачом и умер от какой-то африканской болезни. А потом американцы выпустили Деда из тюрьмы, он приехал к нам…

— …И говорит: «Я граф Монте-Кристо», — криво улыбаясь, закончила Розка. — А я чуть не поверила! Врешь ты все. Или мама твоя врет. Отец вас просто бросил!

— Нет, он погиб! Мы за него пенсию получаем.

— Алименты! — отрезала Розка. — Я знаю: Прибытков бросил одну жену с сыном и платит штраф, называется — алименты. Да еще и мухлюет, чтоб поменьше платить.

Маша заставила себя не обижаться. Когда Дед появился в Укрополе и выложил эту историю, ей тоже не верилось. Как же так, живешь на свете, живешь, и вдруг оказывается, что ты даже свою настоящую фамилию не знаешь!.. И она повторила то, что в день знакомства сказал ей Дед:

— Разведчики — в кино, а в жизни они где-то далеко и как бы не взаправду, верно?

— Ну! — сгоряча поддакнула Розка и задумалась. Ее воинственно вздернутые плечики опустились. — Вообще-то да: раз есть разведчики, то должны быть и разведчицкие дети. Может, и ты разведчицкая… Л Дед тебе что-нибудь такое рассказывает?

— Само собой. Проверяться меня учил.

— Это как?

— Слежку засекать. Идешь по улице, стоит машина — смотришь в зеркальце, стоит магазин — смотришь в витрину, кто там сзади. И вдруг останавливаешься. Если шпик неопытный, он тоже остановится и сразу себя выдаст. А еще можно свернуть в тихий переулок и глянуть, кто за тобой пойдет. Или зайти в подъезд, или вскочить в автобус.