Евгений Некрасов - Последнее дело Блина Страница 18

— А этот неновый, вот царапина. Я думал, что сам поцарапал и не заметил… Аксакал, а ты помнишь, какой анекдот Поля рассказывал вчера вечером?

— Как «новый русский» заправил «мерс» дизельным топливом, потому что думал, что «ДТ» — это «девяносто третий» бензин.

— Правильно. И тот же самый анекдот был на пейджере!

Все стало ясно. Не так много пейджинговых компаний в Москве, не так много моделей пейджеров, а самых дешевых, для школьников, просто мало. Если поспрашивать в лагере, то, наверное, наберется десяток одинаковых пейджеров, таких как у Митьки. Один из них оказался у Поли. Он и подменил Митькин пейджер своим, чтобы передать издевательское сообщение (ведь Митькиного номера Поля не знал). «ЧТО, СЪЕЛ?» — три ха-ха, Поля и его приятель Макс веселятся, не подозревая, что чуть не сорвали операцию контрразведки!

Теперь понятно, откуда Поля каждый вечер узнавал свежие анекдоты и почему не показывал свой пейджер в отряде. Он мелко подворовывал чужую славу. Кто-то придумывал или собирал эти анекдоты, а Поля получал их готовенькими и рассказывал как свои.

— Так я и знал, что Поля не успокоится, — печально заметил Аксакал.

— А что, уже были случаи? Почему мне не доложили? — насторожился Валера. — Мы бы его быстренько «заболели» и положили в изолятор.

— Да ну, — сказал Митек, — пусть все идет, как идет. Наши сообщения Поля не мог понять. Подумаешь, «мама заболела». Хотя он, конечно, гад. Я бы злейшему врагу сказал, если бы у него мама заболела… Валер, а знаешь, у нас есть шанс найти дачу!

— Поздно уже, — махнул рукой контрразведчик.

— Валера, это быстро!

— Нет! — повысил голос Валера. — Бегите, хватайтесь за Петины штанины и не отходите ни на шаг! Где у тебя записная книжка?

Митек похлопал по заднему карману джинсов.

— Надень рубашку и переложи в нагрудный карман, чтобы торчала. Да, и скажите Михал Михалычу, пусть уезжает! Нельзя, чтобы Султан его видел.

— Какому Михал Михалычу?

— А вот не надо было из лагеря уходить, — вредным голосом заметил Валера. — Сегодня к вашему Пете приехал однополчанин, его боевой командир Михал Михалыч. Идите на полосу препятствий, они там друг дружке морды бьют.

— На радостях, что ли? — поинтересовался Митек.

— Ну да! Грубые мужские игры: раззудись плечо, размахнись рука, — подтвердил контрразведчик и для наглядности ударил кулаком в пустоту. Побитый воздух жалобно пискнул. — Это «легенда» для тех, кому больше знать не положено. А на самом деле Михал Михалыч не Петин командир. Он был инструктором по спецподготовке у Султана.

— Как? Султана учил?! — вспыхнул Аксакал. — Да за это в тюрьму надо сажать!

— Султан же не всегда был преступником. Он служил в спецназе, как Петя, только давно, десять лет назад. Учили его, гада, учили, чтоб Родину защищал, да, видно, чему-то не научили, — вздохнул Валера. — Короче, Михал Михалыч там бьется с Петей, показывает, на что способен Султан. Бегите — может, еще застанете. Посмотрите, что такое настоящая рукопашка, только недолго. А потом шепните Михал Михалычу, что ему пора уезжать.

Выходя, Аксакал задержался в дверях:

— А про то, что мне папа звонил, вам сказал Поля?

— Подошел какой-то мальчик: «Передайте объявление, Теплякову отец звонит».

— Выше меня, руки большие и нос курносый?

— Да нет же! Мальчик, маленький. Если бы подошел кто из вашего отряда, я бы сообразил, что Тепляков — это ты. А так подумал: малыша ищут, однофамильца. — Контрразведчик улыбнулся. — Что, влетело вам от начальника?

— Не особенно, — ответил Аксакал.

— Ничего, привыкай. Наши погоны заперты дома в шкафу, и посторонние их не видят.

Аксакал выпорхнул из комнаты радиста, чувствуя на плечах эти невидимые погоны. В интернате говорили: «Двоечник!», врачи говорили: «Трус!», в лагере говорили: «Челавэк гор!». И вдруг офицер контрразведки сказал: «Ничего, привыкай», сказал: «НАШИ погоны». Да за это в лепешку расшибиться не жалко!

— А здоровский парень Валера! — поделился он с напарником. — Это его настоящее имя?

— Настоящее. Да ну его, мышку-наружку. «Я вас вывожу из операции!» — передразнил Блинков-младший. — Тоже мне, выводильщик!

— Почему он мышка-норушка?

— На-руж-ка, — по складам повторил Митек, — то есть наружное наблюдение. Насколько я знаю, у Валеры это первое самостоятельное задание, а так он следит; за кем прикажут. Поэтому и голова у него бритая, и музычка дурацкая. Такое прикрытие: то он вроде бандит, а сядет за руль «мерса» — уже как телохранитель… А вообще, ты прав, он отличный парень. Я зря на него злился, это Поля виноват.

Поля! Он подменил пейджер, он (а кто же еще?) подучил малявку обмануть радиста выдуманным объявлением! У Аксакала свело зубы от злости.

— Вот поймаем Султана, я этого Полю отделаю, как бог черепаху! Такими вещами не шутят. Я чуть с ума не сошел: почему папа звонит, что случилось?

— Не напрягайся, — сказал Митек, — всех дураков не перебьешь.

— Ты простишь?!

— И ты простишь. Мы с тобой работаем по делу международной преступной организации, а у него еще сопливое детство играет. Поверь, Седая Борода, когда задержат Султана, ты почувствуешь себя другим человеком. Тебе станет жалко тратить время на какого-то Полю.

— Но ты же дерешься из-за Савостиковой! — напомнил Аксакал.

— Это другое. Я защищаю девушку, хотя она мне и не нравится.

Они остановились на ступеньках клуба.

— Иди, — сказал Блинков-младший, — передай Михал Михалычу, что приказано.

— А ты?

— Хочу в библиотеку зайти.

Блинков-младший сказал это самым обычным тоном. И клуб по прозвищу «Три ноги» был обычным, с тремя облупленными колоннами и четвертой, валявшейся в траве. Мимо напарников прошла девчонка с книжкой — тоже в библиотеку… Только позже Аксакал понял, что Митек вел себя необычно. А тогда смотрел и не видел, слушал и не слышал.

Блинков-младший вошел в клуб. И пропал.

Глава 11

Грубые мужские игры

Мрак! Пущенный с огромной силой нож впился в доску и застрял, войдя по самую рукоятку. Второй отряд восторженно взревел. Казалось, что броска удачнее быть не может и победа у Пети в кармане. Нож попал точно в «яблочко»; расколотая пополам доска не развалилась только потому, что была глубоко вбита в землю. Петиному сопернику оставалось только проиграть или в самом удачном случае метнуть свой нож не хуже.

А Михал Михалыч повернулся и пошел прочь от доски-мишени. Все замолчали: сдался, уходит? Кра-крак!

По бокам от Петиного ножа вонзились еще два, и половинки расщепленной доски превратились в четвертушки. Оба ножа выстроились на одной линии с Петиным, как будто Михал Михалыч не метнул их издалека, а подойдя и примерившись, вбил молотком.

— Султан тоже так может? — спросил Петя.

— Не одновременно, — ответил инструктор по спецподготовке. — И с левой руки мажет довольно часто, один раз из трех.

Аксакал сбегал и принес ножи. Петя сунул свой в чехол на поясе, а ножи инструктора исчезли сами, как по волшебству.

— Султан тоже в рукавах носит?

— Не в рукавах. — Михал Михалыч распахнул куртку и показал, как под ней крепятся ножи.

На взгляд Аксакала, он был стариком: лысоватый, в уголках глаз морщины, из-за поясного ремня вываливается пузо. Только что этот растренированный одышливый человек как щенка извалял здоровяка Петю. Он просто стоял, а воспитатель-диверсант пытался провести один прием за другим, но каждый раз оказывался на земле. А теперь Михал Михалыч показывал чудеса с ножами.

Десять лет назад он учил наемного убийцу наркомафии Султана.

Он старался учить получше, чтобы сержант Равиль Султанов мог выполнить любую боевую задачу. Чтобы сохранил свою жизнь и спас жизнь товарища. Чтобы с честью служил своей стране и защищал ее мирных людей.

А Султан пошел в услужение к преступникам, которые грабили страну и убивали людей наркотиками. Товарищей он растерял, а сообщников и спасал, и предавал за деньги. Жизнь беглого преступника стоила не дороже патрона в милицейском пистолете. Одно осталось у Султана от прежних времен: он все еще мог выполнить любую боевую задачу.

Теперь старый офицер показывал Пете, на что способен его бывший ученик. Иногда он признавался, что увлекся, Султан так не может, но Петя все равно мрачнел. В рукопашном бою Султан в изображении Михал Михалыча оказался на голову выше воспитателя-диверсанта. Нож они метали одинаково, и это немного утешило Петю.

— Попробуем пистолет? — предложил Михал Михалыч.

— Зачем? У меня же пистолета не будет, — возразил Петя.

— А если у него будет? Так хоть заранее узнаешь, каких сюрпризов от него ждать.

И Михал Михалыч полез в свой пластмассовый чемоданчик, полный опасных чудес. Аксакал заглядывал ему через плечо: резиновые дубинки, нунчаки, стальные звездочки для метания — сюрикены, какие-то ремни с шипами, гитарная струна (зачем?). Пистолет его разочаровал: пневматический. Одно хорошо: многозарядный, с баллончиком, как от сифона.