Роберт Лоуренс Стайн - Шкура оборотня Страница 2

— Когда-то в этих лесах водились волки, — негромко пояснил дядя Колин.

— Когда-то! ~ воскликнула тетя Марта. Она понизила голос почти до шепота, но я отчетливо слышал каждое ее слово. — Почему бы не сказать Алексу всю правду, Колин?

— Да успокойся! — процедил дядя сквозь стиснутые зубы. — Зачем пугать его?

Тетя Марта отвернулась и стала смотреть в окно. Некоторое время мы ехали молча.

Дорога поворачивала, и взору предстала небольшая лужайка. На ней полукругом, прижавшись друг к другу, стояли три дома. За домами темнел лес.

— А вот и наш дом — в центре, — нарушил дядя Колин и показал одной рукой.

Я с любопытством посмотрел вперед. Небольшой белый квадратный домик на свежескошенной лужайке. Справа стоял длинный дом в стиле ранчо — серый с черными ставнями.

Дом слева был почти полностью скрыт раз-неухоженными кустами. Вся лужайка перед домом поросла бурьяном. На подъездной дорожке валялась сломанная ветка. Колин повел фургон по дорожке к среднему домику.

— Он небольшой, но мы же здесь не так уж часто бываем, — бросил он.

— Да, вечно в пути, — со вздохом подтвердила тетя Марта.

Она снова обернулась.

— Здесь у нас есть соседка — милая девочка. Она указала рукой на ранчо справа. — Ей двенадцать. Она тебе ровесница, так вроде?

Я кивнул.

— Ее зовут Ханна. Она очень миленькая. Вы, наверное, подружитесь, так что тебе не придется скучать.

Миленькая?

— А мальчики есть?

— Кого нет, того нет, — ответила тетя. Жаль, но что поделаешь.

Дядя притормозил в конце дорожки. Мы вышли из фургона. Я потянулся. Все тело ныло. Я провел в пути уже шесть часов!

Я поглядел направо на обшитый серыми досками дом. Дом Ханы, Может, мы и вправду подружимся?

Дядя Колин вытащил мою сумку из машины.

Я повернулся к тому дому, что стоял слева. Что за зрелище! Дом был погружен во тьму. Ставни кое-где отвалились. Часть крыльца осела.

Я перешел дорожку и сделал несколько шагов в сторону странного обветшавшего дома.

— А кто там живет? — спросил я тетю.

— Держись подальше от этого дома, Алекс! — воскликнул дядя Колин. — И не задавай никаких вопросов! Просто держись от него подальше!

3

— Успокойся, Колин, — сказала тетя Марта. — Алекс вовсе не собирается туда. — Она повернулась ко мне. — В этом доме живут Марлинги, — пояснила она почти шепотом. — И больше не спрашивай, договорились?

— Просто держись от него подальше, — строго сказал дядя Колин. — Иди помоги мне разгрузить машину.

Я бросил последний взгляд на полуразвалившийся дом и побежал помогать дяде.

Разгрузка не заняла много времени. Тетя вела меня в отведенную мне комнату для гостей, а дядя Колин на кухне начал делать сандвичи с индейкой.

Моя комнатка оказалась совсем крошечной и узкой, совсем как мой стенной шкаф у нас дома. Маленький чуланчик насквозь пропах нафталином. Тетя Марта сказала, что запах быстро выветрится, если открыть дверь и окно.

Я пошел открывать окно. Оно выходило прямо на дом Марлингов. К боковой стене дома была привалена тачка. Окна были темные и покрытые толстым слоем пыли.

Я глянул в окно напротив и стал думать предостережениях дяди Колина. Почему он так беспокоился из-за этих Mapлингов?

Я поднял раму и повернулся спиной к тете. Она перекладывала мою последнюю тенниску в ящик комода.

— Комнатка маленькая, но, думаю, здесь будет уютно, Алекс, — заметила тетя. — Я убрала все ненужное со стола, так что тебе будет где делать уроки.

— Уроки? — переспросил я.

Потом вспомнил. Я же обещал, что буду ходить в местную школу, пока живу здесь, в Волчьем Ручье.

— В понедельник утром Ханна отведетв школу, — пообещала тетя Марта. — Она в шестом классе. Она тебе все здесь покажет.

Мне даже думать не хотелось о чужой школе. Я взял камеру.

— Мне не терпится сходить в лес и пощелкать, — сказал я тете.

— Давай сначала перекусим, — предложила она. Откинув со лба седые волосы, она повела меня по небольшому коридорчику на кухню.

— Со всем разобрались? — спросил дядя Колин. Он разливал в стаканы апельсиновый сок. На небольшом круглом столике были разложены сандвичи.

Я не успел ответить. В заднюю дверь постучали. Тетя Марта открыла, и вошла девочка моего возраста. Это была Ханна.

Ханна была тонкая, высокого роста, немного повыше меня. Тетя Марта оказалась права. Она была действительно милая. У нее были прямые черные волосы, серо-зеленые, как маслины, глаза и очень приятная улыбка. На ней были просторный зеленый свитер и черные штаны.

Тетя Марта познакомила нас. Мы поздоровались.

Вообще-то я не люблю знакомиться с чужими людьми. Всегда стесняешься.

Тетя Марта предложила Ханне сандвич с индейкой, но Ханна поблагодарила и отказалась.

— Я уже поела.

Мне понравился ее голос. Не писклявый, низкий, немного хрипловатый.

— Автобус Алекса пришел совсем недавно, — объяснила тетя Марта. — Поэтому у нас такой поздний ленч.

Я мигом разделался со своим сандвичем. Оказывается, я здорово проголодался.

— Ханна, почему бы вам с Алексом не побродить по лесу, — предложил дядя Колин. — Он городской мальчик. Покажешь ему, как растут деревья!

Все засмеялись.

— Ну, я видел их в кино, — пошутил я.

У Ханны и смех был под стать ее голосу, очень приятный.

— Я хочу сделать миллион снимков, — сказал я ей, хватая свою камеру.

— Ты увлекаешься фотографией? — поинтересовалась Ханна. — Хочешь быть фотографом, как твои тетя и дядя?

Я кивнул.

— Надеюсь, у тебя цветная пленка. Осенняя листва — что-то потрясающее.

Мы попрощались с дядей Колином и тетей Мартой и пошли к входной двери. Kpacное вечернее солнце садилось за кроны деревьев. От этого тени наши были длинными-предлинными.

— Эй, ты наступил на мою тень! — закричала Ханна и дернула ногой так, чтобы ее тень лягнула мою.

— Ах, так! — крикнул я и двинул кулаком по воздуху, а тень моего кулака ударила тень Ханны.

У нас получился славный бой теней. Они колотили друг друга почем зря. Наконец она встала обеими ногами на мою тень. Я бросился на землю, и моя тень покатилась по траве.

Я поднялся с земли. Ханна заливалась смехом. Ее черные волосы разметались во все стороны.

Я выхватил камеру из футляра и быстро снял ее.

Она тут же перестала смеяться и подняла руки, чтобы пригладить волосы.

— Ты зачем это сделал?

Я пожал плечами:

— Да так просто.

Я вскочил на ноги и поднес камеру к глазу. Повернувшись, я направил ее на дом Марлингов. Я сделал несколько шагов в сторону дома, пытаясь ввести его целиком в кадр.

— Ой! — закричал я от неожиданности. Это Ханна схватила меня за руку.

— Алекс, не снимай! — крикнула она, и в ее голосе звучала тревога. — Они могут увидеть!

_—Ну и что? — отмахнулся я, но в тот же момент невольно вздрогнул, увидев, как в окне что-то мелькнуло.

Кто-то на нас смотрит?

Я опустил камеру.

— Пойдем, Алекс. — Ханна подтолкнула меня в спину. — Мы идем в лес или нет?

Я бросил взгляд на дом Марлингов.

— Почему дядя так встревожился, когда я расспрашивать об этом доме? — спросил я Ханну. — В чем здесь дело?

— Я и сама толком не знаю, — ответила она, мою руку. — Марлинги — это такая супружеская пара. Я их никогда не видела. Но… я слышала о них всякие истории.

— Какие истории?

— Страшные, — прошептала она.

— Да нет, правда. Какие истории?

Она не ответила. Она, прищурившись, смотрела на осевшее крыльцо, на обшарпанные, осыпающиеся доски обшивки.

— Держись-ка лучше подальше от них, Алекс.

Она побежала вокруг дома к заднему дворику, но я не последовал за ней. Я пересек подъездную дорожку и пошел по заросшей бурьяном лужайке, расположенной перед домом Марлингов.

— Алекс, куда ты? Остановись! — закричала Ханна.

Держа камеру у пояса, я быстро шел к дому.

— Я городской ребенок, — сказал я Ханне. — Меня не так легко напугать.

— Алекс, прошу тебя… — позвала Ханна. — Марлинги не любят детей. Они не любят, когда посторонние приближаются к их дому. Прошу тебя. Пошли в лес.

Я вступил на полусгнившие доски переднего крыльца и поднял глаза к окну на фасаде.

Стекло заливал поток багрового солнечного света. На какое-то мгновение мне показалось, что окно охвачено пламенем. Я вынужден был отвести взгляд. Когда солнечный свет чуть померк, я оглянулся и — замер.

Занавески на окне были в клочья изодраны. Словно какой-то зверь острыми когтями разорвал их на тонкие полосы.

4

— Ханна, ты видела? — крикнул я, не в силах оторвать глаз от разорванной в клочья занавески.

Она стояла на дорожке, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене дома тети и дяди.