Кирилл Кащеев - Шоу одинокого скелета Страница 2

Они вошли в небольшую, загроможденную аппаратурой комнату. В комнате сидели трое: белобрысый пацан лет тринадцати, зарывшийся в кучу бумаг очень официального вида, и две девчонки, постарше и помладше. Старшая, рыжеволосая красотка, внимательно и предельно сосредоточенно разглядывала в карманное зеркальце собственную физиономию, а младшая – конопатое создание с косичками – задумчиво поглаживала по белым перьям огромного гуся.

Сперва могло показаться, что в комнате присутствует еще один человек – высокий бородатый мужик за солидным столом, задумчиво кидающий в рот один кружочек салями за другим. Но тут же становилось понятным, что мужик на самом деле сидит в соседней комнате, а видно его через большое стекло. Мужик не глядел на троицу ребят, не оглянулся он и когда Вадька с Муркой вошли в дверь, и ясно было, что он ребят попросту не видит, стекло прозрачно лишь с одной стороны.

– Привет, народ! – сказала Мурка, сбрасывая с плеча тяжелую сумку. – Кисонька, кончай в зеркальце пялиться, а то мне кажется, что это я пялюсь!

Полностью проигнорировав Муркины слова, рыжеволосая продолжала изучать себя в зеркале.

– Как прошло? – поинтересовался белобрысый, поднимая голову от вороха бумаг.

– Ну, Севка, все как ты говорил: парни решили не платить.

Севка презрительно скривился:

– Сразу понятно было, уж больно у их главного глаза честные.

– Некоторые люди совершенно не понимают, что такое честь, – оторвавшись наконец от зеркала, отчеканила рыжеволосая Кисонька. – Представляю, как ты была оскорблена. – И она сочувственно положила руку Мурке на плечо.

– Да я чуть не окосела от злости, – пожаловалась Мурка.

Они стояли рядом и казались сейчас более похожими, чем обычно. Из-за разгулявшейся осени Мурка пожертвовала любимой полувоенной формой, а Кисонька – элегантными платьями в пользу обычных свитеров и джинсов. Только накрашенные глаза да завитые локоны Кисоньки позволяли отличить одну близняшку от другой.

– Вы им сюрпризик приготовили? – нетерпеливо спросила младшая девчонка. В голосе ее звучала гроза, косички топорщились, и даже веснушки вроде бы начали зловеще посверкивать. Возлежащий в своей корзинке символ агентства – боевой белый гусь Евлампий Харлампиевич – вытянул шею и зашипел.

– Уймись, Катька, все мы приготовили. – Вадька дернул ее за косичку. – Надо же, какая у меня сестрица воинственная! Скоро парни к нам в гости явятся, сможешь оторваться.

– За все приходится платить, особенно за желание быть хитрее всех, – философски заметил Сева. В голосе его звучало неприличное для философа злорадное удовлетворение.

– Все равно отвратительно, – скривилась Кисонька. – Трое суток микрофоны делали, я чуть на четвертной контрольной не уснула.

– Отдохнуть нужно, – зевнул Вадька.

– Кстати, насчет отдыха, – сестры оживились. – Поехали к нам на дачу! Родители согласны.

Остальная троица переглянулась.

– Послезавтра каникулы, – наперебой продолжали девчонки. – В школу ходить не надо, а здесь… Неужели мы не можем позволить себе денька три отдохнуть? Сева, как, дела агентства позволяют?

Сева неуверенно покачал головой:

– Ну-у… После дела с похищениями у нас вроде все путем. За компьютерную безопасность хорошо платят. Катька с Евлампием Харлампиевичем пропавших животных разыскивают на раз…

– Это все Харли, у него нюх, – вставила Катька, ласково поглаживая своего любимца.

– …Долги закрыли, даже небольшой доход есть. В принципе можно и отдохнуть. А вдруг клиент появится, а нас нет? – встревожился Сева. – Без нас кто расследование вести будет? Салям? – Иронически скривившись, он ткнул пальцем в сидящего за прозрачной стеной бородатого мужчину.

– Нет, Салям, конечно, расследование вести не может, у него мозгов не хватит, – рассудительно сказала Мурка, – но если вдруг что-то важное, он нам просто позвонит, не все ж ему колбасу жрать. А пропавшие шарики-бобики и компьютерные воришки могут и подождать.

Вадька с сомнением воззрился на бородатого, который уже успел дожевать колбасу и теперь меланхолично ковырялся в зубах.

– А он хоть разберет, что важное, а что – нет? Он же тупой!

– Был бы умный, давно бы наше агентство под себя подгреб, – кинулся на защиту Саляма Сева. – Не забывай, по документам тут все его, мы несовершеннолетние, нам не положено быть владельцами детективного агентства. И расследования вести тоже не положено. Но я все-таки думаю, не надо нам уезжать. Мы солидные деловые люди и не должны менять бизнес на развлечения. Вон, наш английский компаньон, Большой Босс… Круглые сутки ишачит, когда ему «мыло» ни пошлешь – он сразу ответ…

– Откуда ты знаешь? Мы ж его никогда не видели и даже не знаем, кто он такой! – запальчиво возразил Вадька. – Может, он в этот момент в баре сидит, просто ноутбук у него с собой! Так и мы мой ноутбук возьмем.

В секретном рабочем офисе детективного агентства «Белый гусь» воцарилось задумчивое молчание.

– Папа новый домашний кинотеатр купил. С во-от таким плазменным экраном, – глядя в пространство, сообщила Кисонька. – Можно весь день смотреть, родители только к вечеру приедут.

– И бассейн разрешили наполнить, – так же глядя в пространство, добавила Мурка и тут же честно призналась: – Правда, он маленький.

– Бизнес… – слабеющим голосом пробормотал Сева.

– Плазменный экран, – парировал Вадька.

– Бассейн, – добавила Катька.

– Все люди как люди, у всех каникулы, одни мы как проклятые – и школа, и работа. Да катись оно все… Поехали! – решительно махнул рукой Сева.

Глава II

Чудеса «Бродвея»

– Без взрослых из дома никуда!

– Да, мама.

– И чтобы вели себя прилично, не вздумайте меня там опозорить!

– Конечно, мама.

– Без курток во двор не выскакивайте.

– Не будем, мама.

– Гусю гадить не давайте!

– Мы его туалет взяли, мама.

– Вадик, за сестрой присматривай!

– Что я, маленькая, чтобы за мной присматривать! – возмутилась Катька, поднимая рассерженную мордашку.

– Не спорь с матерью, – парировала Надежда Петровна, перевешиваясь через перила балкона. Она погрозила пальцем своим детям, стоящим внизу возле присланной за ними машины Косинских. Мурка, Кисонька и Сева выглядывали сквозь стекла, ожидая конца затянувшейся беседы. Бабульки на скамейке перед подъездом одобрительно кивали на каждую фразу, падающую с высоты четвертого этажа, и строго поглядывали на Катьку с Вадькой, проверяя, усвоили ли те материнские советы.

– Ой, в дачном домике может быть холодно. Я вам одеяла с собой дам! – неожиданно всполошилась Надежда Петровна и бросилась внутрь квартиры.

– У нас не домик, у нас дом, – оскорбилась Кисонька. – Там свое отопление, лучше, чем в городе.

Вадька с сестрой быстренько забрались в машину.

– А может, смотаемся, пока мама нас одеялами не загрузила? – робко предложил Вадька.

– Жаль три минуты подождать, чтобы мать не волновалась? – осуждающе глянул на него шофер Володя. – Ваши одеяла в багажнике полежат, а ей спокойнее.

Дверь подъезда распахнулась, и на пороге появился… зелено-коричневый шерстяной стог. Посередине стог охватывали две полные женские руки, снизу виднелись яркие тапочки с помпонами. Шустро перебирая тапочками и угрожающе раскачиваясь, стог двинулся к машине.

Мурка злорадно захихикала:

– В багажнике полежат? Разве что в кузове грузовика.

Володя коротко выдохнул сквозь зубы и полез наружу.

– Надо выручать, а то сейчас его точно в одеяла закатают, – хмыкнула Мурка, и они с Кисонькой выбрались следом.

Окружив стог с трех сторон, они наперебой загалдели:

– Свое отопление… Полно пледов… Да зачем…

Из-за стога выглянуло красное лицо запыхавшейся Вадькиной мамы.

– Полно не полно… – раздраженно пробормотала она. – Мне их что, обратно переть? Ни за что! Натаскалась. У вас что в багажнике?

– Запаска, – растерянно ответил шофер.

– Вынимай, – скомандовала Надежда Петровна.

Покряхтывая, Володя выволок наружу пятнадцатикилограммовую шину.

Надежда Петровна споро перетряхнула одеяльную груду и быстро и аккуратно уложила в багажник.

– А запаску куда? – поинтересовался шофер, ошеломленно глядя на доверху заполненный одеялами багажник.

Надежда Петровна задумчиво поглядела на шину, сиротливо прислоненную к автомобилю, и решительно скомандовала:

– У нас пока полежит. Будешь возвращаться – заберешь.

– Я отнесу, – согласно кивнул окончательно замороченный Володя.

– Тогда вы и до завтра не уедете, – передернула плечами Надежда Петровна, – Отправляйтесь, и без вас справлюсь.

Она уперлась руками в шину и, натужно сопя, покатила ее к подъезду.

Обалдевшие Мурка и Кисонька вернулись в машину. При полном молчании пассажиров автомобиль неторопливо тронулся с места. Володя продолжал оглядываться на подъезд, в котором скрылась Надежда Петровна.