Валерий Гусев - Каникулы с невидимкой Страница 21

– Вы получили по заслугам, – сказал Майский и пошел в дом.

На крыльце он столкнулся с Карлсоном, который выскочил на звуки борьбы.

– Что за шум, а драки нет? – спросил он.

– Драка уже кончилась, – пояснил Майский и скрылся в дверях.

– Так… – Карлсон оглядел «поле боя» и стоящего посреди двора без сапог и в лохмотьях вместо брюк Лаборанта. – Хорош! Ты ж меня подвел! Разве можно в таком виде за руль садиться?

– А я – чего? – пробормотал Лаборант, пытаясь как-то приладить обрывки. – Это они напали. И собаку натравили.

– Эх ты! С пацанами сладить не смог. А я тебя в личную охрану хотел взять.

А мы – как ни в чем не бывало – занимались обычными делами. Я сгребал снег к забору, Лешка дрессировал Лорда.

– Так… – опять протянул Карлсон. – Собаку – на цепь. Всем – в дом. А ты, – это он сказал Лаборанту, – позови кого-нибудь из механиков.

– Как же я пойду? – Лаборант тоскливо оглядел жалкие остатки штанов. – Дайте чего-нибудь переодеться.

– Пойду у мамы спрошу, – ехидно ухмыльнулся Карлсон. – Тебе больше юбка подойдет.

Лаборант с ненавистью посмотрел на нас.

Карлсон вынес ему старые брюки Алехина. Лаборант натянул их на посиневшие от холода ноги. Но это ему мало помогло: брюки были сильно коротки. И между ними и сапогами ноги оставались голыми. Так он и пошел в мастерскую, оборачиваясь и грозя нам кулаком. А Лорд рычал ему вслед.

– Когда поедешь? – спросила за обедом Баба Яга Карлсона.

– К вечеру поближе, – жуя, ответил он. – Пусть баксов там побольше соберется.

– Правильно, – одобрила его решение мамочка. – Ты там поосторожнее, не увлекайся. И не простудись. В одних трусах-то.

– Рубашку можно оставить, – пожалел его Майский. – Только без пуговиц.

– А без горчицы нельзя? – с надеждой в голосе спросил Карлсон. – Зудит от нее здорово. И по запаху меня могут учуять.

– Попробуем, – кивнул Майский. – Я думаю, вчерашней дозы на второй раз хватит.

После обеда все разбрелись по своим углам. Баба Яга – в спортзал, Карлсон с книгой – в туалет, а мы втроем – в свой подвал.

– Ну, ребята, – сказал Майский, – готовимся к побегу.

– Пора уже, – озабоченно вздохнул Алешка, – среда близко. – И ухмыльнулся во весь рот.

Мы тогда еще не знали, чем он развеселился, но тоже заулыбались. А что? Причины были. Банду мы всю развалили и пересажали. Осталось мелочи доделать: Карлсона сдать в дурдом и домой вернуться.

– Значит, так, – стал перечислять Майский. – Нам нужно обезопасить себя от мамочки – раз. От механика – два. И от этого негодяя – три.

– Тетю Герду запрем в спортзале, – сказал я. – Это – раз. Механик нам не помешает – это два…

– А подлеца и негодяя, – добавил Алешка, – я устрою в одно надежное местечко.

И мы даже не стали его расспрашивать. Все равно не скажет раньше времени.

– Компас, главное, не забыть, – вспомнил Майский.

– Может, не надо, – осторожно посоветовал я. – Занесет нас куда-нибудь с ним в Америку. Ненадежная система.

– Пользоваться надо уметь, – вспыхнул Майский, обидевшись за самый лучший научный прибор для всего человечества. – Сюда-то мы по компасу добрались.

– Лучше бы заблудились, – вздохнул Алешка.

– А Даша? – воскликнул Майский. – Что бы с ней стало? – и сильно погрустнел. – Где-то она сейчас?

– Дома, – предположил Алешка. – Чай пьет и телевизор смотрит.

– Ты скажешь, – не поверил Майский. – Она за нас волнуется. И участвует в розысках…

– Тогда нас уж точно никогда не найдут, – вполголоса, чтобы не огорчать Августа, пробормотал Алешка.

А тут ступени загромыхали. Замок загремел. Дверь распахнулась.

– Алексей Сергеич! – скомандовала на пороге Баба Яга. – На занятия. Час английского языка настал.

– Спохватилась, – буркнул Алешка, вставая с раскладушки.

Баба Яга решила его воспитывать по полной программе. И, кроме всяких карате, еще и английским начала с ним заниматься. Этого ему только не хватало. У него и с русским-то проблемы. «Паравос с систерными».

Меня она с самого начала оставила в покое. Решила, что я не очень способный. Да я и не расстроился.

Ровно в восемнадцать часов по московскому времени в лабораторном подвале собрались участники эксперимента и другие заинтересованные лица.

Майский, главный экспериментатор, был озабочен, хмур, часто в задумчивости хватал себя за подбородок.

Он рассадил всех по разным местам, чтобы не мешались. И стал делать вид, что усиленно проверяет установку. Протирал зеркала, вертел рукоятки, подключил какой-то прибор вроде трансформатора, у которого очень убедительно бегала по шкале под стеклышком тонкая черная стрелка.

А мы помогали ему. Обмениваясь многозначительными терминами, о которых не имели ни малейшего представления. И которые не имели никакого отношения к данному эксперименту.

В лаборатории установилась напряженная тишина.

– Все готово, – глухо проговорил Майский. – Прошу вас. – И он сделал широкий жест от Карлсона к стеклянному столику между зеркал.

– Можно не раздеваться? – спросил Карлсон.

– Можно, я же объяснял, – проговорил недовольно Майский. – Разденетесь перед входом в банк. Сколько можно повторять?

Карлсон послушно взобрался на столик. Ему было очень приятно всеобщее внимание. И его главная роль в этом событии. Тоже артист в своем роде.

– Вы готовы? – спросил Майский таким тоном, будто собирался запускать космический корабль.

Карлсон кашлянул и ответил:

– Всегда готов!

Август сделал отсчет, повернул зеркала. Карлсон исчез.

И вдруг эту тишину разорвал пронзительный и скорбный вопль. Это вскочила со своего места Баба Яга и заломила руки в театральном жесте:

– Боже мой! Верните мне сына!

– Я здесь, мамочка, – успокоил ее голос невидимого сыночка.

От этого бабуля едва не грохнулась в обморок.

Интересно. Когда исчезла Даша, она ведь так не вопила.

– Я вернусь, мамочка! – опять пообещал Карлсон. – Потерпи!

Майский, у которого были крепко сжаты губы, но весело блестели глаза, посмотрел на секундомер и сказал:

– Все. Можете покинуть установку.

Карлсон спрыгнул на пол, появившись, как чертик из шкатулки. Лицо его сияло.

– А вот и я! – радостно гаркнул он и поднял вверх руки, как циркач, исполнивший трудный номер.

Баба Яга бросилась его обнимать. Механик смотрел на него с опаской. А на Майского… вообще старался не смотреть. А вот Лаборант смотрел на установку с дикой завистью. И, наверное, думал: дурак я, дурак, нужно было самому ее хапнуть.

– Так, – прервал Майский драматические обнимания. – Времени у вас в обрез. Два часа и три с половиной минуты.

– А можно я покажу мамочке полное исчезновение? – Карлсон мотнул головой в сторону зеркальных дверей.

«Вот все и лопнуло», – с тихим ужасом подумал я.

– Здрасьте! – издевательски поклонился ему Майский. – И начинать все с начала? С завтрашнего дня?

– Нет, нет, – заторопилась Баба Яга. – Зачем откладывать? Да я и не вынесу во второй раз такого зрелища. Езжай, дружок, – и она картинно поцеловала сына в лоб. Будто благословляла на благородное дело.

Мы всей толпой поднялись в холл.

– Останешься охранять дом, – приказал Карлсон Лаборанту. – Особо за пацанами приглядывай. Не натворили бы чего.

– Пригляжу, – зловеще пообещал Лаборант. – У меня свои счеты с ними.

– Штаны подтяни! – съехидничал, не сдержавшись, Алешка.

Лаборант шагнул к нему – я схватил кочергу от камина.

– Прекратить разборки! – скомандовал Карлсон. – До моего возвращения.

«Долго ждать придется», – мелькнула у меня мысль. Но кочергу я все-таки вернул на место.

– А ты, – сказал Карлсон механику, – остановишься прямо у входа в банк и будешь меня страховать. Не пугайся, когда я исчезну. И снова появлюсь. Багажник держи открытым.

Тот послушно кивнул, явно ничего не поняв. Скорее всего, когда Карлсон войдет в банк, механик рванет от него куда подальше.

– Ну, в добрый час, – сказала Баба Яга. – Возвращайся, сынок, с победой.

Мы вышли во двор, посмотрели, как выехала машина, и, пока были открыты ворота, старательно махали ей вслед.

Потом Лаборант их запер и многозначительно посмотрел на нас. Обещая нам своим взглядом красивую жизнь. Не скучную, во всяком случае.

Глава XVI

ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИК

В первую очередь нам нужно нейтрализовать Лаборанта, – сказал Майский, когда мы остались одни в своем подвале. – С ним больше всех будет хлопот.

– А у вас нет какого-нибудь снотворного? – спросил я. – Подсыпем ему в чай – и все. Пусть спит.

– Снотворного нет, – пожалел Август. – А самое лучшее для него снотворное – кочергой по голове. Да, боюсь, оно слабовато для его башки.

– Не надо никаких таблеток и никаких кочережек, – уверенно сказал Алешка.

– А что надо? – с надеждой спросили мы.

– Бумага, фломастеры и ножницы, – лаконично ответил мой брат. – И полчаса свободного времени.