Наталия Кузнецова - Дело о любопытном ежике Страница 21

— Еще как, спасибо тебе, — проникновенно ответил Ромка.

— Я маме сказал, что телефон свой у вас оставил, как ты и велел. Ужасно жаль, что я не с вами. А ты уже догадался, у кого твой клад и мой телефон, или еще нет?

— Почти, — самонадеянно заявил Ромка. — На девяносто девять и девять десятых процента.

— И кто же?

— Валера, сосед Маргариты Павловны, — ответил юный сыщик и сам окончательно утвердился в своей версии. Ромка объяснил Венечке, почему пришел к такому выводу, а положив трубку, сказал: — А как припереть этого типа к стенке, я тоже знаю. Помните, когда мы в первый раз пришли к Маргарите Павловне, то Жан-Жак сказал, что где-то его видел. А вдруг на этой самой выставке? Давайте прямо сейчас покажем Жан-Жаку газету, и пусть он вспомнит, что делал весной пять лет назад. Ведь он говорил, что когда-то всем этим интересовался.

— Что ж, — согласился Артем, — можно попробовать.

Глава XIV

ЖЕСТОКОЕ НАПАДЕНИЕ

Маргаритой Павловной друзья встретились на улице возле ее дома.

— Жан-Жак приехал? — поздоровавшись, спросил Ромка.

— Уже подъезжает, — улыбнулась Маргарита Павловна. — Позвонил мне с дороги, я и решила пойти ему навстречу, заодно подышу свежим воздухом. Очень уж вечер хороший.

Лешка взглянула на далекое темное небо с яркими огромными звездами и вдохнула полной грудью аромат цветов. Жара наконец-то начала спадать, воздух и в самом деле был превосходным.

— И правда, хорошо.

Артем Лешку понял и кивнул, Ромка же, поглощенный новым расследованием, прелестей природы не замечал. А Маргарита Павловна, поговорив с друзьями, обратила внимание на мятую желтую газету, которую юный сыщик бережно прижимал к своей груди.

— Что это у тебя?

— Это? Это "Труд" Мы хотим показать его Жан: Жаку. — Договорить он не успел. Из переулка выскочила темно-синяя "Ауди" и остановилась. За рулем сидел Валера. Из машины выбрались Вика, Надежда и широко улыбающийся Жан-Жак.

Перехватив удивленные взгляды жены и ребят, Жан-Жак сообщил:

— Пожалели старичка, подхватили на дороге.

Сказал это он, разумеется, с иронией. Хотя Жан-Жаку было много лет, называть его старичком язык бы ни у кого не повернулся, и он сам об этом прекрасно знал. Под стать ему была и Маргарита Павловна — стройная, высокая, с прямой спиной и веселыми черными глазами.

Вика ответила Жан-Жаку что-то по-французски, и он весело рассмеялся. А Ромка тут же воспользовался моментом и дернул женщину за руку.

— Вы бывали во Франции, да? Вика спокойно кивнула.

— Жила. Несколько лет.

— Понятно, — Ромка шагнул назад и от греха подальше поспешно убрал за спину руку с зажатой в ней газетой. Но Жан-Жак заметил, что его юный друг что-то прячет, и невинно поинтересовался:

— Что у тебя там?

— Да так, я потом вам покажу, — замялся Ромка. Совсем не нужно было, чтобы преступник узнал, насколько они близки к его разоблачению. Но ни о чем не ведающая Маргарита Павловна сказала:

— Они тебя с этой газетой дожидаются. Хотят о чем-то спросить.

Француз поднял брови.

— Ну так спрашивайте. Ромка отступил еще дальше.

— Дамы потом… Тут все равно темно, вы ничего не увидите.

И вдруг Валера склонился к своей "Ауди" и через окно включил в салоне свет.

— А так светло?

— Вполне, — сказал Жан-Жак и протянул к газете руку.

Будь что будет, решил юный сыщик, философски рассудив, что все, что ни делается, к лучшему. Может быть, этот Валера прямо сейчас себя и выдаст? И решительно ткнул пальцем в заметку.

— Вы говорили, что увлекались палеонтологией. А на этой выставке вы не были?

Жан-Жак внимательно прочитал информацию.

— Когда-то ходил на какую-то. Но когда? Сейчас и не вспомню. — Он взглянул на женщин и шутливо развел руками. — Что поделаешь, склероз.

Валера взял у Жан-Жака газету и, как ни в чем не бывало, спросил:

— Что еще за выставка?

Остальные сгруппировались вокруг него, загородив дорогу, и тут же им пришлось расступиться: мимо с хохотом прошла компания молодых людей. Лешке показались знакомыми белые волосы одной из девушек, и она узнала в ней почтальона. Один Ромка стоял, не двигаясь, но разглядывал не Валеру, как должно было быть по логике вещей, а его машину и что-то соображал. А потом подошел к французу.

— Пожалуйста, постарайтесь вспомнить об этой выставке и еще, если не трудно, позвоните в Париж своим друзьям-палеонтологам. Уж они-то ее наверняка не пропустили.

Ромка знал, что, какой бы странной ни показалась Жан-Жаку его просьба, он ее выполнит. Прошлым летом они с Артемом выручили из беды Маргариту Павловну, и поэтому француз считал себя обязанным им до конца своей жизни.

— Хорошо. Если мои друзья были на той выставке, я постараюсь обо всем узнать. — Жан-Жак забрал у Валеры истрепанную газету, а на его лице промелькнула догадка. — Вы думаете, что ваш бивень имеет к ней какое-то отношение?

Ромка не стал его разубеждать.

— Ага, — кивнул он и перевел глаза на владельца "Ауди", и тот неожиданно ему улыбнулся. Ромка в ответ тоже растянул губы, но улыбка получилась какой-то искусственной.

Вскоре Маргарита Павловна с Жан-Жаком распрощались со всеми и ушли в свой дом. А Валера вызвался отвезти Надежду. Он усадил ее в машину, сел за руль и сделал приглашающий жест.

— Хотите, вас тоже подброшу?

Лешка думала, что брат откажется, но он, не дожидаясь второго приглашения, тут же забрался на заднее сиденье. Друзья уселись рядом с ним. Ромка всю дорогу молчал, напряженно глядя в затылок водителю. Проехав квартал, Валера обернулся.

— Друзья, а где вы живете, куда сворачивать?

— Пока никуда, езжайте прямо по Солнечной, а потом мы вам покажем, где поворот, — ответил Артем, а когда "Ауди" затормозила у их калитки, вежливо поблагодарил: — Спасибо большое.

— Пожалуйста, спокойной ночи, — ответил Валера.

— До свидания, — сказала Лешка и водителю, и Надежде. Один Ромка вышел из машины молча. А когда автомобиль исчез из виду, покачал головой.

— Это ж надо, какой лицемер! Видите ли, он не знает, где мы живем! Уж теперь-то я абсолютно уверен, что это он и есть. И не на сто, а на целых двести процентов. Вот скажи, Темка, ты ничего не заметил?

— Где?

— За стеклом его тачки. Артем задумался.

— За лобовым? Постой, постой, у него же нет лампочки!

— Какой еще лампочки? — удивилась Лешка.

— Маленькой такой. И раз нет лампочки, то, значит, его машина звуковой сигнализацией не оборудована, — пояснил брат. — А он в тот вечер, когда пожар был, сказал, что сигналит его машина, и убежал.

— А это была чужая машина, — медленно проговорила Лешка.

— Вот именно. Это он такой предлог нашел, чтобы поскорее от нас уйти и попасть в наше подземелье. Мы же сказали, где оно находится.

— Погоди! — сосредоточенно сморщила лоб девочка. — Так, может, и теткин сарай не сам загорелся, а он его поджег?

— Ежу понятно, что он. Именно он! Чтобы влезть в дом к пожарнику, надо было его отвлечь. Даже если этот Валера не знал, чем занимается Федор Игнатович, то не сомневался, что сосед обязательно побежит выручать соседку. Хорошо хоть, что он только сарай поджег, мог бы и дом подпалить.

— Сарай деревянный, горит лучше, — деловито произнесла Лешка. — Но как ты все это докажешь? Не пойман — не вор.

— Очень просто. Выясним, где он работал пять лет назад — это раз. Где работает сейчас — два. Помните, он что-то такое о своей фирме рассказывал. А вдруг она с палеонтологией связана? Еще узнаем, не собирается ли в ближайшее время за границу, — три. Посмотрим еще, что покажут объявления в Интернете. А когда наберем много улик, тогда и привлечем к делу Алексея. Только надо попросить Жан-Жака, чтобы он не тянул с нашим делом и как можно скорее, а лучше прямо завтра, выяснил про ту выставку. Да, и еще бы не помешало, чтобы он спросил у своих друзей, не осталось ли у них с нее каких-нибудь буклетов, визиток или, скажем, фотографий.

Ромка потянулся за телефоном, но сестра его остановила.

— Не стоит, ночь на дворе. Жан-Жак устал с дороги и, наверное, уже спит.

— А я сейчас посмотрю, есть у него свет или нет. Войдя в дом, по узкой боковой лесенке Ромка

влез на чердак. Раньше оттуда хорошо был виден весь дом с мансардой, но теперь его закрывала башня, венчающая Балерин особняк.

— И тут он заслон поставил, весь обзор закрыл, прям как нарочно, — спустившись вниз, забурчал он. — Одно окошко только и видно, но в нем света нет. Что ж, придется терпеть до утра.

Ромка прошествовал на кухню, взял из хлебницы бублик, подмигнул сестре через дырку и вдруг изо всех сил стукнул бубликом себя по башке.

— Дошло! До меня дошло, почему не сработала моя западня! Потому что он за нами из своей башни наблюдал, вот почему! Вот посмеялся-то, глядя на то, как мы комаров в кустах бьем. Ну ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним! Завтра он у меня попляшет!