Мария Некрасова - Толстый на кладбище дикарей Страница 22

Света в конце коридора не было. То есть был, но… Тонкий тупил несколько секунд, прежде чем понял: на улице стемнело, пока он бродил по пещере. Поэтому и свет такой скудный – ночь на дворе. Так, а где пещерные жители? Тонкий так и не нашел их гнездо. Кружил-кружил, чтобы найти выход? Другой на его месте был бы рад, но у нас же тут не аттракцион «лабиринт», а слежка за гоминидом…

Первым порывом было развернуться и пойти другой дорогой. Но забытые было кроты так вцепились в больную коленку, что Тонкий не выдержал. Хватит, господа. Наигрались. Завтра Тонкий придет сюда с тетей и ниткой, чтобы не заблудиться. У него есть смягчающие обстоятельства – ножка болит. Детский сад, блин! Тонкий сполз по стене и сел на землю. Ужасно хотелось реветь: прошлялся тут дотемна, а вместо того, чтобы накрыть шайку пещерных жителей, нашел выход. И продолжать поиски никаких сил нету. Слабак! Гоминид на потолке покрутил пальцем у виска и смотался в глубь пещеры.

– Предатель, – сказал ему Тонкий. – Много ты понимаешь! Тебе бы так!

Встал и пошел к выходу. «Ну и что, что трус, ну и что, что червяк, зато живой!» – вспомнилась фраза из анекдота, но веселья это не прибавило.

Цикады орали, перекрикивая море. То есть, нет, моря было не слышно! И не видно тетиного «жигуля». Неужели тетя с Ленкой решили перебраться на другое место, не дожидаясь Тонкого? Бред, господа, так не бывает. И костровища нет, и бревен…

Далеко впереди полукругом стояли чинары. А близко впереди шумело поле. Трава шевелилась на ветру, тут и там стояли одинаковые серые валуны.

Незнакомое место, точно. И как прикажете выбираться?

Самое противное в этом поле было то, что не было земляных стен, на которые так удобно опираться, когда скачешь на одной ноге. Забавно получается: что же Тонкому теперь по открытому месту и не ходить? «Нельзя ходить – так поползем», – решил Тонкий и ничтоже сумняшеся плюхнулся на пузо.

Ползком было не в пример легче и быстрее. Сашка дополз до стены чинар, получил колючку в ладонь и убедился: чинар не стена, а крепость. Здесь только фасад, а глубже – целый лес чинар обступил полукругом несчастное поле. Что же получается: кроме как через пещеру отсюда не выйти?

Тонкий не пожалел времени, обполз поле по периметру. Не все, конечно, а сколько не поленился. Везде лес, везде колючки. В чащу лучше не соваться. Во забрел-то, а? От расстройства он чуть не влетел головой в один из валунов, вовремя выставил вперед ладонь и… Валун упал на бок, будто подушка.

Тонкий пощупал внимательнее: да он подушка и есть! Точнее – мешок. Обычный мешок из обычной мешковины. Значит, место все-таки обитаемо? Может, здесь место ночевки пещерных жителей? Тогда где сами жители? Тонкий на всякий случай оглянулся: нет, никого, разве что все лежат на поле пластом в специальных маскировочных костюмах. И отдыхают. Интересные дела.

Гоминид выставил из пещеры любопытную морду и сверкал глазами.

– Копаться в чужих вещах, конечно, нехорошо, – сказал ему Тонкий. – Но если бы все оперативники рассуждали так, фиг бы в истории криминалистики было хоть одно раскрытое дело…

Гоминид спрятался в пещере, на всякий случай еще раз покрутив пальцем у виска.

Мешок был завязан не туго, Тонкий быстро справился, запустил руку… Трава, господа. Трава. Листики, шишечки… Он даже вытряхнул мешок, надеясь, что под травой уж наверняка найдется что-то интересное: личные вещи, оружие-наркотики… Наркотики!

Гоминид валялся у входа в пещеру и откровенно ржал. Ржал, катался по земле и тыкал пальцем в Тонкого с криками:

– Лох! Несколько дней рядом жил, мешок в руках держишь, и ничего не понял!

Тонкий смотрел-смотрел на это безобразие, теребил-теребил в руках листики… А знакомая у листиков форма. Ленка себе купила как-то украшение, сделанное в виде такого листика. Так бабушка ей устроила допрос на три часа: «Ты знаешь, что это такое? Ты что, наркоманка?». Трава это, господа. Трава, марихуана. Целое поле вон кустиков, похожих на клены. Кустики плотно окружены целым лесом чинар так, что выйти сюда можно только через пещеру. Только пещерные жители могут сюда выйти, ага. Их, жителей, довольно много, потому что одному такое поле не собрать. Они, в основном, дети, но об этом мы еще поговорим с предприимчивым садовником. А вот начинающий оперативник Александр Уткин – лох. Мог бы и раньше догадаться.

Гоминид у входа в пещеру покатывался от хохота и держался за живот. Одно непонятно: куда пещерные жители подевались-то? Тонкий видел, как они заходят сюда, но не видел, как выходят обратно…

Он дополз до ближайшей чинары и, ругаясь и царапая руки, отломал себе отличную палку. Оперся, вскочил (кроты-мутанты с визгом разлетелись в стороны, гремя отбойными молотками) и рванул в пещеру. Все просто, господа. Если пещерные жители не ночуют под открытым небом и не выходили из пещеры, значит-либо есть еще один выход (что маловероятно, иначе бы Тонкий с Ленкой и тетей не мешали жителям работать) либо ночуют они в пещере. Нет, не страшно. Уже набоялся, хватит, боялка кончилась. Жители обязательно выдадут себя светом фонаря, возней. Там человек пять детей, они не могут ночевать тихо. Если, конечно, не спят, а носятся колбасой, как все порядочные дети перед сном.

Гоминид почтительно отступил в сторону, пропуская Тонкого. Кроты давно испарились. Только один маленький наглый крот подскочил сзади, вцепился коготками в голую ногу и цап-цап-цап, – залез по ней как по дереву. Вскарабкался на плечо и стал щекотаться усами.

– Отвали! – Не понял Тонкий. А потом повернулся и…

– Толстый! Ты где пропадал?! – Верный крыс, конечно, это был верный крыс! Еще не хватало, чтобы воображаемые кроты-мутанты материализовывались и залезали на плечо.

Толстый сидел на плече хозяина и, понятно, не отвечал. Только усами шевелил и тыкал носом в ухо. Это значило: «Я рад тебя видеть, начинающий оперативник Александр Уткин, хоть ты и лох. Я тебе и визитницу с травой, а ты…»

Тонкий вспомнил про визитницу и подумал, что этого человека он не видал среди пещерных жителей. Может быть, он и правда не имеет к ним отношения, так покупатель, любитель зеленой травки, а может быть, он и есть хозяин предприятия. Он же сам не будет собирать, он вообще светиться не будет. Заглянет на огонек тем, кто разбил лагерь прямо на входе его плантации, попросит окрестную шпану за сотню рублей устроить в лагере раскардаж – и все.

Гадать можно было сколько угодно, дело не в этом. Дело в том, что, как только Тонкий на блюдечке преподнесет тете Музе этих пещерных жителей, она запросто скажет: «Жители хорошо, но ты сам понимаешь, что нужно найти хозяина. Если мы сейчас накроем банду детей, мы запросто его спугнем». Не запросто, а так и будет…

Палка от чинары хорошо втыкалась в сухую землю. Тонкий брел, прихрамывая, ощупывая стены и прислушиваясь: где-то здесь должна быть ночлежка пещерных жителей. Гоминид смешно крался рядом на цыпочках, как верная собака. Тонкий сказал ему: «Не подлизывайся!» – и услышал шорох.

Шуршали где-то впереди оберточной бумагой или пакетом. Тонкий сделал пару шагов и услышал над ухом:

– Сыру хочешь?

Верный крыс на плече занервничал, услышав знакомое слово и запах, но удержался, не спрыгнул, только встревоженно поводил носом туда-сюда.

– Давай.

– Кто болтает? Быстро спать!

Зашуршала бумажка и стало тихо. Тонкий нащупал в стене поворот и осторожно заглянул.

Света не было. Только маленький уголек чьей-то сигареты выдавал: есть здесь люди, не волнуйся. Вот они, твои пещерные жители, никуда не делись. Что дальше?

Гоминид у ног прижал уши и зарычал. Тонкий остановился в растерянности: а правда, дальше-то что? Если он выскочит сейчас и начнет травить народ гоминидом, все разбегутся, а кто останется – упечет Тонкого в психушку и будет прав. Гоминид на гоминида – это, конечно, не брат на брата, но тоже не дело. Значит, что?

Гоминид вертелся у ног, ожидая сигнала к нападению. Тонкий приложил палец к губам: заткнись, мол, и гоминид от обиды вцепился зубами в ногу. Нога! Коленка засаднила с новой силой, а в голову пришла здравая мысль: мы узнали все, что хотели, пора подключать силовые структуры.

Двигаясь на ощупь по стеночке, стараясь не стучать палкой, Тонкий пошел к выходу. В лагерь, к тетке, на воздух!

Глава XV

Город

Костровище чернело на серебристой в темноте траве, а «жигуля» не было. Тента, кстати, не было тоже, и вообще никакого намека на живых людей. Только костровище – и все. Неужели тетя с Ленкой до сих пор на пляже?

Тонкий подошел к обрыву, глянул…Нет, видно: ночь звездная, песочек на пляже светлый, крупных камней, за которые можно спрятаться, мало… Никого. Тетя, конечно, опер, и прятаться, конечно, умеет, но… Что но, какие но? Бежать на пляж разыскивать ее хотелось меньше всего. Сидит где-нибудь в засаде, попробуй найди. А может, Ван Ваныча решила навестить, она ж не знает, что его дети замешаны в деле гоминида! Или знает?.. А через несколько часов наступит утро, пещерные жители соберут урожай и потихоньку выйдут и, может быть, уже не вернутся в этом сезоне… Петруха видел Тонкого в пещере, наверняка испугался. Не говоря уже о том, что хозяина он предупредит при первой же встрече… М-да. Впрочем, есть одна мысль…