Вадим Селин - Такси для оборотня Страница 23

– Сиди, двуличная, и не рыпайся, а то глотку перегрызу, – припугнул Прокопьеву Даниил и зарычал так, что Алла вздрогнула и вжалась в сиденье. Но сама Лилия Владимировна не испугалась, а замерла, совершенно не двигаясь. Так она провела весь остаток пути.

Когда подъехали к лесу, Даниил перекинул Прокопьеву через плечо, как мешок с картошкой, и потащил ее к своей хижине. Алла поставила машину на сигнализацию, и мы пошли следом за Даниилом, пробираясь сквозь ветки, деревья, колючие кусты и овраги. Наконец пришли к огромной куче валежника, которая служила маскировкой хижине оборотня, и только здесь развязали рот Прокопьевой и сняли с нее черную шапку, которую обычно я носил в холодное время года.

Признаться, таких удивленных глаз я не видел ни у кого. Классная руководительница смотрела на меня и не верила, что в обществе похитителей находится ее ученик.

– Что вы так смотрите? – ехидно спросил я, скрестив руки на груди. – У меня выросло третье ухо, или вас что-то другое удивило?

– Я всегда говорила, что твой образ жизни до добра тебя не доведет, – как выплюнула, проговорила директриса-географичка. – Вот, связался с плохой компанией. А вдруг они тебя научат курить?

– Не переживайте, уже научили. В шестилетнем возрасте привязали меня к стулу веревками, сунули сигареты мне в рот, ноздри и уши и давай учить меня курить… – хихикнул я.

Прокопьева от возмущения стала хватать ртом воздух, как рыба, и закричала что было силы:

– Помогите! Убивают! Режут!

От ее вопля вспорхнули с веток напуганные птицы. Прямо перед моим носом пролетела увесистая шишка. Да-а, кричать Прокопьева мастерица.

– Кричи – не кричи, все равно тебя никто не услышит. А даже если и услышит, то не придет на помощь. Каждому дорога собственная шкура и ради кого-то он рисковать ею не будет, – глубокомысленно произнесла Алла.

Прокопьева набрала в легкие воздуха и приготовилась ко второй серии художественного крика, но Даниил зарычал:

– Ну все, спектакль окончен! – и превратился в оборотня. Перекувырнулся через себя и принял облик человека-волка. На наших глазах у него выросла шерсть, тело увеличилось в размерах, и клыки превратились в мини-сабли. – Снимаем маски! – с пафосом прорычал Даниил.

Сухова расширила глаза, прикрыла рот рукой, с ужасом наблюдая за превращением Даниила.

– Мой о… – заговорил я и оборвал сам себя на полуслове. А через мгновение продолжил: – Даниил снял с себя маску, теперь очередь за вами, дорогая… Лили, – улыбнулся я так, как улыбаются все демоны перед тем, как убить жертву. – Даниил, а я могу так превращаться?

– Можешь, но этому надо учиться. Не все сразу, сынок, – ответил оборотень, погладив меня по макушке когтистыми лапами. Да, не у всех есть такие отцы. Не знаю даже, повезло мне или это мое наказание…

Прокопьева посмотрела на метаморфозу, произошедшую с Даниилом, и… не испугалась. Не изумилась ни капельки! Как мы и предполагали. Правда, испуг она попыталась изобразить, но он настолько получился неестественным, что Прокопьева перестала корчить из себя напуганную барышню, дабы не смешить народ, и лишь молча взирала на нас.

– Рассказывай, кто ты такая и для чего тебе понадобился весь этот спектакль с созданием группы? – спросила Сухова.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – интеллигентно ответила Прокопьева, уходя в несознанку. – Кстати, я вас старше и попрошу меня называть на «вы».

– Как-нибудь в другой раз, – улыбнулась Сухова. – Сейчас мы все на равных.

– Дело ваше, но знайте – за похищение вы ответите перед судом, – пригрозила нам Лилия Владимировна.

Этой фразой она вывела из себя Даниила. Он надавил на заветное бревно, и валежник рассыпался, обнажив хижину.

– А это ты видишь? – прорычал Даниил, указывая пальцем на свое жилище. – Там, в леднике, я держал тех трех ведьм, о которых судачат газеты и телевидение. Если будешь корчить из себя дуру, то с легкостью можешь занять их место. Но носиться с тобой я не буду. Сначала отгрызу твою ногу и буду при тебе ее обгладывать, а из второй приготовлю мясное рагу и накормлю им тебя, потом…

Прокопьева занервничала:

– Довольно! Хватит!

Описание ее собственного медленного убийства очень подействовало на учительницу. Хотя она и скрывала ото всех, кем является на самом деле, но при этом оставалась женщиной с присущими ей страхами.

– Так что, устроить тебе экскурсию по леднику? – предложил Даниил, подлив масла в огонь. – Он может стать твоей предсмертной гостиницей.

– Не надо, – отказалась Прокопьева. – Без экскурсии обойдемся. Что вы хотите знать?

– Сначала мы расскажем все, что знаем сами, – проговорила Алла.

И мы поведали Прокопьевой о наших подозрениях, зародившихся в интернет-кафе, и о том, что узнали о ней. Рассказ получился сбивчивым, концы с концами никак не желали связываться, логических линий не было совершенно.

– Теперь вы расскажите нам все четко и внятно, объясните то, что нам непонятно. И тогда, может быть, мы оставим вас в живых. Но вероятность маленькая. Сами понимаете почему. Вы же не простой человек… – развел я руками.

– Неплохую вы проделали работу, – похвалила нас Прокопьева. – В общем, основное вы поняли правильно. Ладно уж, расскажу вам все. Тем более что уже нет больше смысла что-то скрывать. Сегодня судьба оборотней решится и без меня. Моя миссия, можно сказать, выполнена до конца. – Женщина приосанилась и прекратила изображать из себя бедную учительницу, не понимающую, почему ее похитили и привезли в лес.

Мы расселись на пеньках вокруг Прокопьевой, как зрители в театре. Однако руки ей решили не развязывать. Неизвестно же, на что она способна.

– Эта история началась в момент моего рождения… – вонзив взгляд в землю, процедила географичка.

Лилия Владимировна была выходцем из очень уж необычной семьи. В ее предках числился не кто иной, как тот самый Охотник на оборотней, в честь которого в нашем городе поставили памятник. За три века, минувших с момента убийства оборотня, державшего в страхе все Холодные Берега, утекло много воды, и мир претерпел множество изменений. Распалось министерство по отстрелу оборотней, цари сменяли друг друга, произошли отмена крепостного права, революция, война и многое другое. С такой динамикой жизни люди старались просто выжить, им уже было не до оборотней, которые, кстати, затихли и не давали о себе знать.

Все эти события постепенно стерли из памяти людей доблестного охотника Прокопьева, избавившего город от оборотня. Оставался неизменным лишь памятник, и то он пострадал – во время войны неподалеку упала бомба, и осколками задело постамент, изувечив то место, где была написана фамилия.

Жители Холодных Берегов передавали из поколения в поколение историю об Охотнике, но со временем она обросла такими подробностями, что правды в ней осталось совсем немного.

Рассказ гулял от уха до уха, от младших к старшим, постоянно видоизменяясь. Охотник превратился в мутанта, стрелявшего в оборотней стрелами, сделанными из лунного камня, приехал он в Холодные Берега на кабриолете и гонялся за оборотнем с помощью «телепортической воронки». Ну, и все такое прочее, в том же духе.

Голую правду знали немногие – только потомки Прокопьева. В их семье существовала традиция сохранять эту фамилию при любых обстоятельствах. Если рождалась девочка, то, когда она, повзрослев, выходила замуж, муж посвящался в страшную тайну относительно происхождения жены и брал ее фамилию. Очень ценили Прокопьевы свой знаменитый род, но не оглашали правду. Почему? Ответ прост: мало-помалу власть стала принадлежать оборотням. Если бы они узнали о том, что в живых остался кто-то из Прокопьевых, мгновенно бы их уничтожили. Так и жили Прокопьевы, страшась за свою жизнь, и тихо ненавидели оборотней, занимавших все больше руководящих постов в городе. Прокопьевы предполагали, что оборотни хотят захватить власть над людьми и именно поэтому берут к себе «под крылышко» своих. Да, и мэр Холодных Берегов был оборотнем. Для маскировки он всячески реконструировал памятник Охотнику на оборотней и очень любил писать в газеты статьи о том, что памятник облагораживают, сохраняют память о старине… Одним словом, оборотни, стоящие у власти, скрывали свои истинные лица и отводили от себя все подозрения. Но загадка – для чего? Скорее всего они ждали какого-то момента, чтобы сплотиться и открыто объявить о себе. А может, им не было смысла открываться, ведь оборотней все равно меньше, чем обычных людей, и справиться со взбунтовавшимся народом они не смогли бы. Есть еще такой вариант: оборотни сами не знали, что они оборотни, и сбивались в стаи интуитивно.

В момент, когда родилась Лилия Владимировна, пробило ровно двенадцать ночи. Никто не знал, какого именно числа она родилась – первого или второго июля. На следующий день в газете написали, что в двенадцать ночи над городским зоопарком прогремел гром, и молния ударила в загон с волками. Сгорели все волки до единого. Это событие произвело две сенсации. Первую – среди жителей Холодных Берегов. Все гадали, как такое могло случиться, если учесть, что небо было чистое и молния возникнуть из ничего просто не могла. Вторая сенсация была семейной – Прокопьевы знали, что молния, убившая волков, – особый знак. Когда в семье Охотников рождается тот, кому предстоит стать Великим Охотником, новорожденного окутывают тайны. Например, родиться он должен непонятно какого числа, но обязательно летом. А главное условие – молния, бьющая в чистом небе и убивающая целую стаю волков.