Валерий Роньшин - Белоснежка идет по следу Страница 24

Юлька посмотрела на прохожих, которые, ни о чем не догадываясь, шли по тротуару. И — решилась.

— Хорошо, — отважно тряхнула она головой. — Я согласна.

Машина свернула на Потемкинскую и остановилась у дома, где, по словам Картошки, жил Цыган.

Едва Молодцов заглушил двигатель, как из подъезда вышел Васька собственной персоной. И направился к джипу «Гранд-Чероки».

— Вот он, — указал Суперопер папироской на бандита. — Легок на помине.

Оладушкина перекрестилась.

— Ну, я пошла.

— Давай, девочка, — сказал Молодцов.

— Ни пуха, ни пера, — сказал Чайников.

— Не бойся Юлька, мы рядом, — сказал Брыкин.

И только одна Белоснежка ничего не сказала. Она просто лизнула теплым, шершавым языком Юлькину щеку.

Васька Цыган тем временем подошел к своему джипу.

— Извините, — услышал он девичий голос. — Вы не подскажете, как пройти к музею Суворова?

Бандит обернулся и увидел девочку лет тринадцати. С курносым носом.

— А зачем тебе туда идти? — Васька предупредительно распахнул дверцу машины. — Садись, довезу.

Суперопер, как всегда, оказался прав. Цыган клюнул на курносый Юлькин нос.

— Спасибо, дяденька. — Оладушкина села в «Гранд-Чероки», Васька тоже сел. Джип тронулся с места.

Когда машина проезжала мимо поворота на Фурштатскую, Юлька вдруг увидела Константина Сергеевича — своего отца. Девочка быстро отвернулась, но было уже поздно. Константин Сергеевич заметил свою дочь, сидящую в джипе рядом с человеком сомнительной наружности.

— Юля?! — Отец ошеломленно остановился посредине тротуара.

«Ой, что сегодня дома будет!..» — с тоской подумала Оладушкина, глядя в зеркальце заднего обзора на удаляющуюся фигуру своего отца. Но долго предаваться тоске Юлька не могла. Ее ждало задание Суперопера.

— Красивая у вас машина, — сказала она Ваське.

— Да, клевая тачка, — подтвердил бандит и, подмигнув, предложил: — Хочешь, я тебя покатаю? А потом в «ночник» сходим.

— В какой «ночник»?

— В ночной клуб, детка. Ну что, не против?

— Не против. Только мне надо подружке позвонить. Мы с ней договаривались после музея встретиться.

Бандит протянул Юльке «мобильник».

— На, звони своей подружке.

— Я лучше из таксофона.

— Девичьи секреты, — понимающе хмыкнул Цыган и остановил джип. — Вон таксофон. Иди, звони.

— Где тут у меня жетончик лежал? — Юлька демонстративно полезла в карман. Но вместо жетона она выхватила из кармана газовый пистолет, который ей дал Суперопер, и, направив его на Цыганова, спустила курок.

— Ы-ы-ы, — захрипел Васька, заваливаясь на бок.

Джип остановился. Девочка выскочила из машины. А из другой машины выскочили Молодцов, Чайников, Брыкин и Белоснежка.

— Молоток, Юля! — похвалил Оладушкину Суперопер.

Юлька только рукой махнула:

— Меня папа видел, когда я с этим типом ехала. Кошмар… кошмар…

— Твоего папу я беру на себя, — сказал Саша. — Я ему объясню, что ты выполняла спецзадание.

— А мы с Белоснежкой подтвердим, — сказал Стас. — Верно, Белоснежка?

— Гав! — ответила собака и, подумав немного, добавила: — Гав-гав!

Когда Васька Цыган пришел в сознание и увидел Григория Молодцова, он обалдел не меньше, чем Жуликов. Даже больше.

— Суперопер?.. — пробормотал Цыганов и сильно затряс головой, думая, что Молодцов ему только мерещится.

— Он самый, приятель, — развеял все сомнения бандита сыщик. — Ну, что скажешь?

— Ничего не скажу, — огрызнулся Васька.

— Да и не говори. Я и так все знаю.

Цыган опешил:

— Что ты знаешь?

Суперопер выбил из пачки папиросу и неторопливо закурил.

— Знаю, что убрать меня Стволу заказал «крестный отец», знаю, что деньги за мое убийство киллеру должна была передать Аза Жемчужная…

— Выходит, ты Ствола взял?

— Взял. И Жуликова тоже взял. Он во всем сознался… В общем, сидеть тебе, приятель, на нарах до конца своих дней.

— Это еще почему? — занервничал бандит.

— Потому что вирусы черной оспы были украдены по твоему приказу. Ты хотел продать их заграничным террористам. А это, Васек, уже не рядовая уголовщина. Это — международный терроризм. Ясненько? Так что тебе светит пожизненное заключение.

— Чего-о?! — взревел Цыган. — Ты мне дело не шей, начальник. Я мелкая сошка. Мне самому приказывали. Понятно?!

— А кто тебе приказывал?

— Кто, кто… Папа.

— «Крестный отец»?

— Ну да.

— Значит, штамм у него?

— У него.

— Когда и где он передаст штамм террористам?

— Из-за границы курьер должен приехать.

— Папа знает в лицо этого курьера?

— Нет, не знает.

— Выходит, есть пароль.

— Да какой там пароль. Курьер же иностранец. Говорит по-русски с акцентом.

— Ясненько. Давай сюда Папин телефончик.

Васька Цыган нехотя сообщил номер телефона.

Молодцов повернулся к Чайникову:

— Сейчас ты, Шура, звякнешь «крестному отцу». — Суперопер протянул Саше «мобильник» Цыгана. — И поговоришь с ним как курьер.

— А что сказать, Григорий Евграфыч?

— А вот что… — И Молодцов объяснил, что надо сказать.

Чайников набрал номер.

— Слушаю, — раздался в трубке мужской голос, который показался Саше смутно знакомым.

— Это гофорит шелофек, которофо фи штать, — произнес Чайников, старательно коверкая русскую речь.

— О, наконец-то, — радостно откликнулся голос. — Мы вас уже заждались.

— Фи ест Папа? — спросил Саша.

— Нет, я не Папа.

— Но фи ефо уфитеть?

— Да, он скоро придет. Вы оставьте свой номер. Он вам перезвонит.

— Мне не нато сфонить. Фи перетать Папе, што я ошен спешить. И хотеть полушить тофар прямо сей минут. Я останофиться ф отель «Астория». Номер тфести фосемь. Фи меня корошо понимать?

— Да, понимаю. Отель «Астория». Номер двести восьмой. Я все передам.

— Как только фи приносить тофар, ми платить фам сполна. О'кей?

— О'кей. Через час мы с Папой будем в отеле. Вас это устроит?

— Та, ошен.

Глава XXII КТО ТЫ, БЕЛОСНЕЖКА?

Саша Чайников, изображая из себя иностранца, с сигарой в зубах лежал на роскошной кровати в двести восьмом номере отеля «Астория». А под кроватью лежал Суперопер с пистолетом. А на крыше соседнего дома сидели снайперы со снайперскими винтовками. А справа от отеля, на Большой Морской улице, стояла оперативная машина группы немедленного реагирования. А слева от отеля, на Малой Морской улице, стояла оперативная машина группы прикрытия. А в самом отеле, в двести девятом номере, притаилась группа захвата.

Короче говоря, все было готово ко встрече с самым опасным преступником Петербурга.

Брыкин и Оладушкина по причине своего юного возраста участия в операции не принимали. Ребята сидели за столиком в «Макдоналдсе», неподалеку от «Астории», и ели чизбургеры, запивая их кока-колой. А под столиком сидела Белоснежка и ела двойной гамбургер.

Стае глянул на часы.

— Бандиты уже на подходе, — сообщил он Юльке.

В это же самое время на часы глянул и Саша Чайников. И тоже сообщил:

— Бандиты уже на подходе.

— Ясненько, — ответил из-под кровати Суперопер.

В дверь постучали.

— Войдите, — разрешил Саша, быстро сунув руку под подушку, где у него лежал пистолет.

Дверь открылась, и в номер вошел… надзиратель Шибайло. Чайников тотчас его узнал. И Шибайло тотчас узнал Чайникова.

— Рвем когти. Папа! — закричал он «крестному отцу», который еще не успел войти в номер. — Засада!..

Саша выхватил пистолет.

— Ни с места!

Шибайло тоже выхватил пистолет.

Ба-бах! — с ходу выстрелил надзиратель в Чайникова.

Пуля вжикнула. Саша почувствовал сильнейший удар в грудь, от которого он кубарем скатился с кровати.

А из-под кровати, словно мячик, выкатился Суперопер, молниеносно сбил Шибайло с ног и, заведя бандиту руки за спину, сцепил их наручниками.

— Спокойно, приятель. Не дергайся.

Чайников встал, пошатываясь. Первым делом он посмотрел на свою грудь. И сразу все понял. Бандитская пуля угодила в медальон, который ему надела Калерия Ивановна. Фамильная реликвия в очередной раз спасла очередного Волконского.

В номер ворвались бойцы группы захвата.

— Ну, взяли?! — закричал им Молодцов.

— Кого?! — закричали в ответ бойцы.

— «Крестного отца»!

— Так вы ж сами его взяли, Григорий Евграфыч, — указал командир группы дулом автомата на Шибайло.

— Да это не он! Был ещё второй!

— Второй? — Бойцы переглянулись. — Мы не видели второго.

— Вот в рот компот! Упустили Палу!.. Быстро сюда рацию!

Супероперу дали портативную рацию.

— Оцепить весь район! — приказал в микрофон Молодцов. — Никого не впускать н не выпускать! — Он взглянул на Чайникова. — Шура, ты «крестного отца» в лицо разглядел?