Иоанна Хмелевская - На всякий случай Страница 25

— Мало ли кем мог оказаться Левчик, — попытался отвертеться поручик. — Например, так могут звать перекупщика, которому угонщики сбывают краденые машины.

— Пан поручик, ну что вы нам лапшу на уши вешаете? — не выдержал Павлик. — Грузили сразу на платформу, значит, собирались махнуть прямиком за границу, какой еще перекупщик? Скорее, опекун, свой человек в... верхах.

Поручику стало жарко. Эти ужасные дети слишком уж догадливы. Правда, они оказали полиции просто бесценную помощь и, похоже, еще во многом могут помочь, так что несправедливо было бы их обманывать. Но, с другой стороны, все это — внутренние проблемы полиции. Поручик молчал в нерешительности, не зная, как поступить. Яночка добила его:

— И кроме того, фамилия этого человека не Левчик, — твердо заявила девочка. — Это просто кличка. Как по-ихнему? Ксива...

— Вот «по-ихнему» я с вами говорить не собираюсь! — столь же твердо ответил поручик, обрадовавшись, что хоть за что-то можно уцепиться. — И вообще мне больше разговаривать некогда, надо действовать. Обещаю вам добровольно и без всяких ваших просьб рассказать о том, что у нас вышло. А вам громадное спасибо за помощь, сами понимаете, как она для нас важна. Надеюсь, понимаете и то, что я постараюсь не упустить шансов...

— Ну и мастера же вы заливать! — глядя вслед полицейскому «фиату», сказал Бартек. — Я бы так ловко не сумел. А почему вы укрываете от него пана Вольского?

— Исключительно на всякий случай, — ответила Яночка. — Ведь мы же о нем ничего не знаем, а ведет он себя чересчур подозрительно. Сначала его разгрызем, а потом, может, и скажем.

— Знаешь, я, пожалуй, проверю по телефонной книге всех, фамилии которых начинаются на «Лев». Тоже на всякий случай. Понятно, что, если это большая шишка, его телефона в справочнике не будет. И еще сегодня придется сделать уроки на послезавтра, потому как завтра очень уж хочется посмотреть на спектакль. Интересно, как у них получится на этот раз?

— На этот спектакль я с вами обязательно пойду! — напомнил Бартек. — Завтра в школе договоримся. И с Веськой завтра поговорю...

Вернувшись из школы, Павлик зашел к сестре. Яночка склонилась над географическим атласом, где по карте что-то сверяла с книгой о путешествиях, которую уже целую неделю читала.

— Забыл тебя вчера спросить, зачем ты Хабра отослала из машины? — спросил Павлик сестру.

Отложив атлас, девочка выпрямилась и поудобнее уселась на тахте.

— Ну как ты не понимаешь? Уже было темно, нас нет дома, мама могла волноваться. А ведь мы с тобой сейчас должны быть жутко послушными! Не забыл, надеюсь? Чтоб мне никаких глупостей в школе не выкинул, мы не можем себе такой роскоши позволить! Должны вести себя так, чтобы к нам нельзя было придраться.

— Да знаю я, отстань! — скривился Павлик.

— Вспомни, когда отец уезжал в служебную командировку в Алжир, что мы ему обещали? Обещали заботиться о матери и быть послушными до омерзения. Вот и надо придумать побольше заботы. Вчера я придумала, отправила Хабра, он сказал, что с нами все с порядке и мы уже возвращаемся домой. Мама сама призналась, что у нее гора с плеч свалилась. А больше из забот мне ничего в голову не приходит, одни блюда.

— Какие еще блюда?

— В основном экзотические. И вообще, чтобы матери пришлось меньше готовить, она это очень оценит. И еще какое-нибудь особое блюдо для отца выдумать, из тех, что он любит.

— А то, китайское, помнишь? — оживился Павлик. — Очень неплохо получилось, только повидло туда не клади.

— Подумаю. Ну а вы что видели сегодня? Сев на стул верхом, мальчик принялся рассказывать:

— Сразу после школы мы с Бартеком и отправились, хорошо, у меня хватило ума вчера уроки приготовить на завтра. На улице Подхорунжих ничего особенного не стояло, ни одного «фольксвагена», а ведь он сказал, что сегодня там будет припаркован, так ведь? Может, попозже. И на Бонифация тоже ничего.

— Люди еще на работе, приедут только вечером, — заметила сестра. — А вечер еще не наступил, даже не начинается.

— Ты обещала поговорить с Рафалом. Как?

— Он еще не вернулся.

— Вернулся, только что! Сам видел. Пошли поговорим.

С полвосьмого вечера у дома № 12 по улице Подхорунжих стояло целых три «фольксвагена». Возможно, на двух прибыли гости, ибо в одной из квартир на втором этаже проходила веселая вечеринка, о чем свидетельствовали музыка и шум, доносящиеся сквозь приоткрытые окна ярко освещенной квартиры. Нет, это была очень культурная вечеринка, без пьяных выкриков и гремящей на всю улицу музыки, но тем не менее смех, говор и звуки музыки свидетельствовали о наличии гостей. Если не два, то по крайней мере хоть один из припаркованных у дома «фольксвагенов» мог принадлежать кому-то из гостей.

На этом отрезке с улицы Подхорунжих не было проезда на Черняковскую, улица заканчивалась здесь небольшой стоянкой, где Рафал и оставил свою машину.

Нельзя сказать, что Яночке стоило большого труда уговорить двоюродного брата принять участие в их операции. И афера с автомобилями чрезвычайно возмущала парня, и младшая сестра прибегла в агитации к вескому аргументу.

— Уж такие балбесы и дубины получают аттестат зрелости, что ты бы мог так не трепыхаться, — презрительно сказала девочка. — Мы с Павликом решили вообще этого не брать в голову. А ты что, хуже этих балбесов?

Сравнение с балбесами не очень понравилось Рафалу, но зато оказалось весьма убедительным. И в самом деле, не слишком ли много сил отнимает у него подготовка к получению этого несчастного аттестата зрелости? Света Божьего из-за него не видит, а тут такие события! Не может он оставаться в стороне. И Рафал решил этот вечер посвятить делам, не очень связанным с ученьем, зато таким захватывающе интересным!

Доехав до стоянки, замыкающей здесь конец улицы Подхорунжих, он вместе с Павликом, Яночкой и Бартеком стал знакомиться с местностью, решая, где удобней всего им спрятаться. Местность в этом отношении предоставляла большие возможности. Можно было спрятаться на стоянке. Можно было проехать за дом и спрятать свой «малюх» во дворе за многочисленными строениями и баками с мусором. Можно было втиснуться на газон между деревьями на улице. Можно было спрятаться за большим фургоном, стоящим по другую сторону улицы напротив дома № 12. Знать бы только, на какой именно из «фольксвагенов» нацелились угонщики.

— Если прятаться, только не на этой стоянке, — высказал свое мнение Бартек. — Тут нет проезда, они наверняка помчатся на Черняковскую, на всякий случай лучше стой в конце улицы, вон там, у выезда на Черняковскую, в случае чего можно будет за ними помчаться.

Все согласились с ним, и Рафал, проехав немного назад, поставил машину на самом конце этот отрезка улицы Подхорунжих. Отсюда он легко меч двинуться в любом направлении.

— Вылезаем и расходимся в разные стороны, каждый занимает свой пост. Мы должны затаиться в разных местах на всякий случай! — предложила Яночка.

Рафал согласился с сестрой:

— Правильно, не стоять же в кучке. Я буду в машине, для того и приехал сюда, чтобы в случае чего сразу погнаться за ними. А вы — как решите.

— Мы с Бартеком спрячемся вон за теми баками с мусором, — решил Павлик. — У нас есть чупага. Где твой зонтик?

— Глин не видать! — беспокоился Бартек.

— А ты думал, они будут расхаживать толпами по улице? Раз засада — значит спрятаны как следует.

Рафал высунулся из машины:

— А Хабр куда делся?

Хабр спрятался сразу, как выскочил! — гордо ответила Яночка. — Ему не надо сто раз повторять, сам понимает. Я тоже не знаю где, но будь уверен — в нужный момент будет на месте! А я, пожалуй, вернусь на ту стоянку, один из «фольксвагенов» как-никак стоит там.

— Значит, по местам! — скомандовал Павлик.

За мусорными баками удалось устроиться даже с некоторыми удобствами. Мальчики разыскали в свалке мусора какие-то ящики, возможно выброшенные из магазинов по улице Гагарина, и уселись на них. К счастью, мусор из баков был уже вывезен, никакие посторонние ароматы воздух не портили.

— Маловато нас, — озабоченно произнес Павлик, стараясь не очень уж наваливаться на хлипкий ящик под ним. — Пригодилась бы еще парочка помощников. Ты разговаривал с Веськой? Приятель вздохнул.

— Вот именно, разговаривал. И лучше бы не делал этого.

Павлик встревожился.

— А в чем дело?

— Да вот я думаю... Уже с большой перемены думаю, и все мне сдается — не надо было с ним говорить. Подкатился я к нему уже на первой переменке. Тот жутко заинтересовался: «А что? А как?» Ну я ему в общих чертах... Думаю, сейчас клюнет, ведь такое дело! А он... Как бы тебе сказать? Он так выглядел, словно его пыльным мешком по голове стукнули. Рот раскрыл, глаза вытаращил, вроде даже и на ногах зашатался... А главное, враз заткнулся! То все спрашивал — что за дело, да как вы, значит, того... а тут словно воды в рот набрал. И замолчал. И так как-то страшно молчал, что я подумал — эх, зря я с ним вообще говорил! Ничего не понимаю...