Владимир Сотников - Полуостров сокровищ Страница 26

– Мы все рассказали Тихоне. Сейчас милиция оцепит овраг!

«Ничего себе! – мелькнуло в голове у Ларика. – Получается, даже про милицию я не выдумал…»

За рекой послышалось несколько выстрелов. И уж на этот раз Петичевы сюрпризы были явно ни при чем…. Похоже, что стреляли из пистолета. Услышав выстрелы, Прыщ припустил что было духу.

– Куда, куда! – остановил его Ларик. – В гаражи сейчас никак нельзя. А то с нами будут разбираться, как с этими твоими хозяевами. Побежали куда-нибудь к домам.

Галантно пропустив вперед даму, Петич на всякий случай прицепил к кустам ленту и швырнул себе за спину несколько баллончиков. Сверкнув разноцветными глазами, Вилька это оценила.

Через пять минут они вчетвером сидели на детской площадке. Петич смеялся. Прыщ дрожал от страха. Честно говоря, его дрожь передалась и Ларику. Только Вилька и Остап радостно облизывали друг друга. То есть, конечно, это Остап облизывал Вильку. А она только отворачивалась от назойливых ласк своего друга.

В овраге завопили милицейские сирены. Все тракторы разом заглохли.

– Все, закрылась их лавочка, – сказала Вилька.

– А ты бы хотела, чтобы это удовольствие на все каникулы растянулось? – поинтересовался Петич. – Что ж, снарядов хватит!

И он погремел карманами своей щегольской куртки. Конечно, там у него были не алмазы, а африканские прибамбасы.

– А твой отец не будет ругаться, что ты их без спросу взял? – спросил Ларик.

– Ну что ты, – улыбнулся Петич. – Для дела разве жалко? А дело у нас выгорело будь здоров!

С этим нельзя было не согласиться. Все счастливо заулыбались. Даже Остап.

Один Прыщ сидел задумчивый.

– Да и тебя ничего страшного не ждет. Чистосердечное признание смягчает вину. Это ведь не барахтаться в промывочной машине, – похлопал его по плечу Ларик.

И он стал рассказывать про их с Прыщом приключения.

Выслушав Ларика, Петич сказал:

– По-моему, пора нам перед ментами объявиться. А то я их знаю… Сами себя не похвалим, никто про нас и не вспомнит.

– Напрасно ты так думаешь! – горячо возразила Вилька. – Я уверена, Тихоня обязательно расскажет своему начальству все, как было.

– Пошли, пошли, – поторопил Петич. – Страна должна знать своих героев.

Эпилог

Раньше этот алмаз назывался «Дерианур», – прошептала Вилька. – Это значит «море света». А теперь он называется «Орлов», потому что Орлов подарил его царице Екатерине для ее короны.

В любом другом месте Ларик непременно спросил бы, почему Вилька говорит шепотом. Но здесь, в Алмазном фонде, ему и самому хотелось говорить на полтона тише. Даже как-то не по себе становилось, когда он смотрел на россыпи разноцветных огоньков, которыми лучились драгоценные камни…

Один только Петич не испытывал, кажется, никакого благоговения. Он спокойно переходил от витрины к витрине и с большим интересом разглядывал экспонаты. Ларик подумал, что с таким же интересом Петич изучал всякие необычные штучки, привезенные его отцом из Африки.

– Да-а… – протянула Вилька, когда друзья наконец вышли из музея в Александровский сад. – Прямо даже страшно.

– Почему это страшно? – удивился Петич. – Довольно красиво, конечно. Но вообще-то лучше бы мы в Оружейную палату сходили. Там все-таки покруче – ятаганы всякие… – Но, бросив понимающий взгляд на Вильку, он добавил: – Хотя камешки эти тоже ничего. Почти как наши!

И засмеялся.

– Интересно, а как наш алмаз назовут? – сказала Вилька, тоже улыбнувшись Петичу.

– Который из наших? – поинтересовался Ларик.

Не очень-то ему нравились эти Вилькины улыбочки!

– Ну, тот, который у тебя хранился, – пояснила она. – Который потом у Восклицательного отобрали.

– Не знаю, – вздохнул Ларик. – Наверное, сделают из него что-нибудь красивое, тогда и назовут.

– Вряд ли из него что-нибудь будут делать, – возразил Петич. – Все-таки он исторический. Сама Марина Мнишек потеряла!

– Это еще будут доказывать, – сказал Ларик. – С помощью спектрального анализа и всяких других научных методов.

– Каких там еще методов! – махнул рукой Петич. – А откуда ж он, по-твоему, взялся в нашем овраге? Пацаны уронили, когда в футбол гоняли? Или «каратисты» его из кимберлитовой трубки вынули? – ехидно добавил он.

Ларик слегка покраснел. Мог бы Петич и не издеваться, хотя бы при Вильке! Ларику было стыдно вспоминать свою первоначальную версию. Которую он к тому же так горячо отстаивал. Теперь-то он отлично знал, какое это сложное дело, добыча алмазов: изучил все имевшиеся дома энциклопедии и даже специально съездил в школу, в кабинет информатики, чтобы посмотреть нужный сайт в Интернете. Ничего удивительного, что карта кимберлитовых трубок спокойненько публикуется в газете! Даже если все население города закупит промывочные машины и бросится добывать алмазы, – из тех трубок, которые имеются в московской земле, никому ничего извлечь не удастся.

– Вообще-то совсем и неважно, как наш алмаз назовут, – бросив быстрый взгляд на Ларика, сказала Вилька. – Главное, что он не попал в плохие руки, да? Или тебе жалко, что он и к нам не попал? – спросила она Петича.

– Мне жалко? – поразился тот. – Да на фига мне этот камушек?

– Его продать можно, – подначивала Вилька. – И купить что-нибудь… Необыкновенное!

– Подумаешь! – хмыкнул Петич. – Мой папахен на всем необыкновенном и так задвинутый. Чуть про что-нибудь крутое узнает – сразу покупает. Над ним даже Машулик смеется. Вот разве что съездить куда-нибудь… – вспомнил он. – Так отец меня и без всякого алмаза обещал в следующем году с собой на охоту взять в Африку!

– Пора, – поторопил друзей Ларик. – Тихоня ждет, забыли?

Сержант Тихоня встретил друзей на знакомом месте у речки. Его веснушчатое лицо сияло, как солнечный зайчик.

– Ну как? – весело спросил он. – Понравились драгоценности?

– Мы их в научных целях смотрели, – солидно объяснил Ларик. – И в исторических.

– Понятно, понятно, – кивнул Тихоня и неожиданно добавил: – А что же вы, ребята, молчите?

– В смысле? – удивился Петич. – Что мы должны говорить? Про Алмазный фонд рассказывать?

– Ну, в Алмазный фонд я и сам могу сходить, если очень захочется. Про результаты вашей деятельности почему не спрашиваете?

– Так ведь все уже известно, – пожал плечами Ларик. – Фирма «Карат» выполняла первый этап работ по благоустройству территории. То есть, вернее, прикрывалась этим, а на самом деле присваивала себе все ценное, что находила в нашем овраге. В том числе всякие драгоценности, скорее всего принадлежавшие Марине Мнишек…

– Это-то понятно, – перебил его Тихоня. – Я про другое спрашиваю. Почему вы насчет законного вознаграждения не интересуетесь?

– Вознаграждения? – воскликнула Вилька. – Ой, а правда! Ведь это же мы нашли тот алмаз, да? То есть не мы все, а Петич… – смутилась она.

– Да ладно, – улыбнулся Петич. – Мы нашли, мы. Я же эти камушки для тебя поднял. На что бы они мне сдались?

– Ну, это вы между собой сами разберетесь, – сказал Тихоня. – А вознаграждение вам положено, и немаленькое, между прочим. Один тот алмазик знаете, на сколько карат потянул!

– На сколько? – заинтересовалась Вилька.

– Я вообще-то точно и сам не знаю, – засмеялся Тихоня. – Вернее, знаю, что мне – на целую звездочку. Я же теперь младший лейтенант, не видите, что ли? И в Юридический институт мне рекомендацию дали вне всякой очереди, – с гордостью добавил он. – Так что большие перспективы вырисовываются. А вы можете рассчитывать на ценный подарок лично от мэра! – торжественно объявил он. – Не каждый день, знаете ли, обыкновенные ребята вносят такой вклад… Помогают, в общем.

– Как странно… – задумчиво произнесла Вилька, когда ребята, простившись с Тихоней, спустились по тропинке к речке. – Вот предлагают нам что-нибудь для себя попросить, а мы и не знаем, чего нам хочется…

Ларик промолчал. Он-то отлично знал, чего ему хочется, только сказать стеснялся. Потому что больше всего на свете ему хотелось иметь энциклопедию «Британика». Настоящую, в которой написано про все на свете! И которая стоит несколько тысяч долларов. Но как скажешь об этом при Петиче? Еще посмеется, как над ботаником каким-нибудь!

Словно угадав его мысли, Петич сказал:

– Ты бы, Илларион, что-нибудь умное попросил. Все-таки ты у нас мозговой центр, тебе и карты в руки. А то девчонки – что они могут придумать? – подмигнул он Ларику. – Куклу Барби или колечко какое-нибудь!

Вилька хотела было обидеться, но, посмотрев на Петича, догадалась, что он просто прикалывает ее, и без всякого зла. Поэтому она не обиделась, а, наоборот, улыбнулась.

– Конечно, пусть Ларик решает, – сказала она. – Я про другое думаю… Куда же Прыщ подевался? А вдруг какие-нибудь «каратисты» недобитые решат ему отомстить? А мы даже не спросили, как его зовут! Нельзя же называть человека такой противной кличкой.