Елена Усачева - Шкатулка с неприятностями Страница 3

Вода продолжала литься.

От мысли о хорошем бутерброде в животе заурчало.

Ванная все еще была занята.

К бутерброду можно будет добавить огурец…

На секунду Вовке показалось, что вода уже не льется. Но это была обманчивая секунда.

В холодильнике есть сыр, и можно сделать самый вкусный бутерброд на свете – хлеб, колбаса, сыр. Лучше этого ничего придумать нельзя!

Желудок съежился, возмущаясь, что его до сих пор кормят одними фантазиями.

Маркин снова опустил ноги на пол.

Если все это еще подогреть в микроволновке, то получится просто объедение…

«Бульк», – отозвался желудок.

Вовка встал. Пока вода льется, мама из ванной не выйдет, значит, он проскользнет незамеченным. А потом можно будет спрятаться, например под стол.

Стараясь не топать, Вовка выбрался в коридор, бесшумной тенью прошмыгнул мимо двери в ванную и бросился к холодильнику. От нетерпения у него тряслись руки.

Надо же было так себя накрутить!

Пока он резал хлеб и рвал шкурку с колбасы, в квартире наступила тишина. Щелкнула, открываясь, дверь.

Вовка поперхнулся первым же куском и медленно повернулся. Он подготовил фразу, что растущему организму нужно больше кушать, но произнести ничего не смог.

В коридоре никого не было.

Из освещенной ванной валил пар. В его клубах виднелась удаляющаяся белая фигура.

Или это Вовке только показалось?

Он проглотил застрявшую в горле колбасу.

Фигура растворилась в клубах пара.

– Мама, – неуверенно позвал Маркин.

По кухне прокатилось неожиданное эхо, словно это было не тесное пространство два на три метра, а гигантский зал с высоченными потолками.

Вовка шарахнулся, уронив со стола нож.

Рядом явственно хихикнули и тихо прошептали:

У меня заныли кости.Значит, жди дурного гостя.Крюк, с петли слети,Пришлеца впусти…

– Мама! – завопил Маркин, бросаясь вон из кухни. Но далеко убежать ему не удалось. Он споткнулся о табуретку, упал и на пузе проехался по полу. А когда встал, то с ужасом обнаружил, что спотыкаться ему было не обо что – единственная табуретка в кухне всегда стоит в дальнем углу, и задеть ее он никак не мог.

Дверь в ванную хлопнула. Маркин поднял голову – как раз вовремя, чтобы падающий с полки пакет с мукой угодил ему прямо по макушке.

– Мама! – Вовка присел, хватаясь за голову, и увидел, как нож, до этого спокойно лежавший на полу, взлетел в воздух.

Сестры, в круг! Бурлит вода.Яд и нечисть – все сюда, —

прошелестело многоголосое эхо Вовке прямо в ухо.

Нож повел лезвием, поточнее выбирая цель, и направился к Маркину. Сам!

– Хорош! – Вовка махнул рукой.

Нож вильнул, уворачиваясь от кулака, и легонько ткнул Маркина в бок.

– Отстань! – затанцевал на месте Вовка. – Я кому сказал!

Нож подлетел к нему с другой стороны. Маркин подхватил разделочную доску и закрылся ею, как щитом. Нож с лету врезался в доску, пару раз дернулся и затих. Вовка с ужасом смотрел на подрагивающее орудие кухонного труда – взбесившийся нож он видел впервые.

Пока он приходил в себя, рухнула сушилка, до этого мирно живущая над раковиной. Перекрывая грохот бьющихся чашек и тарелок, по полу запрыгала миска. И под этот грохот кто-то негромко захохотал.

Маркин заткнул уши, чтобы не слышать этого мерзкого хохота. И хохот действительно исчез, зато послышалось неприятное чавканье.

Вовка медленно повернул голову. Самый вкусный бутерброд в мире исчезал во рту таинственного невидимки!

– Ах ты, гад!

Вовка метнул в пожирателя бутербродов доску и ринулся спасать оставшуюся еду. Но тут он снова споткнулся, рука мазнула по столу, хватая батон колбасы. В следующую секунду Маркин уже кубарем летел под стол.

– Что тут происходит?

Столкновение с батареей отдалось глухим эхом в несчастной Вовкиной голове. Перед собой он увидел тапочки с пушистыми помпонами и, решив, что это очередная галлюцинация, ударил по тапочку кулаком.

– Ай! Кто тут?

– Мама! – испугался Маркин.

– Что – мама? – Мама наклонилась, заглядывая под стол. – Ты зачем под стол залез?

– А что ты в ванной делала? – закричал Вовка.

– В какой ванной? – Мама оглянулась. – Ты что? Забыл, зачем в ванную ходят? Умываться.

– Так долго? – не сдавался Вовка, от волнения кусая колбасу и жуя ее вместе со шкуркой.

– Когда? – Мама вновь заглянула под стол.

– Только что. – Вовка ткнул батоном колбасы в сторону распахнутой двери. – Вон как напарила!

– Где? – Мама непонимающе вертела головой.

Получалась передача «Что? Где? Когда?», состоявшая из вопросов без ответов.

– Мама, – прошептал Маркин, откладывая несчастную колбасу. – У нас завелся барабашка!

– Кто? – Мама испуганно переступила с ноги на ногу.

Вовка обреченно махнул рукой и полез из-под стола. Все-таки мамы – страшно отсталые существа, мамонты, жители прошлого века – ничего не понимают в этой жизни.

– Ой! – Мама удивленно разглядывала выбравшегося на свет сына. – Кто это тебя так отделал?

Вовка вытер о штаны жирные после колбасы руки.

– А что такое-то? Все в порядке.

Он шел, а с него, как первая пороша, сыпалась мука. Вовка глянул на себя в зеркало и в первую секунду испугался, решив, что от пережитого ужаса он поседел. Но это была всего лишь мука, ровным слоем покрывшая его волосы и плечи. На лбу наливалась краснотой солидная шишка.

– Ничего себе, поужинал! – присвистнул Маркин и уже поднял было руку, чтобы потрогать свою несчастную голову, но, не завершив движения, застыл.

Отражение в зеркале и не собиралось поднимать руку. Оно замерло, словно это было не отражение, а фотография!

– Эй, отомри! – Согнутым пальцем Вовка постучал по стеклу. Отображение дрогнуло и осыпалось вниз, оставив после себя призрачную фигуру старухи с длинными распущенными волосами. Старуха игриво подмигнула Вовке – и растаяла.

– Сынок, что с тобой?

Вовка как будто выпал из сна. Он стоял, прислонившись лбом к зеркалу, и в упор смотрел на свое отражение, которое наконец-то ожило и задвигалось.

Глава 2

Виновник торжества

Утром в школе Вовку огорошили неожиданным известием, что его переводят в параллельный класс.

– С какой это радости? – возмущался за приятеля Серега Минаев.

– А ты вообще помолчи, – махнула рукой Генриетта Карповна. – Сам двоечник, да еще и приятеля за собой тянешь. До того как с тобой связаться, Марков учился хорошо. А теперь что? Одни двойки.

– Маркин, – вздохнул Вовка.

– Что? – не поняла учительница.

– Моя фамилия – Маркин.

– Да какая разница! – Генриетта Карповна спешила на урок, и ей было некогда разбираться со своими подопечными. – Ты меня послушай. Это эксперимент. В каждой параллели собирают класс способных учеников. С вами начнут усиленно заниматься, вы будете ездить на интересные экскурсии…

– А мы? – встрял Минаев. – Я тоже на экскурсии хочу.

– О тебе сейчас никто не говорит! – вспыхнула учительница и, решив, что уговоры закончились, за руку повела Вовку в новый класс. – Не переживай, скоро ты со всеми познакомишься. Да ты уже всех знаешь наверняка…

Маркин не разделял радужного настроя учительницы. Он забрался на последнюю парту и решил вести себя как можно незаметнее.

Долго изображать из себя невидимку у него не получилось. На середине урока в класс заглянула медсестра.

– Марков, – бодро прощебетала она.

– Маркин, – привычно поправил Вовка, поднимаясь.

– Да? – Медсестра зашелестела листочками. – Мар… – прочитала она по слогам, – ага… кин, говоришь? Ну иди в кабинет, на прививку.

– Один? – напрягся Вовка. Его перестало устраивать, что все несчастья валятся персонально на него и не собираются встречаться с кем-нибудь еще.

– Свита не предусмотрена, – улыбнулась медсестра и выпорхнула из класса.

Географ – а был урок именно географии – напротив Вовкиной фамилии поставил жирную точку, собираясь спросить его сразу же, как только тот вернется.

Маркин спустился на второй этаж и, к своему большому облегчению, у кабинета врача увидел еще несколько человек.

«Хоть где-то не один», – обрадовался он. Но радость его была недолгой. Скоро выяснилось, что делают прививку в место, больше предусмотренное для сидения, чем для уколов.

Из кабинета Вовка вышел на ватных ногах.

– Ну что, Мар…кин, – хихикнула медсестра, закрывая за ним дверь, – все в порядке? Голова кружится? До свадьбы заживет.

Свадьбы ждать не пришлось. Вовка кое-как добрался до класса, но на место сесть не успел. Географ широко улыбнулся Вовке, словно ждал его появления, как в Новый год малыши ждут прихода Деда Мороза.

– Не уходи далеко, – остановил он Маркина. – Раз уж ты у доски, расскажи нам о реках Южной Америки.

Вовка тоскливо посмотрел на учителя, и в глазах у него потемнело.

Первым, что он увидел, открыв глаза, было удивленное лицо медсестры.