Иоанна Хмелевская - На всякий случай Страница 40

— Его нет дома, — перебила Яночка. — Собственными глазами видела, как вышел. Значит, записывает на пленку. Вернется, послушает и примет меры. И опять это будет ночью! Спятить можно!

— Погоди, может, еще успеем, — вмешался Бартек. — Не представляешь, сколько ему из Познани ехать?

Павлик стал прикидывать.

— Из того, что я услышал, выходит, выехал только что. Ну, за это время они на явку добрались... Час назад, не больше.

Отойдя к фонарю, Бартек посмотрел на часы.

— Сейчас пять минут восьмого. Ехать им еще три-четыре часа, как получится. Будут здесь в десять или одиннадцать, не так уж и поздно.

— Для нас поздно! — сказала Яночка. — Если нас в это время не будет дома... Вот часа в два ночи — другое дело, можно организовать. Ну же, рассказывай. Ты откуда подслушивал? — спросила она брата.

Брат пояснил:

— Когда я пришел, второй уже там был, Хабр меня предупредил. Пришлось с другой стороны обойти. Как раз запирали лавочку, бренчали ставнями и замками, они меня и не услышали. А разговаривали прямо у меня над головой, как раз у самого «жучка» пана Вольского. А что?

— Очень меня беспокоит, как бы он в своем «жучке» нас не услышал, — ответила девочка. — Не должен вроде бы, ведь мы каждый раз были там поодиночке, с Хабром я говорила шепотом, а ты не успел тогда заорать. Нет, думаю, пан Вольский о нас не знает.

Бартек удивился:

— А пусть и знает, нам-то что?

— Ну как ты не понимаешь! — пожала плечами девочка. — Ведь тогда... тогда ему может не понравиться, что мы о нем узнали, приходим сюда, следим, подслушиваем... И тогда он напустит на нас кого угодно — полицию, школу, семью. Семью — самое страшное. Нет, очень хочу надеяться, что он о нас не знает.

Тем временем к меняющему колесо пану Пурхелю подъехала полицейская патрульная машина.

Двое полицейских вышли и стали разговаривать с пострадавшим. Не похоже было, что они говорят с ним сурово, напротив, как-то так... дружески, вроде бы даже предложили помочь с колесом. Правда попросили его документы и изучили их, но даже на таком расстоянии было видно — относятся к пострадавшему с сочувствием и пониманием. Тут подъехала какая-то машина, остановилась через два дерева от Пурхеля, ее водитель вышел и с интересом наблюдал за сценой, из-за угла появился пожилой мужчина, прогуливавшийся с собачкой. А вот и третий, неизвестно откуда взялся...

— Гляди-ка! — Павлик ткнул сестру в бок. — Поручик!

— Быстро приехал! — похвалила поручика Яночка. — Не иначе как на пожарной машине мчался. Надо ему сказать о той машине, из Познани. Стой, ну куда полетел? Совсем спятил! Вместе с ним нас никто не должен видеть! Пурхель наверняка соображает, а тут еще и другие ошиваются, мы ведь не знаем, кто они.

— Тот, с собачкой, уже свернул на Олькусскую, — оправдывался Павлик.

— И может прекрасно подглядывать оттуда, — не уступала сестра. — Да и другие могут наблюдать, мало ли где спрятались. Впрочем, и одного Пурхеля достаточно.

— Пошлем Хабра! — решил Павлик. — А сами спрячемся.

— Вон в том парадном очень удобно, — подключился Бартек. — Я оттуда подсматривал.

Притворившись, что с интересом наблюдает за сменой колес, поручик незаметно оглядывался. Где-то здесь должны быть эти ужасные дети, наверняка они еще что-то знают. Побыстрее бы пообщаться с ними да и спровадить отсюда подальше, опять ведь в опасное дело лезут. И не дай Бог появятся тут, противник узнает о них.

Тем временем Пурхель попросил старшего полицейского патруля вызвать ему по рации такси.

А поручик вдруг почувствовал, как ему в ногу ткнулся холодный нос собаки. Хабра он узнал сразу. Отбежав в сторону, Хабр нетерпеливо оглянулся. Поручик не торопясь двинулся за ним, еще раз подивившись предусмотрительности своих маленьких помощников.

В удобном подъезде он обнаружил всю троицу. Естественно, Яночка не дала поручику и слова вымолвить, первой задав беспокоящий ее вопрос:

— Так какие номера у Пурхеля? Настоящие или фальшивые? Ведь тогда, у нас, он ожидал в машине с фальшивыми номерами. А теперь?

— Теперь настоящие, — ответил поручик.

— Охохонюшки! — вздохнула девочка. — Нелегкая у вас работа. А теперь слушайте...

И Павлик повторил поручику сведения, подслушанные им в ходе встречи двух преступников. Поручик слушал затаив дыхание. Итак, опять из Познани ехала машина, от которой у угонщиков уже были ключи. Яночка посоветовала подключить к акции союзника в лице пана Зайжала. Поручик идею одобрил.

— Порядок, это работа для нас. И ради Бога держитесь подальше от спектакля, который намечается на Жолибоже... Пусть угоняют, недолго им радоваться, это я вам гарантирую. Пока же давайте адрес этого вашего пана Зайжала...

— А почему ты опять не разрешила ни словом намекнуть о пане Вольском? — поинтересовался Павлик, зайдя в комнату сестры уже после ужина.

Сестра стелила постель. Аккуратно разгладив простыню, она накрыла ее одеялом, отвернула угол одеяла и села.

— Я и сама толком не знаю, — задумчиво ответила девочка. — Странный он какой-то, этот пан Вольский. Не мешало бы все-таки раскусить его сначала самим, а потом уже сообщать полиции. Ты уверен, что он на нашей стороне?

— Все говорит о том, что на нашей. И не исключено — поручик знает о нем. Надеюсь, и нам скажет, а то самим никак его не раскусить.

— Не уверена. Может, знает, может, нет... А если не знает, нехорошо выдавать сообщника, доносить на него. Мало ли что придет в голову полиции? Вдруг они прицепятся к пану Вольскому из-за его «жучков», отберут их... Нет, давай пока не станем говорить о нем.

Павлик шлепнулся в кресло и задумался.

— Не знаю, не знаю... — тоже неуверенно сказал он. — А вдруг все наоборот и он из их шайки? Например, контролирует их, может, даже он — сам шеф?

— И активно помогает своим подчиненным, прокалывая им колеса? — усомнилась сестра.

— Кто их там знает... Может, мстит за что-нибудь, ну... обошли его при дележе добычи или еще что... Чтобы впредь неповадно было. Хотя ты права, бандюги вряд ли разберутся, какие шины он дырявит, а какие мы. А вообще он для нас просто находка, ведь всегда можно свалить на него, если что...

— Вот именно! — кивнула Яночка. — Поэтому мне и не хочется пока о нем сообщать. Я бы сначала поговорила с ним, а не с поручиком. Поручику мы и так много сказали, теперь он может делать свое дело.

— Повязать всех этих прокуроров и министров?

— И еще какого-то Левчика. Кто такой этот Левчик? В телефонной книге мы так и не обнаружили его. А что касается поручика, нелегкая у него работа. Попробуй ликвидируй шайку, в составе которой сам прокурор! Хотя теперь этого прокурора должны бы снять с должности, как думаешь?

— Уволят! — не сомневался Павлик. — Так что делаем?

— Дел невпроворот. Придется, наверное, опять разделиться. И поторопить Бартека со шведкой для Стефека. А Збиню попросить заняться братом Веськи.

— А за Пурхелем продолжаем следить?

— Зачем? Мы ведь о нем все узнали. Теперь пусть за ним поездит поручик, может, на каком-нибудь месте преступления и застукает.

— Я бы ему немного помешал, — сказал Павлик, вставая.

— Кому?

— Пурхелю, конечно. Ведь ему никто пока не мешает, вот я и считаю...

— Правильно считаешь. Мы все равно должны отравлять жизнь всем этим бандюгам, отступать не думаем. Поэтому и в самом деле за Пурхелем надо последить, ведь он нас выводит на других.

— Клево! Тогда на всех хватит работы, а то я уже думаю, чем станут заниматься Бартек со Стефеком. А сейчас я, пожалуй, загляну наверх к Рафалу, ты как думаешь?

— Загляни.

У Рафала как раз высвободилось немного времени, так как актуальная девушка уехала из Варшавы на праздничные каникулы. Рафала чрезвычайно заинтересовала планируемая операция, он тут же прибежал к сестре.

— Из Познани, говоришь, едет? А какая марка? Опять «фольксваген»?

— Да, «гольф». А что?

— Куда он здесь, в Варшаве, едет, знаете?

Павлик назвал адрес. Рафал о чем-то напряженно думал, потом взглянул на будильник Яночки и не очень уверенно произнес:

— Для вас, конечно, уже поздно, но я мог бы... Матери скажу, что надо за кем-то на вокзал съездить. Что вы на это?

Павлик и Яночка с энтузиазмом поддержали такое предложение. Конечно, трудно пережить, что лично они лишаются возможности принять участие в захватывающем спектакле или хотя бы увидеть его, но там будет их брат, от него узнают все подробности.

— На вокзалах часто приходится ждать приезжих, ты тоже будешь ждать приезжих, так что не очень и соврешь матери, — заметила Яночка.

— Значит, еду! — уже не колебался Рафал. — Сколько сейчас? Начало одиннадцатого. Рановато, но поеду, пожалуй. Если задержусь, мать знает, поезда теперь часто опаздывают.

Павлик с Яночкой решили во что бы то ни стало дождаться возвращения брата, чтобы расспросить его обо всем, но пани Кристина заставила своих детей ложиться спать. И сама проследила, легли ли. А когда те оказались в постели, то и не заметили, как заснули...