Анна Кальма - Дети горчичного рая Страница 44

Кэт со своими индейцами успела уже прокатиться на карусели, покататься на летающей лодке и посмотреть автомат «атомный бомбардировщик», который показывал, каким бывает взрыв от атомной бомбы. Потом мальчики по очереди ударяли по силомеру, и Кэт должна была судить, кто из них сильнее. К удивлению ребят, оказалось, что самый сильный удар у Долгого Зевка – Джона Майнарда.

– Да ты здоровый парень! – сказал ему Вик. – Чего же ты ходишь, как сонная муха? Небось ты даже никогда толком не подрался!

– Никогда, – сознался смущенный мулат. – Я, знаете, даже не подозревал, что я сильный… Но теперь я обязательно буду драться! – добавил он с жаром.

Вообще Джона в этот день словно подменили. Куда девались его вялость, его скучающий вид! Теперь это был живой, веселый, ловкий индейский вождь, который щедро угощал товарищей, широко тратил свои никеля и готов был участвовать в любой затее. Кэт бессознательно уже отличала его от остальных мальчиков и охотно опиралась на его руку, когда надо было влезть на качели или в подвесной вагончик русских гор.

– Вы, наверно, испанец? – спросила она своего нового друга.

Кэт уже было известно все о маскараде и о том, кто и как мастерил мальчикам костюмы индейцев.

Джон Майнард вспыхнул. Какой это был соблазн: только наклонить чуть-чуть голову, сделать легкий утвердительный жест, и Кэт будет навсегда уверена в его испанском происхождении? Но тут в его памяти встал школьный двор, издевательские физиономии белых девочек и то, как они, с негодованием отворачиваясь, дразнили его «Ложкой Дегтя». Нет, ни за что на свете не хотел бы он, чтобы Кэт считала его лгуном!

Джон судорожно глотнул воздух:

– Нет, Кэтрин, я всего-навсего цветной, мулат. А мой отец – настоящий негр, – добавил он с отчаянным мужеством.

Ну конечно, сейчас эта девочка с такими веселыми кудряшками апельсинового цвета отшатнется от него, пробормочет что-нибудь негодующее и убежит искать новых товарищей – белых…

Джон напрасно опасался, Он услышал все тот же свежий, ровный голосок:

– Я очень хорошо отношусь к цветным. У меня была няня-негритянка, так я любила ее больше мамы. Только мой отец ее прогнал, и это было страшное горе. Мой отец и брат терпеть не могут цветных и говорят о них разные гадости, но я им не верю. И знаете что? Даже если бы я плохо относилась к неграм, я бы все равно помогала им, только чтобы насолить моему брату… Вот недавно брат с товарищем хотели расправиться с одним негритянским мальчиком в школе, но я им подстроила такую штуку, что они остались в дураках! – Кэт расхохоталась. – Ох, видели бы вы их, когда они пришли из школы точно побитые псы! И злы же они были! Гонялись за мной по всему дому, а потом поймали и начали вымещать на мне свой провал… Вот, смотрите, до сих пор следы остались, – гордо сказала девочка и отвернула короткий рукав платья.

На тоненькой, как тростинка, руке темнели большие лиловые синяки. Джон и близнецы не могли удержаться от восклицания.

– А я даже не пикнула. – Кэт победоносно смотрела на мальчиков. – Они могли меня убить, я все равно не издала бы ни одного стона.

Джон был окончательно покорен этой храброй малышкой.

– Какая ты молодчина! – восторженно сказал он. – Правда, ребята, она настоящий человек? – обернулся он к близнецам.

Бэн и Вик согласно кивнули.

– А кто этот негр, за которого ты столько вытерпела? – с завистью в голосе спросил Джон.

Кэт собралась подробно рассказать мальчикам всю историю с перевыборами в школе, но только она открыла рот, как из-за кустов появилась новая компания ребят. Три индейца приветствовали их оглушительным «индейским» кличем: «Иихохо!»

Ребята отвечали не менее громкими криками.

– Чарли! Чарли! Иди сюда! Ты уже одет? Как чувствуешь себя? Когда начало? – набросились индейцы на стройного мальчика-негра.

Кэт с интересом смотрела на него: сразу было видно, что этот мальчик – самый главный в подошедшей компании. И мальчики и девочки разговаривали с ним с тем оттенком почтительной дружбы, которой обычно удостаиваются только действительно любимые и уважаемые ребята. Мальчик был одет в легкую спортивную рубашку и короткие штаны защитного цвета.

«Очевидно, участвует в каких-то состязаниях, – соображала Кэт. – Но кто он? Бейзболист? Бегун?»

Несколько белых и цветных мальчиков и девочек окружали Чарли.

Среди них были Нэнси, щебечущая и веселая, Василь Гирич, Джой Беннет, нарядившийся в колпак и фартук трактирщика, и яично-желтая Мери Смит, которая так и не смогла придать своему лицу праздничное выражение.

Обе компании со смехом и шутками рассматривали друг друга, обсуждали костюмы.

– Идемте к цыганке, попросим ее каждому предсказать судьбу, – сказал Джон Майнард. – Не беспокойтесь, я плачу за всех, – величественно добавил он.

Вся компания шумно двинулась к механической гадалке.

– А кто эта рыжая девочка? – вполголоса спросил Вика Чарли, незаметно кивая на Кэт.

– Понимаешь, Чарли, эта девчонка всякого мальчишку за пояс заткнет, – шепотом сообщил Вик. – Ты меня знаешь: я терпеть не могу девчонок, но с этой и я стал бы дружить, разрази меня на этом месте!

– Да откуда она взялась? Почему она ходит с вами? – расспрашивал с любопытством Чарли.

– Приблудная, – лаконически объяснил Вик.

– У нее где-то здесь мамаша обретается, – добавил Бэн. – Кажется, и брат тоже имеется, и, по ее словам, это такой тип, что я бы его с величайшим удовольствием поколотил…

Пока шел этот разговор, компания очутилась перед цыганкой. Искусно сделанная из папье-маше, вся в бусах, в пестром платке, она пронзительно смотрела на каждого темными, стеклянными глазами.

– Ой, я боюсь! – Мери Смит поежилась. – Вон как она смотрит!

– Чур, я первый! – сказал Чарли. – Как, Джон, найдется у тебя никель для меня?

– И не один, – сказал мулат, щедро отсыпая в руку друга пятицентовики.

Чарли опустил в кружку автомата монету. Цыганка внезапно ожила, кивнула, руки ее задвигались, как бы приглашая подойти ближе.

– Ой, как страшно! – взвизгнула Мери. – Чарли, не подходи!

Но Чарли уже взял из рук цыганки выброшенный автоматом билетик.

– Что там? Прочитай вслух! – заинтересовались ребята, со всех сторон окружая мальчика.

– «Вы слишком строптивы. Обуздывайте свой непокорный характер. Помните, что хозяином быть сложнее, чем слугой», – прочел свой билетик Чарли. – Черт знает что! И тут говорят о покорности и послушании! Интересно, кто составлял эти предсказания и сколько ему за это платили?

Он со злостью разорвал билетик в мелкие клочки. Нэнси уже читала вслух свое предсказание:

– «Бойтесь черного человека. Он принесет вам большие неприятности». Я сама черная, так почему же я должна бояться черных? – Нэнси обвела смеющимися глазами ребят. – До сих пор все неприятности причиняли мне белые. Лучше уж я буду бояться белых.

Василю цыганка предсказала успех в его большом промышленном предприятии и барыши от его заводов; Кэт она посоветовала прокатиться в Европу, чтобы отдохнуть от напряженной светской жизни; Вику предвещала, что в недалеком будущем он женится на наследнице миллионов и будет разрабатывать алмазные копи в Бразилии; Бэн прочел в своем билетике, что он должен стать очень осторожным и скрытным и в особенности остерегаться общения с цветными – тогда его ждет полный успех в жизни.

У Джона Майнарда в записке оказалась такая чепуха, что никто не мог ничего понять, а Джой вообще отказался брать билетик.

– Охота читать такую чушь! – сказал он сердито. – Неужели находятся дураки, которые всему этому верят?

Однако ребята так искренне веселились, таким оглушительным хохотом встречали каждое предсказание, что Беннет забыл о своем гневе и скоро присоединился к общему смеху. Особенно насмешила всех Мери Смит, которая пресерьезно заявила, что считает безнравственным смеяться над прорицаниями цыганки. Сама она не хотела брать билетик именно потому, что верила, будто гадалка предсказывает правду.

– А вдруг я прочту, что мне суждена смерть? Тогда я тут же упаду и умру, – говорила девочка неистово хохочущим ребятам.

– Не беспокойся, этого цыганка тебе не предскажет, – успокаивал ее Чарли. – Это очень умная цыганка, она знает, что у нас здесь не любят ничего грустного и мрачного. Поэтому она предсказывает только хорошее, чтобы у нее покупали побольше билетиков.

Но Мери все-таки не согласилась взять у гадалки предсказание.

Между тем Кэт внимательно приглядывалась к Чарли. Черный мальчик, такой веселый, простой и, по-видимому, добрый, нравился ей все больше и больше. Вот с кем, наверно, хорошо дружить!

– Он учится вместе с вами, этот Чарли? – спросила она Джона Майнарда. – Какой он славный… Наверно, он очень хороший товарищ.

– Чарли Робинсон? О да, мы все его очень любим… – отвечал Джон. – Что с тобой, Кэт, чего это ты вдруг завертелась? – воскликнул он, заметив на подвижной физиономии девочки необычайное волнение.