Наталия Кузнецова - Дело о зеленом саквояже Страница 5

— А тебе мало того, что мы уже сделали? — Лешка еще раз посмотрела на солнце и зажмурилась. В ее глазах запрыгали яркие веселые зайчики.

— Никогда нельзя останавливаться на достигнутом, — назидательно сказал Ромка и вздохнул: — И вообще разве интересно жить, когда ничего не происходит?

— Когда как, — ответила Лешка и отправилась домой за Диком. Без приключений жить, конечно, скучно. Придет лето — и непременно с ними произойдет что-нибудь эдакое, у них без этого не бывает. А сейчас можно пожить спокойно, тем более что учебный год подходит к концу, и им, особенно Ромке, следует подтянуться.

Перед тем, как вывести Дика на улицу, Лешка взглянула на себя в зеркало и покачала головой. Напрасно она подставляла лицо солнцу: веснушек на ее носу заметно прибавилось. Чем их теперь сводить? По своему уже немалому опыту она знала, что нечем. А потому лишь улыбнулась своему отражению, тряхнув рыжеватыми кудрями. Ну и пусть будут. Что толку переживать из-за ерунды? От ее страданий их количество все равно не уменьшится, а Артем, она это знает точно, против ее веснушек ничего не имеет.

Потом она вспомнила, что у маленького Миши нос тоже усыпан мелкими крапинками, и вслед за братом и Славкиной матерью снова порадовалась за мальчика: «Как же хорошо, что у него теперь новая семья и все-все его любят и о нем заботятся».

Несколько дней от Артема не было никаких вестей. Лешка стала проверять почту не только каждый день, приходя из школы, но и по утрам. И, наконец, долгожданное письмо из Англии появилось в их виртуальном почтовом ящике. Девочка быстро пробежала его глазами и радостно улыбнулась: ничего страшного не произошло, Артем уезжал на спортивные соревнования и просто-напросто не смог выбрать время, чтобы добраться до компьютера. Кроме того, их друг тоже не мог дождаться лета и их предстоящей поездки к нему на дачу в поселок под сказочным названием Медовка.

И лишь потом девочка заметила, что им пришло еще одно письмо. Оно было из Америки. Лешка удивилась. Она никак не ожидала, что Миша так скоро снова с ними свяжется, тем более что они ему еще не ответили на его первое послание. Она вывела Мишино письмо на экран компьютера и оторопело прочла всего несколько слов, написанных по-английски:

«I am scared! Please, help mе!»[3]

Лешка подбежала к брату и дернула его за пятку. Ромка с недовольством открыл глаза, но у сестры был такой вид, что он даже не стал возмущаться, а быстро вскочил с постели:

— В чем дело-то?

— Рома, ты только посмотри, что здесь! — ткнула Лешка пальцем в монитор и с тревогой спросила: — Как ты думаешь, что это значит?

Ее брат подбежал к компьютеру и, внимательно всматриваясь в светящийся экран, как будто, приложив дополнительные усилия, он мог высмотреть в нем что-то еще, ответил:

— Это значит, что он чего-то испугался и просит нас ему помочь.

— Представь себе, что такую фразу я и сама в состоянии перевести на русский язык. Я спрашиваю, почему ему вдруг понадобилась наша помощь? Что такое с ним могло случиться? А если что-то серьезное там у него и произошло, то как мы ему поможем в этом разобраться, если находимся от него за тысячи километров и при всем нашем желании никак не можем перенестись через океан, чтобы оказаться рядом с ним?

— И правда. — Ромка дернул подбородком и, взгромоздясь верхом на стул, обнял его спинку руками и задумался. Потом поднял голову вверх. — Лешка, ты ведь ему сказала, что мы с тобой сыщики, как я тебе велел, так?

— Ну да.

— Значит, когда его что-то напугало, он сразу вспомнил о нас и уцепился за первую попавшуюся соломинку. Скорее всего, ему больше не к кому было обратиться, а от нас он ждет какого-то совета. Помнишь, он сказал, что его новые родители куда-то уехали?

— Помню, и что?

— А то, что он остался без родителей. Если хочешь, давай еще раз его видеописьмо просмотрим.

— Я и так все помню, что он говорил. — Лешка задумалась, а потом взяла в руки присланные Мишей фотографии и стала их перебирать. — Но он же там не один1 А Маруся? А Робин? Почему он к ним не обратился?

Ромка помотал головой.

— Понятия не имею. Но очень хочу узнать, что значат его слова. Так, по времени мы их опережаем на одиннадцать часов, значит, сейчас там еще вечер. А письмо он нам написал днем, когда у нас была ночь. Что днем-то могло случиться? Может быть, позвонить ему? Вика же оставила нам его телефонный номер?

Лешка покачала головой.

— Не оставила. Только е-мейл.

— Ну, тогда пошли ему прямо сейчас звуковое письмо, да скажи, чтобы он, как только проснется, обо всем нам рассказал более подробно. А еще напомни, что мы запросто сумеем разобраться с любыми его проблемами.

— Не будь таким самонадеянным, — одернула брата Лешка.

— А чо? Я и в самом деле все могу, — невозмутимо ответил Ромка и тронул сестру за плечо: — Давай, действуй быстрее, а то в школу опоздаем. Пусть он скорее разобъяснит нам, что там у него стряслось.

— А мы-то радовались, что у него все хорошо, — вздохнула девочка, а затем проговорила в микрофон все то, что посоветовал ей брат, и, отослав звуковое письмо в далекую Америку, стала собираться в школу.

Глава III

ОТЪЕЗД ПРИЕМНЫХ РОДИТЕЛЕЙ

Приемные Мишины родители уезжали вечером. Стивен был приглашен на важный научный семинар в Швецию, а Маша отправлялась с ним, чтобы, как она выразилась, немножко проветриться и просто отдохнуть. С детьми оставалась Маруся.

Эту спокойную пожилую русскую женщину Маша со Стивеном пригласили к себе в дом, когда у них родился Ронни. Маруся оказалась покладистой, работящей, заботливой. Поэтому довольно скоро из нанятого на временную работу «бебиситтера» она превратилась в самого настоящего члена их дружной семьи. А когда у них появился еще и Миша, Маруся вообще стала незаменимой. Маша часто говорила, что не расстанется с ней ни за какие коврижки и еще о том, что в любой момент может без всяких сомнений и колебаний оставить на свою тезку дом и уехать куда ей только вздумается, твердо зная, что в доме будет полный порядок. Правда, возможностью отправиться за тридевять земель она воспользовалась впервые, да и грех было от нее отказываться: в кои-то веки отпуск, который ей дали на работе, совпал с командировкой Стивена.

Чтобы не тратить время на поиски стоянки для машины, в аэропорт их отвозил папин знакомый дядя Макс. Вылет был поздним, и потому из дома они уезжали на закате, когда солнце уже почти совсем скрылось за невысокими, в основном одно- и двухэтажными домами, составляющими Чандлер-бульвар — одну из типичных голливудских улиц.

Однако перед самым отъездом Маша ни с того, ни с сего вдруг разволновалась. Она крепко прижала к себе Мишу с Ронни, следом за ними обняла дочь, затем Марусю. Кивнула подруге Робин Нелли, которая появилась на пороге дома.

— Нелли пока у нас поживет, можно? — спросила Робин. — У нее все еще нога болит.

— Конечно, пусть живет, — разрешила Маша. — Только обещай мне, что не будешь поздно возвращаться домой. — И снова вздохнула: — Маруся, я надеюсь, что ты за всеми ними проследишь и что с мальчишками все будет в порядке.

— Все будет о'кей, не переживай, — заверила ее Робин, а Маруся с любовью взглянула на своих подопечных.

— Я присмотрю за всеми. Отдыхайте и ни о чем не думайте.

— Я буду вам часто звонить, — сказала Маша. А Стивен сначала, словно пушинку, высоко вверх подкинул легонького Ронни, а потом присел перед Мишей на корточки, обнял его и, с трудом выговаривая русские слова, сказал:

— Не скучай. Мы скоро приедем назад. Одна нога там, другая — тут.

— Мишенька, следи за моими цветами, поливай их, хорошо? — попросила Маша и еще раз обняла его и поцеловала.

А затем они сели в машину и уехали.

Миша проводил автомобиль дяди Макса тоскливым взглядом, а потом вернулся в свою комнату и загрустил. Расставаться с Машей и со Стивеном ему не хотелось даже на короткое время. Он их очень полюбил, хотя произошло это и не сразу.

Когда Мишу только-только привезли в Америку, он очень долго ни с кем не разговаривал, лишь односложно отвечал на некоторые вопросы. К тому же он подчас вообще не понимал, о чем говорят вокруг него, так как не знал английского языка. А при всех Машиных стараниях приучить детей к родной речи Робин с Ронни по-русски говорили плохо, коренной американец Стивен — и того хуже. Но и Стивен, и Робин, не говоря уж о Маше с Марусей, на Мишу не обижались и всеми силами старались его растормошить и разговорить. Они водили его на прогулки, возили на разные экскурсии: Миша побывал и в Диснейленде, и на одной из голливудских киностудий под названием «Юниверсал», где прямо у входа их встречали самые настоящие Дракула и Франкенштейн, а потом в студийных павильонах на них поочередно обрушивались землетрясение, пожар и наводнение, а во время прогулки по озеру гналась огромная акула из «Челюстей». Несколько уик-эндов они провели в Лас-Вегасе, в отеле «Тропикана», где мальчика окликали веселые разноцветные попугаи, а в холлах стояли огромные морские аквариумы. В Лас-Вегасе Миша видел белых тигров, совсем как настоящее извержение вулкана и много всяких других чудес. Нежная забота всей семьи постепенно растопила между ними лед, и Миша и сам не заметил, как стал болтать, а порой и думать по-английски. А компьютером он овладел прямо-таки моментально.