Валерий Роньшин - Тайна зефира в шоколаде Страница 5

— Ладно, красавица, — усмехнулся верзила, — сама напросилась. Встань вот сюда, около мата. А то боюсь, как бы твои юные косточки не переломались. А теперь смотри…

С этими словами здоровенный кулак верзилы полетел в мою сторону. Я стремительно уклонилась вправо и, резко выбросив левую ногу вверх, ударила его кроссовкой в челюсть!

Нехорошо, конечно, поступила. А кто говорит, что хорошо?..

Верзила грохнулся на мат. Даже пол слегка завибрировал.

— Неплохой ударчик, — одобрил майор Глотов. — Идем дальше.

В секретной библиотеке, куда мы пришли после спортзала, древний старичок долго и нудно объяснял мне, как уходить от погони, как вести себя на допросах и так далее.

— Закрой, милое дитя, глазки, — просил он.

Я закрывала.

— А сейчас открой. Теперь хороше — е—нько подумай, куда я мог спрятать шифрованное донесение?

— А чего тут думать, — хмыкала я, — оно у вас из уха торчит.

Старичок смущенно закашлял.

— Ну, Эмка, — с восхищением произнес Глотов, — ты прирожденная разведчица. — Он глянул на часы. — Жаль, с парашютом не успели попрыгать. А может, ты уже прыгала?

— Чего нет, того нет, — развела я руками.

— Ладно, как — нибудь в следующий раз. Ты только запомни на всякий случай: когда подлетаешь к земле, ноги должны быть ниже головы… А теперь пошли гримироваться.

В какой — то комнате две женщины усадили меня в кресло и принялись накладывать на лицо густой грим, приклеивать ресницы и выщипывать брови… Короче, когда я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало — передо мной сидела тетка лет тридцати. Тут же явился шустрый фотограф и сделал несколько снимков.

— Вот, пожалуй, и все, — удовлетворенно произнес Глотов. — Сейчас твое фото наклеят на загранпаспорт, и можно отправляться в Париж.

— Куда? — не поверила я своим ушам.

— В Париж, милая!

Ну и денек у меня сегодня выдался, прямо не соскучишься. То одно, то другое, то третье… Впрочем, против Парижа я не возражала.

— Только мне надо домой заскочить, — предупредила я майора. — А то квартира открыта, дверь — вся в дырках.

— Об этом можешь не беспокоиться, — заверил меня Глотов. — Я все улажу. Поставим тебе бронированную дверь. Ее не то что из автомата — из пушки не прошибешь!

Вскоре принесли новенький паспорт, и мы помчались в аэропорт.

— Слушай меня внимательно, девочка, — говорил Глотов, сидя за рулем «Ягуара». — Как только прилетишь в Париж, сразу бери такси и поезжай в небольшой русский ресторанчик под названием «Жареный петух». Там ты закажешь две порции борща. Запомни: не одну, а две. К тебе подойдет мужчина средних лет и скажет: «Морская свинка Афанасий». Ты ему ответишь: «Пошла и утопилась в квасе». Это пароль.

Я хихикнула.

— Ничего смешного здесь нет, — нахмурился майор Глотов. — Этот простенький пароль помог нам избежать множества провалов. — Он помолчал. — Дальнейшие инструкции получишь непосредственно от нашего резидента в Париже. Все понятно?

— А деньги? — спросила я.

— Какие деньги?

— Интересное дело. На такси, на ресторан…

— Молодец, Эмка, — одобрительно глянул на меня Глотов. — Я специально не стал говорить про деньги. Хотел проверить твою сообразительность. — Он достал бумажник. — Держи, девочка. На первое время тебе хватит.

Мы подкатили к аэропорту.

— Ну, с богом, — перекрестил меня майор.

— Пока, — махнула я ему рукой и побежала к самолету.

Глава VII

РЕСТОРАН «ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ»

Я уселась на свое место рядом с иллюминатором. После такого напряженного дня я чувствовала себя совершенно разбитой. В проходе салона появилась миловидная стюардесса и начала что — то говорить. Но я ее уже не слышала, погрузившись в тревожный, полный кошмаров сон.

Мне снился Володька, который стоял на сцене и вместо скрипки держал автомат Калашникова. Он водил по нему смычком. Автомат стрелял в зрительный зал короткими очередями. Потом появилась Леночка Леонидовна в генеральской форме. Сделав зверское лицо, учительница пошла на меня.

— Попалась, милочка… — Ее длинные пальцы извивались, словно черви.

— Елена Леонидовна, — в ужасе закричала я, — вы кто?!

— Я доктор Гро — об!!! — дико захохотала она.

И все в таком роде. Как я со страху не умерла, до сих пор удивляюсь.

Проснулась я от того, что кто — то легонько тряс меня за плечо. Я открыла глаза. Рядом со мной стояла стюардесса.

— Мы уже в Париже, — улыбнулась она. — Пора выходить.

И я вышла.

Быстро миновав таможенный и паспортный контроль, я направилась к стоянке такси. И, как учил майор Глотов, сказала таксисту фразу по — французски: «Ресторан „Жареный петух“, — а для пущей надежности помахала руками и два раза прокукарекала.

— Да понял я, — ответил таксист по — русски, и мы поехали.

В Париже была весна.

За окнами мелькали красочные витрины магазинов, мчались потоки машин, цвели каштаны, гуляли парижане… Неужели я действительно в Париже?! С ума сойти!

Справа показалась Эйфелева башня. А слева я увидела вывеску с русской надписью „Жареный петух“. Между первым и вторым словом сидел нарисованный жареный петух на вертеле и весело улыбался. Чему уж он так радовался?..

…В зале почти никого не было. Так, пара — тройка человек по углам. Я села за столик у окна. Ко мне тотчас подскочил официант в алых шароварах и белой рубахе навыпуск.

— Чего — с изволите, мадемуазель? — спросил он.

— Борщ, — сказала я. — Две порции.

Я задумалась. Насчет тарелок майор Глотов инструкций не давал. Хотя, если рассуждать логически, не будет же резидент заглядывать в тарелку, прикидывая на глазок — одна там порция или две.

— Нет, две тарелки борща, — твердо ответила я.

— На второе чего изволите?

— Ничего.

— Пить будете?.. Имеется русская водочка.

Я чуть со стула не свалилась. Вот так ресторанчик — школьницам водку предлагают! И уже хотела чего — нибудь сострить на этот счет, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что выгляжу далеко не школьницей. Поэтому как можно вежливее сказала:

— Благодарю, любезный, я лучше борщичка похлебаю.

Когда официант принес две тарелки борща, я снова стала в тупик: есть сейчас или подождать резидента? А то, чего доброго, увидит одну тарелку полную, а другую — пустую и подумает, что это провал. Вздохнув, я с сожалением отложила ложку в сторону.

И тут ко мне подсел мужчина. Лет сорока с хвостиком. Он заказал себе курицу — гриль и графин водки. Когда ему принесли заказ, он с такой жадностью набросился на бедную курицу, будто не ел лет двести. А я сидела напротив и глотала слюнки.

Обглодав курицу до самых костей и выпив водки, мужчина вполголоса произнес:

— Морская свинка Афанасий.

Меня прямо зло взяло. Сам налопался до отвала, а теперь пароль говорит.

— Влюбилась в свинку дядю Васю, — мстительно ответила я.

Резидент аж вспотел.

— Что вы сказали? — напряженно спросил он.

— Пошла и утопилась в квасе.

— У — уф, — резидент вытер платком лоб. — Я уж думал, провал. Вы что, пароль забыли?

— Нет, просто решила пошутить.

— Что вы себе позволяете! — зашипел он. — Это секретная работа, а не шуточки. — Потом немного успокоился и заговорил нормальным голосом: — Я сейчас выйду на улицу, через пять минут вы тоже выходите. Встретимся за углом.

— Нет уж, — живо возразила я. — Вы курицу слопали?.. Слопали. Теперь моя очередь подкрепиться.

И я наконец — то принялась за свои борщи. Настроение мое мигом улучшилось.

— так вы и есть Ф—17? — из любопытства спросила я.

— Ф—17 — наш суперсекретный агент. А меня зовут Жан Тряпье.

— Вы француз?

— Нет, я русский, — нехотя ответил он. — Из — под Вологды. Настоящее имя — Иван Тряпкин.

— А здесь, в Париже, чем занимаетесь? — не унималась я. — Шпионажем?

— Послушай, дорогая, — взорвался Тряпкин, — не слишком ли ты много вопросов задаешь?!

— Тс — с—с, — приставила я ложку к губам. — Нас могут услышать.

Тряпкин перешел на шепот:

— Завтра мы встречаемся с господином Сундзуки. Человеком — мутантом. Он умеет читать мысли и проникать в глубинное подсознание. По твоей фотографии ему…

Я перебила:

— Выходит, это вы свистнули фотку?

— Какую фотку?

Я рассказала о пропавшей фотографии.

— Это работа доктора Гроба! — возбужденно вскочил он со стула. — Значит, ему тоже удалось выйти на господина Сундзуки. Нельзя терять ни секунды. Едем!

Глава VIII

ВИЗИТ К ГОСПОДИНУ СУНДЗУКИ

Господин Сундзуки оказался мне по колено — крошечный карлик с малюсенькими ручками и ножками.

— Тебя зовут Эмма Мухина, — пропищал он. — Ты русская. Учишься в седьмом классе московской школы № 324. Двоечница, лентяйка и прогульщица.