Р. Стайн - Нашествие упырей Страница 6

Думай, Спенсер!

Я окинул взглядом кладбище и обнаружил валяющийся на земле фонарик.

Эврика! Я подниму его. Я помашу им перед ними. Это привлечет их внимание!

Да!

На крыльях ветра я устремился вниз… вниз…

И потянулся за фонариком.

Хватай его. Хватай его, Спенсер, приказал я себе.

Быстрее!

Но… нет.

Нет. Нет…

Я не мог его поднять.

Я чувствовал, что тянусь рукой… судя по ощущениям, рука у меня была.

Судя по ощущениям, она свободно проходила через фонарик.

Я — воздух, печально подумал я. Ничего, кроме воздуха.

— Пойдем домой! — я увидел, как папа обнял мое тело рукой за плечи. — Ну и ночка выдалась!

Я смотрел, как мое тело прижалось к папиному боку, и они вместе пошли прочь.

— СТОЯТЬ! — завопил я. — СТОЯТЬ!

К моему несказанному изумлению, мое тело и впрямь остановилось.

— Чуть не забыл! — сказало оно. Потом нагнулось и подхватило с земли рюкзачок Джейсона. — Ну как я мог!

— Тут холодно, — поежилась Одра. — Идемте уже!

— Стойте! — умоляюще кричал я им вслед. — Послушайте! Это не я! Это упырь!

Упырь оглянулся через плечо. Он уставился в ночной воздух — прямо на меня.

Он и видеть меня может, понял я. Он видит, как я тут беспомощно летаю.

Его лицо расплылось в злорадной усмешке.

Одра тоже оглянулась. Ее взгляд скользнул по мне, затем — по рядам надгробий. Потом она отвернулась и повела упыря в моем теле вниз с холма.

— Что же мне делать! — взвыл я. — Я должен их предостеречь. Я должен как-то сообщить им, что он — не я. Я должен вернуть свое тело!

Но как?

Я полечу за ними. Вот как. А уж дома-то я найду способ привлечь их внимание.

Не сказать, что это был гениальный план, но другим я не располагал.

Я видел, как они миновали ворота. И уже хотел последовать за ними.

Но ветер взметнул меня вверх и отшвырнул прочь.

Я сделал еще одну попытку, отчаянно стараясь прорваться через густой туман и мощный ветер.

Нет. Я чувствовал, что лечу назад… назад…

Назад — к двойной могиле со свернутым камнем. Назад — к высеченной в граните вороне и зловещему предостережению под ней: «НАШ ПОКОЙ ТЫ НАРУШИЛ НА СТРАХ СВОЙ И РИСК».

А потом, к своему ужасу, я почувствовал, что меня тянет вниз.

Вниз, во тьму. Вниз, в зияющую могилу.

— Нееееет! — завопил я. — Я не мертвый!

Но меня окружила темная земля. Холодная, твердая земля.

— Пожалуйста! — кричал я. — Не хороните меня! Я же живой! Я не хочу умирать!

Я собрал все силы.

Я напрягался, как только мог.

Но не мог даже пошевелиться. А потом вдруг почувствовал себя ужасно измученным.

— Прекрати борьбу… — нашептывал чей-то мягкий, вкрадчивый голос. — Сдайся… Усни… навечно…

Уснуть навечно, подумал я. Да.

Я расслабился.

Я прекратил бороться. Я почувствовал, как вся энергия утекает из моего бесплотного тела.

Да. Уснуть навечно.

13

Где-то в вышине ревел ветер. Деревья скрипели и стонали.

Я услышал оглушительный треск; это была ветка дерева. Ветер сломал ее — и она обрушилась на могилу.

Этот звук словно бы пробудил меня ото сна.

Вернул к жизни, словно удар электрического тока.

— НЕЕЕЕТ! Я не сдамся! — вскричал я. — Я не хочу быть погребенным!

Испытав внезапный прилив сил, я устремился вверх… вверх — сквозь слой земли.

И вырвался на свободу.

Да!

Я снова чувствовал ветер. Такой холодный и свежий.

Я летал над могилами. Вихрь кружил меня над вершиной холма, швыряя то туда, то сюда.

У меня нет никаких сил, понял я.

Я не властен над собою.

Без тела я совершенно беспомощен. Лечу, куда ветер подует.

— Я хочу вернуть мое тело! — плакал я, а вихревые потоки кружили и вертели меня.

Неужели упырь действительно решил забрать мою жизнь?

Неужели он собирается навсегда остаться Спенсером Казимиром?

Нет, решил я. Он — упырь. Мое тело понадобилось ему, чтобы вырваться из могилы.

И теперь, когда он своего добился…

Теперь, когда он своего добился — что он намерен делать?

Мои родители, мои братья и сестренка… неужели они в опасности?!

Пока не выберешься — не узнаешь, — сказал я себе.

Но как? КАК?

Ух! Порыв ветра швырнул меня вниз.

Я увидел огонек, мерцающий над могильным камнем. Потом еще один. И еще.

Небольшие вспышки яркого света мерцали над каждой могилой.

А потом из тумана начали возникать темные силуэты. Фигуры поднимались вокруг меня — поднимались из могил.

Люди?

Нет. Не люди.

Тени людей. Их силуэты были бледны, почти прозрачны. Тени парили над могилами, и пустыми, безжизненными глазами смотрели в никуда.

Кружась на ветру, я в бессильном ужасе смотрел на подымающиеся фигуры. Я видел людей, старых и молодых, с иссохшей кожей и провалившимися глазами. У кого-то не было рук. У кого-то — зубов.

Некоторые практически разложились.

Молодая женщина парила над могилой. Клочья светлых волос облепили череп. На ней было бледно-розовое платье, заляпанное пятнами грязи и наполовину источенное копошащимися белыми червями.

Из могилы поднялся мужчина. Длинные темные волосы спадали вниз — аккуратно зачесанные, они окружали лишь голый череп без кожи и глаз. Из пустой глазницы высунул голову жук. Мужчина усмехнулся мне — ужасной усмешкой раздробленных челюстей.

Тень старухи взметнулась над другой могилой — и я ахнул. Блестящие серые слизни — сотни, не меньше! — облепили макушку и затылок ее пожелтевшего черепа.

Она медленно повернулась и уставилась на меня единственным глазом, уцелевшим на лишенном плоти лице.

Мужчина в гниющем черном костюме поднялся из еще одной могилы. Он поднял мертвое лицо к небу и разинул рот, словно пробуя ветер на вкус.

А потом тоже уставился на меня.

— Отныне ты один из нас, — прошептал он. Он высунул язык, черный, гниющий, и облизал изрезанные глубокими трещинами губы.

— Ты упырь, — прошептал он. — Ты кладбищенский упырь.

— Ты кладбищенский упырь, — повторила за ним и старуха, скребя пальцами затылок.

— Добро пожаловать! — прохрипел молодой человек. — Добро пожаловать в мир нежити!

— Так легенды не врали! — выдохнул я. — Упыри действительно встают из могил по ночам! И действительно парят над надгробьями!

— Да. Легенды не врали, — проскрипела старуха. — Ночами мы бродим по кладбищу. Мы не можем уснуть.

— Будь с нами, Спенсер. Пари вместе с нами над могилами! Отныне ты один из нас. Отныне ты — кладбищенский упырь! — провозгласил мужчина.

— Не хочу я быть упырем! — вскричал я. — Не хочу я парить над могилами! Я хочу вернуть свое тело!

— Тебе не вернуть твое тело, — прошептал мужчина.

— Оно пропало, — прокаркала старуха.

— Пропало… Пропало… — затянули другие упыри, поднимаясь из могил. — Твое тело пропало, Спенсер. Отныне ты — один из нас.

14

— Нееееет! — завопил я. Ветер подхватил мой крик и унес в небеса.

Безобразные, ухмыляющиеся упыри не обратили на это никакого внимания. Пока я в ужасе смотрел на них, они сформировали круг. Костяная рука лежала в костяной руке. А потом они закружились в танце.

Танец мертвецов.

Туман поблек, и темные фигуры кружились в свете луны. Неуклюже изгибались в пляске, шаркая ногами. С отвратительными усмешками на изуродованных, разлагающихся лицах.

Танцевали и танцевали, а я парил над ними.

И тут я почувствовал, как что-то тянет меня к ним. Тянет мимо них — к поваленному надгробью. Незримая сила безжалостно затягивала меня обратно в разверстую могилу.

— Нет! — закричал я. — Я не желаю быть упырем! Я не хочу жить на кладбище! Я хочу вернуть мое тело! Скажите, как мне вернуть его обратно!

Упыри прервали свой жуткий танец.

И в тот же миг неведомая сила отпустила меня.

— Он хочет вернуть свое тело! — старуха закудахтала от смеха.

— Оно пропало. — Мужчина в черном костюме выплыл из круга и направился ко мне. — Я же сказал тебе — твое тело пропало.

— Пропало… Пропало… — затянули остальные упыри.

— Да понял я, что пропало! — рявкнул я. — Но я его верну!

— Пропало… Пропало… — гудели мертвые голоса.

— Тебе ни за что его не вернуть, — заявил мужчина.

— Почему?! — крикнул я.

— Разве ты не знаешь, кто украл твое тело? — спросил он.

— Нет. Не знаю.

Хор упырей резко умолк. Никто больше не пел. Все как один они повернулись к мужчине.

— Твое тело похитил Освальд Мэнс, — сказал мужчина. — Ты опрокинул его надгробье. Ты его разозлил.

— Это вышло случайно, — сказал я. — Я все ему объясню. Я заставлю его вернуть мое тело.

— Освальд Мэнс никогда тебя не простит, — прошептал мужчина. — Освальд Мэнс — редкостный мерзавец. Он и его брат были до того исполнены злобы, что некоторые называли их воплощением Зла.