Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари

Эрнест Сетон-Томпсон

Маленькие дикари

© Г. Хондкариан. Литобработка, 2012

© М. Петров, наследники. Иллюстрации, 2012

© А. Масейкина. Обложка, 2012

© ЗАО «ЭНАС-КНИГА», 2012

Предисловие от издательства

Канадский писатель, художник-анималист и естествоиспытатель Эрнест Сетон-Томпсон (1860–1946) родился в британском городе Саут-Шилдс. Когда мальчику было шесть лет, семья переехала в Канаду.

Любовь к природе проявилась у будущего писателя очень рано. Еще мальчиком он часто уходил в лес, чтобы изучать и рисовать животных.

Первое литературное произведение Сетона-Томпсона «Жизнь лугового тетерева» было опубликовано в 1883 году. Известность в США и Канаде писателю принесли сборники «Дикие животные, как я их знаю», «Жизнь тех, на кого охотятся», а также восьмитомный труд «Жизнь диких зверей». Иллюстрации к своим рассказам и повестям писатель часто рисовал сам.

Сетон-Томпсон стал одним из зачинателей литературного жанра произведений о животных; он оказал мощное влияние на многих писателей-анималистов.

Книги, которые подарил человечеству Эрнест Сетон-Томпсон, привили искреннюю любовь к природе миллионам людей – ведь они издавались и переиздавались сотни раз.

Кроме откровенно «натуралистических» книг писатель оставил потомкам и приключенческую повесть «Маленькие дикари». Она рассказывает о приключениях канадских мальчишек, которые, желая во всем подражать коренным обитателям леса – индейцам, решают построить настоящую индейскую хижину и поселиться в ней. Взрослые сначала с недоверием относятся к фантазиям новоявленных «дикарей», но вскоре тоже проникаются духом приключений.

Сетон-Томпсон и в приключенческой повести остался верен себе, развивая идею единения с природой. «Я знал мучения жажды и решил вырыть колодец, чтобы из него могли пить другие», – эти мудрые слова писатель поместил в качестве эпиграфа к первому изданию книги.

Часть первая

Гленьян – Ян

Глава 1

Ян

Как все двенадцатилетние подростки, Ян очень интересовался жизнью индейцев, и чем старше он становился, тем усерднее собирал сведения о быте, нравах и обычаях этого народа.

Отец Яна имел характер довольно своеобразный. Это был человек хорошего воспитания и с утонченными вкусами, но суровый по отношению к собственным детям. Он никогда не разделял увлечений Яна свободной жизнью дикарей, и когда ему показалось, что они могут помешать школьным занятиям мальчика, тотчас же запретил сыну и думать о них.

Тем не менее Ян не подавал родителям ни малейшего повода подозревать его в увиливании от учебы. Напротив, в классе он всегда был лучшим учеником. Ян вообще любил читать, но больше всего его увлекали книги, в которых описывались природа и быт дикарей. К сожалению, таких книг в его время было очень немного, и местная общественная библиотека могла предложить мальчику лишь две-три повести Фенимора Купера, «Скандинавских охотников» Ллойда да «Ботанику» Грея. Но и ими Ян зачитывался до упоения.

По природе Ян был послушным и добрым мальчиком, но постоянное стремление отца подавить увлечение сына, не содержавшее в себе ничего дурного, заставило мальчика сделаться непокорным. Ян слишком боялся сурового родителя, чтобы выражать открытое неповиновение, но пользовался каждым подходящим случаем улизнуть из дома в поле и в лес. Вид каждой новой птицы, каждого насекомого или растения пронизывал мальчика смешанным чувством восторженной радости и мучительной тоски от невозможности узнать сразу название и природу новых для него живых существ и растений.

Главной страстью Яна была любовь к животным. Благодаря этому путь мальчика из дома в школу и обратно был всегда очень извилистым, поскольку захватывал несколько смежных улиц, на которых располагался ряд чрезвычайно заманчивых пунктов. Он не мог пройти мимо мастерской художника, в окне которой красовалась картина, изображавшая двух терьеров, гоняющихся за крысой. Привлекала его и табачная лавка, вывеску которой украшал слон, нагруженный табаком. А витрина магазина напротив была завалена множеством только что настрелянных птиц и разными набитыми чучелами. Что уж говорить о меховом ателье, вход в которое охранялся чучелом медведя огромных размеров!

Все это сосредоточивалось на одной улице, а на другой мальчика привлекала гостиница, где была собака, загрызшая енота. Немного далее, на Джерви-стрит, находился коттедж с высокой террасой, под которой когда-то сидел на привязи большой медведь. Ян не застал в живых этого зверя и знал о нем только понаслышке, однако находил особенное удовольствие в том, чтобы проходить возле этого легендарного места. На углу улиц Грэнд и Пембертон когда-то был убит хорек, и школьники поговаривали между собой, что в сырые туманные ночи там еще чувствуется запах убитого зверька. Ян потихоньку несколько раз приходил туда дождливыми вечерами и с наслаждением вдыхал в себя воображаемый запах.

В сущности, Ян не знал, чем оправдать свою слабость, и каждый раз сгорал от стыда, когда старший брат принимался журить его за эти «бессмысленные и бесцельные» увлечения.

Особенно притягательной для Яна была мастерская чучельника Сэндера на Мэн-стрит. Здесь, прижавшись носом к широкому окну, мальчик, как зачарованный, был готов простаивать часами. Птицы, с их пестрым оперением, казались ему одна красивее другой. Некоторые из них, имевшие честь красоваться на выставке местной ярмарки, были снабжены ярлыками с названиями. Эти надписи, вместе с формой и оперением особенно красивых экземпляров, запечатлевались в памяти мальчика, обогащая его скудные сведения по естественной истории. По правде сказать, некоторые названия были не совсем точны, но это не имело в глазах Яна никакого значения.

Года два мальчик пробавлялся чтением знакомых книг и ежедневным созерцанием картин и чучел животных, но потом у него вдруг с непреодолимой силой вспыхнуло желание во что бы то ни стало побывать в самой мастерской Сэндера.

Ян отличался большой робостью и застенчивостью. Поэтому понадобилось несколько месяцев, чтобы у него наконец смогла созреть непреклонная решимость осуществить свое страстное желание. Конечно, если бы он решился открыто попросить у хозяина мастерской разрешения осмотреть все заключавшиеся в ней диковинки, то едва ли получил бы отказ. Но на такой подвиг у мальчика не хватало смелости, и он решил добиться своего обходным путем.

Наметив в окне самую невзрачную птицу – лесную сову, – Ян направился к двери в мастерскую. Храбро отворив дверь, он перешагнул через порог, ужасаясь и своей необычной отваге, и громкому дребезжанью дверного колокольчика. Едва придя в себя, с замирающим сердцем мальчик сделал несколько шагов по направлению к прилавку, за которым возвышалась внушительная фигура самого Сэндера, и с трудом проговорил:

– Скажите, пожалуйста, сэр, сколько стоит вот этот… эта сова… вон там… на окне.

– Два доллара, – послышалось в ответ.

Напускная храбрость Яна сразу испарилась. У него сроду не было в руках такой огромной суммы! Мальчик опрометью бросился к двери. Растерянный и пристыженный, он бежал с таким чувством, точно пробрался было в рай, но оказалось, что он этого недостоин. Мальчик не посмел бросить даже беглого взгляда на окружавшие его в этом раю чудеса…

Глава 2

Весна

Будучи от природы довольно слабым мальчиком, Ян тем не менее очень любил физические упражнения и завидовал вольной жизни индейцев. Каждую весну, с возрождением природы, он чувствовал непреодолимую склонность к бродяжничеству. Карканье первой вороны в начале марта пронизывало свободолюбивое сердце мальчика сладкой болью, а вид диких гусей, длинным треугольником проносившихся на север, заставлял бурлить его кровь. Вообще в это время вид каждой новой птицы, каждого животного и насекомого вызывал в мальчике такое ощущение, точно у него за спиной растут крылья, на которых можно облететь весь мир.

Школьные товарищи Яна говорили, что они тоже любят весну, а некоторые из его знакомых девочек даже «обожали» это веселое время года. Но никто из этих мальчиков и девочек не мог понять, почему в марте глаза Яна делаются «сумасшедшими», щеки начинают пылать огнем, и он сам так усиленно и отрывисто начинает дышать; почему в школе во время перемен он проявляет несвойственную ему раздражительность и способность возмущаться каждым пустяком; почему вся нервная энергия Яна так и рвется наружу и он ни минуты не может пробыть в спокойном состоянии.

Да, весна захватывала Яна всецело. Небо, земля, поля, леса, луга, вода, солнце, ветер – все это действовало на него самым чарующим образом. Все звало, манило, тянуло его к себе, и он сам не знал почему. Мальчик слышал вокруг себя какие-то голоса, но не мог разобрать их. Хаос звуков оглушал, ошеломлял его и увлекал в какую-то неопределенную даль.