Павел Вежинов - Происшествие на тихой улице Страница 10

Сзади, из-за голов, поднялся низенький крепыш в очень коротких штанах. Зарко знал его — это был Чочко-футболист.

— Что ты видел? — спросил Зарко, почувствовав, как заколотилось у него сердце.

— Кого, а не что… Человека! — грубовато ответил Чочко.

— Что он делал?

— Ничего не делал… Ходил себе, поглядывал туда-сюда… Минут пятнадцать…

— Ну а потом?

— Потом ничего… Мама меня позвала, и я ушел…

— А он остался на улице?

— Остался…

— Какого числа это было?

— Да в тот день, когда исчез Васко.

У Зарко зашумело в ушах от волнения.

— Чочко, то, что ты сказал, ужасно важно… Этот человек мог быть из шайки бандитов…

Дети зашумели. Чочко вытаращил глаза.

— Бандитов? — воскликнул он. — Да вроде он не был похож на бандита…

— Как он выглядел?

— Да так — обыкновенно…

— Ты должен мне сказать, как он был одет. Какого — по-твоему, был возраста?

Чочко замолчал, видимо чувствуя большое затруднение. «Угадать возраст взрослого человека — это самое трудное дело», — подумал он.

— Лет тридцати, наверное…

— А в чем он был одет?

— Как все… — ответил Чочко, порозовев от напряжения. — А, да — он был в желтых ботинках. И часы у него были — он смотрел на часы.

— А курил ли он?

— Курил… Нет, не курил… Нет, нет, нет — курил… Сейчас я точно вспомнил — курил…

Зарко засыпал мальчика вопросами, но больше этого не узнал ничего. Человек без всякого дела шатался туда-сюда по улице, на которой жили Пиронковы, держась поближе к их дому. Выглядел он немножко взволнованным и будто чем-то рассерженным. Одет был ни хорошо, ни плохо, но в новых ботинках — шикарных желтых ботинках. Что еще? Да, волосы… И, кажется, без галстука… В котором часу? Часов в девять или одиннадцать — точно он не может сказать, ведь у него нет часов.

— Если ты увидишь его на улице — узнаешь? — спросил Зарко.

— Конечно, узнаю! — решительно ответил Чочко. — По другой стороне будет идти — все равно узнаю.

Один малыш нерешительно привстал.

— Зарко, я, кажется, тоже видел этого человека… — сказал он. — Такой, в желтых ботинках.

— А что он делал?

— Ничего… Должно быть, ждал кого-то…

— Видел ли ты, чтобы он с кем-нибудь разговаривал? С кем-нибудь встретился?

— Нет… А может, просто не обратил внимания, — ответил мальчуган. — Разве я знал, что это бандит…

Подробные расспросы почти убедили Зарко в том, что оба мальчика видели одного и того же человека. Под конец он уже слушал одним ухом, представляя себе, как будет выкладывать начальнику эти важные сведения и как тот похвалит его, удивленный проявленными им способностями. Ребята, о которых Зарко позабыл на минуту, вдруг расшумелись, начали сами, теряясь в догадках, строить разные предположения.

— Тихо! — опомнившись, крикнул Зарко. — А ну-ка — вспомните, не случилось ли еще чего особенного в тот день… Может, кто из вас что-нибудь видел, слышал или нашел… Все равно, что.

Но дети почти не слушали его и продолжали оживленно разговаривать между собой.

— Значит, ничего такого не было? — снова спросил Зарко.

— Нет, нет! — ответило несколько голосов.

— Подумайте еще! — повысил тон Зарко. — Это очень важно… Важна любая мелочь, любая подробность…

Но дети были заняты своими разговорами. Только маленькая Лили, стоявшая перед ним, казалось, ловила каждое его слово. Она робко, с каким-то виноватым видом таращила на Зарко свои черные бусинки и то и дело краснела. Сначала он не обратил на девочку внимания, но затем и сам уставился на нее.

— Что, Лили? — вспомнил Зарко ее имя. — Что ты на меня смотришь?

— Ничего! — вздрогнула девочка.

— Как так ничего!

— Ничего…

— Ну зачем врать? Я же знаю — ты мне хочешь что-то сказать…

Лили покраснела до корней волос. Дети стали прислушиваться и поглядывать на них с любопытством.

— Зарко… я нашла…

— Что ты нашла? — перебил ее Зарко.

— Три лева нашла…

Дети залились смехом.

— И что же ты сделала с тремя левами? — спросил Зарко.

— Да, ничего…

— Как так — все ничего да ничего! — воскликнул с раздражением Зарко. — Бросила их опять, что ли?

— Да нет… я на них… конфет купила…

Дети снова захохотали.

— Эй, тише вы! — прикрикнул на них Зарко. — Значит, конфет купила… Молодец, молодец! Этому ли тебя мама учила?

Девочка стыдливо опустила глаза.

— Найденные деньги — все равно что украденные… Ты, значит, воровкой хочешь стать?

Глаза Лили наполнились слезами.

— Они не краденые… — произнесла она дрожащим голосом. — Я же не знала, чьи они… Если бы знала, то вернула бы их… А я ведь не знала…

— Раз так, надо было отнести их в отделение милиции. Поняла? Когда что находят, всегда туда сдают. А взять себе то, что найдешь, это все равно что украсть. А воровок, если хочешь знать, в пионерскую организацию не принимают.

При этих словах девочка не выдержала и разревелась. Зарко понял, что переборщил. Он смотрел на нее в замешательстве и смущении, не зная, что сделать — как ее утешить.

— Ну, ладно, ладно, перестань! Подумаешь, большая беда! Ты же не знала… Потому и… Разве ты воровка… — бормотал он, переступая с ноги на ногу.

Но Лили продолжала плакать. Две девочки, подойдя к ней, стали гладить ее по волосам. Даже Андрейко возмутился.

— И не стыдно тебе? — сказал он с раздражением. — Ребенка маленького до слез довел…

Наконец Лили, всхлипнув еще раз, отняла руки от своего заплаканного личика.

— Я… я верну эти три лева! — проговорила она сквозь слезы. — Я отнесу их в милицию…

Зарко ушел от ребят пристыженный и очень недовольный собой. Действительно, почему он поступил так с бедной девочкой? Хотя то, что он сказал ей, сущая правда… Но так ли следовало сказать это? Можно быть строгим, но не жестоким.

— Ты иди домой, — сказал он братишке. — Я сейчас приду…

Зарко несколько раз прошелся по улочке, на которой жил Васко, словно там мог неожиданно появиться таинственный человек в желтых ботинках, и остановился на углу. Какой-то голос подсказывал ему, что незнакомец не случайно стоял на этом месте в тот день. Может быть, он следил за Васко, а может, хотел приманить его к себе… Желтые ботинки… Не так уж часто встречаются люди в желтых ботинках… Если собрать всех пионеров Софии, то его за полчаса обнаружат… Конечно, таких, как он, окажется немало… может, сто, а может, и триста… Но ведь Чочко-то видел его — он узнает его и из трехсот…

«Мы отыщем его, — думал взволнованно Зарко. — Лишь бы он только не сменил ботинки… Лишь бы не надел другие…

Окрыленный надеждой и уже в приподнятом настроении, Зарко отправился домой. Когда он открыл дверь, первым, кого он увидел, был «начальник».

Утро не принесло ничего нового инспектору уголовного розыска Табакову. Проверка в зоологическом саду, произведенная рано утром молодым лейтенантом, не дала никаких результатов. Ни билетер, ни сторожа не видели в тот день никакого маленького мальчика, который походил бы на потерявшегося. Нечто подобное произошло недели две назад, но за последние дни таких случаев, по их словам, не наблюдалось.

Инспектор помог лейтенанту собрать сведения насчет машин, останавливавшихся близ дома Пиронковых. Помимо тихой улицы, на которой жил Васко, они вдвоем обошли все ближайшие переулки. Дело было довольно деликатное и трудное. Приходилось входить к незнакомым, порой очень недоверчивым людям, и, терпеливо излагая существо дела, стараться тронуть их рассказом о пропавшем мальчике, чтобы вызвать на откровенность. В магазинах и учреждениях было гораздо легче. Но и там результаты оказались совсем ничтожными. В сущности, в квартале имелось только одно учреждение — районное почтовое отделение. Оно находилось на довольно широкой, недавно асфальтированной улице, пересекавшей ту, на которой жили Пиронковы. Выяснилось, что в день исчезновения Васко между одиннадцатью и двенадцатью часами перед зданием почты стоял грузовик, развозивший по домам посылки. Когда они были погружены, грузовик уехал. Видели ли работники почты мальчика, который бы вертелся около машины? Нет, не видели. А возможно ли, чтобы такой маленький мальчик, как Васко, залез в ее кузов? Все считали, что это невозможно, хотя задний борт машины во время стоянки оставался открытым. Почтовики утверждали, что кузов грузовика слишком высок для такого малыша и что к нему никогда не приставляли никакой лесенки. Инспектор велел лейтенанту разыскать в гараже эту машину и поговорить с шофером, а сам продолжил расследование.

Близ почты находилось частное ателье химической чистки одежды. Хозяин — веселый и словоохотливый армянин — с большой готовностью предложил свои услуги инспектору. Что произошло в день исчезновения ребенка, он не мог припомнить, но категорически утверждал, что в последние десять дней точно против его ателье не раз останавливалась легковая машина. Шофера ему ни разу не удалось разглядеть, кого он вез — тоже, так как всегда был занят своими клиентами. Машина стояла обычно полчаса — час и потом уезжала.