Мерри – [email protected] - 9 и 1/2 недель Страница 14

Что-то сегодня подозрительно тихо. Не иначе случится что.

Человеки мои нынче рано спать улеглись. Смешные они у меня — таких, пожалуй, еще ни разу не было.

Я поначалу-то думал, они обычные: мужчина, женщина да мальчишка. Семья как семья. Но как они обустраиваться начали, я странности всякие примечать стал. Старшие двое совсем не как муж да жена себя вели, а под моей крышей, уж поверьте, семей было немало. Мальчишка же, даром что похож на папашу, как левые перила на правые, да и дверями хлопает точно так же, но зыркает на него, совсем как на чужого. День на четвертый я и скумекал: да ведь они и в самом деле друг другу чужие, а семьей притворяются только. Ну, тут мне, признаться, любопытно стало до ужаса, и я присматриваться стал всеми окнами. И прислушиваться всеми косяками. Так-то обычно я не шибко интересуюсь, о чем они там болтают, а тут… разобрало меня, прямо скажу.

В общем, словцо тут, словцо там, я и понял, что прячутся они от кого-то. Мужчина этот, Сев его звать, — учитель школьный, а мальчишка Джейми — ученик его, и, надо сказать, не шибко они друг друга любят. А женщина, Элис… как это в ихних фильмах говорят? прикрывает их, во как.

Ну, потом они тут пообвыкли, с соседями перезнакомились, и все стало на настоящее походить. Даже Сев с Джейми почти что цапаться перестали, я прямо умилился, чуть крыша не потекла. Надо бы поосторожнее, а то на чердаке плесень заведется.

Потом и вовсе забавно: у двоих старших такая любовь пошла, аж искры летят. Бедного ребенка совсем засмущали… Уж на что я старый, много чего повидал, а и мне неудобно иногда. Хоть ставни захлопывай.

А сегодня Джейми, уж не знаю с чего, весь день ходил как в воду опущенный. И спать лег пораньше. И мантры свои — или как там это зовется — на ночь не прочитал… Обычно-то он так сразу спать не ложится, посидит сперва на постели скрестив ноги, глаза закроет и дышит так ровненько-ровненько, а потом уж ложится и спит крепко. А сегодня пришел, одежду по комнате пошвырял, плюхнулся на кровать и спит. И плохо, видать, спит: вертится во сне, аж простыню всю скомкал…

О, дверь второй спальни скрипнула. И чего они ее не смажут? Мучается ведь, бедняжка, неприятно же петлями скрипеть.

А теперь ступеньки — третья, седьмая… Эх, мне бы плотника хорошего! Ну, кто там у меня скрипит? А, это Сев на кухню пошел. За водой, видать.

Попил, поднялся наверх снова, и тут Джейми снова принялся вертеться, а потом аж застонал во сне. Сев на минуту замер, я тоже, и вдруг Джейми как вскрикнет, да так жутко — у меня аж вода в трубах чуть не застыла с перепугу!

Ой, что-то будет…

Ступеньки скрипят — третья и седьмая. Одно простенькое заклятие — и все было бы в порядке. Ума не приложу, как магглы без них обходятся…

Я уже подхожу к нашей с Тонкс спальне, как вдруг из-за соседней двери доносится слабый невнятный стон. Поттер? Я замираю и прислушиваюсь.

Секунда, другая… ничего, тихо. В конце концов, мало ли что может вытворять по ночам в спальне семнадцатилетний мальчишка? Это совершенно не мое дело, говорю я себе, и в тот же миг из его комнаты доносится жуткий вопль.

Я в два прыжка пересекаю площадку, распахиваю дверь и вижу его, распластанного на постели, запутавшегося в простынях, с приоткрытым ртом. Он весь дрожит. Кошмар или?..

Я подхожу к нему и осторожно трясу за плечо.

— Джейми, проснись.

Этого явно мало — его только начинает колотить еще больше.

— Да проснись же! — я трясу его сильнее.

Увы, без толку. Я наклоняюсь к самому его уху…

— Поттер, проснитесь, черт бы вас побрал! — рявкаю я в своих лучших традициях, и Поттер подскакивает на постели с вытаращенными глазами, так что я еле успеваю выпрямиться.

— Что? — он перепуганно смотрит на меня, не понимая, в чем дело. — Что случилось?

— У тебя кошмары, по-видимому, — ровно говорю я.

Он резко вдыхает и вдруг отводит глаза. Мои смутные подозрения становятся уверенностью, и я начинаю злиться.

— Поттер, — шиплю я, — вы что, опять забыли про окклюменцию?

Он кивает, не сводя глаз с пола.

— Вы когда-нибудь начнете что-нибудь соображать? Вам что, мало прошлого года? Вы хотите рискнуть еще чьей-нибудь жизнью? Вашего блохастого крестного вам недостаточно?

Я почти тотчас же жалею, что упомянул Блэка, но немедленно забываю об этом, потому что Поттер, вместо того, чтобы разозлиться, вдруг вскакивает с постели, вцепляется в меня и, трясясь как в лихорадке, кричит:

— Нора! Они собираются сжечь Нору! Сделайте, сделайте что-нибудь!

Только его истерики мне сейчас и не хватало!

— Тихо! — рявкаю я, и он, как ни странно, умолкает. — А теперь по порядку. Что вы видели?

— Нора, т-темные ок-кна, т-там все с-спят, — он дрожит и заикается, но пытается взять себя в руки. Я осторожно отцепляю от себя его судорожно сжатые пальцы. — С-снаружи фигуры в м-масках. Упивающиеся, — он сглатывает, — человек восемь. И Волдеморт. Они смеялись и говорили…

— Это происходит сейчас? — перебиваю я.

Он молча кивает. Потом, поколебавшись, добавляет:

— Я не знаю, правда то, что я видел, или нет, — он опускает голову, — но я помню прошлый год. Простите.

— Это потом, — вздыхаю я. — Марш в кухню, сварите себе какао или еще что-нибудь. Пожалуй, и мне тоже. Я свяжусь с Альбусом и спущусь.

— Хорошо, — он снова с трудом сглатывает и выходит из комнаты. Я достаю из кармана зеркало — похожее на то, которое, как я потом узнал, дал ему Блэк. Если бы глупый ребенок догадался им воспользоваться, а не лезть в кабинет к этой министерской жабе! Но что сделано, то сделано…

Я поднимаю Альбуса с постели, изрядно его встревожив. Выслушав новости, он немедленно отключается, едва успев пообещать, что сообщит мне, что происходит. Я убираю зеркало в карман, выхожу из комнаты и собираюсь было спуститься вниз, как дверь в нашу спальню приоткрывается и выглядывает Тонкс.

— Что случилось? — спрашивает она, зевая.

— У Поттера было видение. Он забыл про окклюменцию и увидел, как Упивающиеся собираются атаковать Нору, — она ахает. — Я предупредил Альбуса. Больше мы ничего не можем сделать, так что лучше иди и попробуй заснуть. С Поттером я разберусь.

— Не ругай его очень уж, — она умоляюще смотрит на меня.

— Очень уж не буду, — неохотно соглашаюсь я и, шагнув вперед, целую ее в щеку. — Спи. Все будет хорошо, — и когда это я научился так легко и утешительно врать?

— Постараюсь, — она снова исчезает за дверью, и я спускаюсь вниз.

Поттер, вопреки моей просьбе, никакого какао не варит, а сидит за столом в полутемной кухне со стаканом в руках. Судя по запаху, это мой коньяк. Действительно, бутылка стоит рядом. Прежде чем я успеваю открыть рот, он опрокидывает стакан, допивая коньяк залпом. Я вижу, что бутылка почти пуста — а там было не меньше половины.

— Поверьте, Поттер, утром вы об этом пожалеете, — сухо говорю я, забирая у него бутылку. — И антипохмельного зелья у меня здесь нет.

— Ну и плевать, — еле слышно отвечает он, глядя в стол.

— Очень по-поттеровски, — говорю я, — и очень глупо.

Он молчит. Я пожимаю плечами и принимаюсь варить какао — надо же чем-то занять время. Заснуть ни он, ни я сейчас точно не сможем. Наконец я сую ему в руки кружку, сажусь и только собираюсь сделать глоток, как чувствую, что зеркало в кармане нагревается.

Я достаю его и краем глаза вижу, как широко распахиваются у Поттера глаза, но меня сейчас заботит совершенно другое: к моему невероятному облегчению, Альбус, хоть и устало, улыбается.

— Все в порядке, — говорит он мне — не очень громко, но отчетливо, так что его слышит и Поттер. — Ложная тревога. Волдеморт пытается выманить Гарри… пожалуйста, будьте осторожны.

— Разумеется, — киваю я. — Простите, что разбудил вас.

— Не за что, мой мальчик. Спокойной ночи.

Альбус исчезает, и я убираю зеркало.

— Простите, — снова повторяет мальчишка, положив скрещенные руки на стол, и опускает на них голову. — Простите.

Кажется, он всхлипывает. Мерлинова борода! Подростковые пьяные слезы — это как раз то, что мне нужно для счастья…

— Значит, так, Гарри, — нарочито спокойно говорю я, он поднимает голову и изумленно смотрит на меня, — сейчас ты допьешь какао и поднимешься к себе. Перестелешь свою постель, потом пойдешь в ванную и примешь контрастный душ, иначе утром у тебя действительно будет болеть голова. Потом ты, как обычно, очистишь сознание и ляжешь спать. Ясно?

— Ясно, — он поднимается и идет к двери, но вдруг останавливается и поворачивается ко мне: — Спасибо, сэр.

— Не за что. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Он наконец-то уходит, и я только тогда понимаю, что только что назвал его по имени. Я залпом допиваю весь оставшийся в бутылке коньяк — которого и вправду немного — и долго, долго смотрю в одну точку.