Андрей Шманкевич - Вовка - зелёная фуражка Страница 16

Хорошо при Светке всё было, а то бы сказала: рыбацкие сказки!

— Правильно делал, что сам старался вывести щучину… — сказал отец. — Не век же тебе с няньками быть!.. И не беда, что сорвалась, в другой раз ловчее будешь!

Ни Вовке, ни Светке не запрещалось ходить в лес на охоту за грибами и ягодами. Да и что им было делать на заставе, когда кругом такая благодать?

— Гуляйте, гуляйте! — говорила Светкина мама. — Дома зимой насидитесь. Надоест ещё… Светка вон в школу уедет, в интернат, а тебе, Вова, придётся поскучать с нами, стариками…

Но Вовка не верил, что когда-нибудь кончится лето, что придёт первое сентября и Светка укатит в интернат. Да и как поверить, что придёт зима, когда вокруг заставы бушует зелёное приволье? Листья на деревьях были такие зелёные и так крепко держались, что их не могли сорвать никакие порывы ветра. На полянах росли высоченные травы. Одни цветы уже потеряли лепестки и обнажили коробочки с семенами, а другие ещё продолжали цвести. Солдаты в свободные часы уходили с косами на лесные делянки и луговины. Они косили траву, чтобы лошадям было зимой вволю сена. Заготовлял сено и дедушка Матвей для своего скота. Вовке до того нравилось стоять под стожками и вдыхать сенной запах, что Светка даже сердилась на него.

— Ты что, лошадь, что ли? — возмущалась она. — Ты лучше под ноги смотри: опять подосиновичек раздавил своими лапами!

— Напрасно ты на него кричишь, внученька… — сказала как-то бабушка Марфа. — В травах великая сила скрыта. Я, сколь себя помню, всё травы нюхаю… В городе я бы нипочём не смогла жить…

Чаще всего Вовка со Светкой ходили в лес не одни, а с бабушкой Марфой. Частенько и мамы отправлялись вместе с ними, прихватив большие корзины для грибов, а поменьше — для ягод. Корзинами всех снабдил дедушка Матвей. Удивительно хорошо он их мастерил. Что из прутьев ивовых, что из липовых полосок, а для ягод — туески из берёзовой коры. И каждая корзина, туесок были сделаны как на выставку— смотри не насмотришься. Круглый туесок из белоснежной берёзовой коры дедушка сшивал до того добротно, что в нём хоть молоко, хоть воду носи, как в бидоне. А корзины плёл он так ловко и так быстро, что мог бы за неделю сплести по корзине каждому солдату на заставе.

Во всех лесных походах бабушка Марфа была за старшую. Казалось, она заранее знала, где какой гриб и когда появится, а что касается черники и других ягод, то она шла в лес, как в собственный сад, наверняка зная, где и сколько ягоды. Она заводила всех в такие черничные заросли, что лежи на животе и срывай ягоды прямо губами!..

— Благодать какая! — говорила она. — Тут кабы народу поболее, так на всю Россию ягод насберёшь.

Бабушка Марфа собирала чернику не руками, а особым совком с гребёнкой на конце. Проведёт по кустику черники совком снизу вверх несколько раз, сдует попавшие в совок листочки и сразу целый стакан чистой ягоды ссыплет в туесок. Куда Вовке со Светкой да и их мамам угнаться за бабушкой Марфой. У них и сноровки такой нет и собиралки нет, зато губы стали чёрно-фиолетовыми, будто только тем ребята и занимались, что пили чернила или сосали химические карандаши.

Но бабушка Марфа ходила в лес не каждый день.

— А кто же будет ягоду до дела доводить? Надо же и насушить, и соку надавить, и вареньица сварить, чтобы до новины и себе хватило, и людям досталось… Грибы тоже и солить, и мариновать, и сушить надо…

Без бабушки ребята бродили по ближним лесам вокруг заставы. Им одно было строго-настрого запрещено: даже близко подходить к болотам. Они ведь обманчивы, эти топи! Глядя на ярко-зелёную низину, и не подумаешь, что под густой и свежей травой скрывается зыбучая трясина. Уже вблизи такого места начинает у тебя под ногами земля ходуном ходить, точно по дивану идёшь или по пружинной кровати. А если провалишься в трясину, никто тебя вовек не сыщет….

В один из таких дней произошёл случай, который и Вовка и Светка, наверно, всю жизнь вспоминать будут. И, может быть, в этот день оба они поняли, что значит для них дружба, хотя день начался у них ссорой.

В тот день Вовка не пошёл на зарядку и умывался дома: во дворе было пасмурно и ветрено, стояли лужи. Всё же после завтрака он собрался было идти гулять, но тут снова по лужам запузырились дождевые капли. Посмотрел-посмотрел на них Вовка и решил остаться дома, засесть за очередное письмо Сеньке. Он сразу же решил нарисовать про ту щуку, которую не смог вытащить. Нарисовал себя, нарисовал щуку, больше похожую на крокодила, нарисовал корзину, и тут как раз заявилась Светка.

— Рисуешь? — спросила она и сунула свой нос в альбом. — Про щуку? Сеньке своему пошлёшь?

— Сеньке…

Светка помолчала немного, а потом спросила:

— А Сенька твой когда-нибудь прислал тебе хоть одну картинку?

— Не… — ответил Вовка. — Он не умеет рисовать.

— А что он умеет? — продолжала допытываться Светка.

— Всё умеет… — не совсем уверенно ответил Вовка.

— Если бы всё умел, так и рисовать умел бы… Ничего он, наверно, не умеет, вот что…

Вовке хотелось заступиться за дружка и так ответить Светке, чтобы она сразу замолчала, но сколько он ни вспоминал, так и не мог вспомнить, что отлично умел делать Сенька.

А Светка всё не унималась:

— Сочинять умеет твой Сенька! Наговорил тебе про темноту, про белых медведей… Сам ничего не видел, а насочинял… И ты у него научился…

— Чему научился? — насторожился Вовка.

— Сочинять научился… По правде ты ему сейчас всё рисуешь? По правде, да?

— По правде… Ты что, не была, когда я щуку тащил? Я же не рисую, что вытащил её? Не рисую… А как я её поймал и тащил, ты сама видела…

— Вот-вот… Проговорился! — подхватила Светка. — Была я, всё видела, вот здесь стояла… — Светка ткнула пальцем в рисунок рядом с корзиной. — Вот тут стояла… А почему-то на картинке не стою…

— Так я же про щуку ему рассказываю… — попытался оправдаться Вовка.

Но Светка даже договорить ему не дала:

— Неправда! Ты потому меня не рисуешь, что вы с ним сговорились с девчонками не водиться! Вот тебе и стыдно сказать, что ты тут со мной водишься… Что, скажешь не правда? Ты думаешь, что я ничегошеньки не вижу? А я всё вижу… И на других картинках ты меня так рисуешь, что и не поймёшь, что я девчонка. Только я от этого не заплачу! Не дождёшься. Смешно даже…

Вовка понимал, что Светке совсем не до смеха, да и ему самому, но, главное, он никак ничего не мог придумать в своё оправдание.

— Если захочу, так и тебя нарисую… — сказал он наконец. — Даже с косами и с бантами… Что я, боюсь Сеньки, что ли?

— Да никто тебя не просит про меня рисовать… Очень мне нужен твой Сенька! Просто я не люблю, когда не по правде что… Ты и водишься со мной не по-правдашнему: не с кем тебе здесь водиться, вот ты и водишься со мной! В сто раз было бы лучше, если бы ты был девчонкой…

— А если бы ты была мальчишкой, так в тысячу раз было бы лучше! — крикнул в ответ Вовка.

Светка посмотрела в окно, увидала, что дождь прошёл и выглядывает солнце, тряхнула косичками и молча выбежала. Вскоре она появилась во дворе с корзиной и пошла к воротам. Вовка захлопнул альбом, торопливо натянул лыжный костюм, резиновые сапоги и тоже, схватив корзину, выбежал во двор. Он подождал, пока Светка скроется за воротами, и двинулся за ней следом. Бесшумно, незаметно, как пограничник!

Светка пошла лесной опушкой вдоль озера. Опушка самое грибное местечко из всех других. Конечно, бабушка Марфа не брала тут грибы; она водила ребят в свои заветные места, в глубину леса, там грибов куда больше, и не только подосиновиков и подберёзовиков, там и белых, и маслят, и рыжиков — целые полчища!

Трава после дождя была мокрой, а Светка не догадалась надеть резиновые сапоги и держалась всё близ крайних берёз и сосен. Там трава редкая, а грибы встречались.

Вовка тоже пошёл по опушке мимо тех же берёз, хотя мог и в лес забрести — сапоги у него мировые!

— Ну и дурёха… — жалеючи ругал он Светку. — Придёт с мокрыми ногами, влетит ей от матери…

Но сапоги не помогли: Вовка нашёл всего два гриба, да и то один перезрелый подосиновик пришлось выбросить. Правда, он больше смотрел на Светку, а та тоже не часто наклонялась, чтобы срезать гриб. Опушка кончилась, и тут надо бы обратно поворачивать — дальше болото, оно начиналось у самого озера и тянулось клином в лес, но Светка забыла, что ли, про трясину, идёт себе да идёт…

— Светка! — крикнул Вовка. — Светка, назад!

Но Светка как будто и не слышала. Тогда со всех ног бросился вдогонку… Но Светка неожиданно остановилась, выронила корзину и побежала к Вовке.

— Ты чего? — спросил Вовка, когда она была рядом. — Ты чего?

— Там… Там кто-то забултыхался… — сказала запыхавшаяся Светка. — В болоте забултыхался…

Вовка прислушался, и ему показалось, что кто-то за кустами не то стонет, не то жалобно верещит.