Константин Сергиенко - Белый рондель Страница 17

— С кем это с вами, господин полковник?

— С его величеством королём Сигизмундом! — полковник Ла Тробе сделал движение, чтобы приподняться, но тут же опустился, считая, наверно, лишним воздавать при мне почести польскому королю.

— Но я не знаю никакого Больцагеля, господин полковник.

— Зато он тебя знает. Ты послан в Дерпт шпионить, твоё имя Эксхольм!

Не славный ли рыцарь помог моему аресту? Ведь если некто Больцагель перешёл к полякам, он должен раскрыть не только Эксхольма, в роли которого я подвизаюсь, но и весь заговор, а прежде всего Трампедаха.

— Как вы докажете, что имя моё Эксхольм? — спросил я.

— Мне не нужно доказывать, тебя тут знают!

— Кто же знает меня в этом городе? Я ведь заезжий путешественник. Разве только хозяин дома, в котором меня приютили, рыцарь Трампедах?

— Оставь его в покое! Рыцарь Трампедах доблестный воин!

Так, значит, Трампедах в стороне. Скорее всего, и полковник Ла Тробе участвует в заговоре. Видимо, от меня просто решили избавиться. Но почему? Может быть, они успели передумать и не собираются помогать шведам? Или доблестный рыцарь опасается, что я увезу Анну?

— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил я.

— Ты будешь казнён!

— Неужто у вас так скоро всё делается?

— На войне нет места промедлению!

— Одумайтесь, полковник Ла Тробе, — сказал я, — и не забудьте о своей голове. Я вижу вас насквозь.

— Что ты видишь, шпион?

— Я вижу в вашем кармане шведские кроны.

— Что? — Лицо полковника багровеет. — Что ты сказал?

— Потише, потише, господин полковник. Со мною не так легко справиться. Вы думаете, я один? Ошибаетесь. В городе есть люди, которым поручена моя охрана. Если хоть волос упадёт с моей головы, всё станет известно в Стокгольме.

Полковник засопел.

— Да, да, в Стокгольме. Когда сюда придут шведы, вас повесят на первом суку.

— Я постараюсь не встречаться с твоими шведами, — сказал Ла Тробе.

— Хотите удрать, бросить город на произвол судьбы?

Полковник Ла Тробе стукнул кулаком по столу:

— Ты ещё разговариваешь, шпион!

— Не пойму, чего вы хотите от меня, господин полковник. Казнить меня без суда не много выгоды, а к тому же опасно. Я думаю, мы найдём общий язык, господин полковник.

Внезапно он понизил голос и проговорил:

— Я знаю, куда ты наведывался не один раз.

Полковник Ла Тробе подмигнул. Я не считал нужным поддерживать разговор, пока он не выскажется более прямо.

— Золото, а? Я всё знаю про это золото. Тебе придётся со мной поделиться. Тогда ты выйдешь сухим из воды.

— Не понимаю, о каком золоте вы говорите.

— Тебя видел разбойник из шайки Кюрцера. Ты убил Кюрцера, а мы поймали разбойника. Ты был у «эстонских братьев», ты ехал с эстонцем. Много у них золота? Я знаю, один малыш делает из камней золото.

Значит, слухи о «золоте» Лембита достигли ушей Ла Тробе.

— Ты видел там много золота? — допытывался Ла Тробе. — Не бойся, я ничего не скажу Трампедаху. — Полковник опять подмигнул. — Ты шведский шпион, но я тебя отпущу, если покажешь дорогу.

Я расхохотался.

— Ты смеёшься, шпион? — спросил Ла Тробе.

— Над вами кто-то подшутил, полковник. Я не знаю «эстонских братьев» и ничего не слышал о малыше-алхимике. Что касается какого-то Кюрцера, то действительно на меня напали в то время, как я совершал прогулку.

— Я тебя закую, — сказал он угрожающе.

Дело плохо. Он что-то слышал о лесном лагере, а уж если о «золоте» прознает Трампедах, которому и вовсе известна дорога…

В кабинет, гремя саблями, вошли шляхтичи во главе с Кавалеком.

— Этот человек пойдёт с нами! — громогласно объявил Кавалек и ущипнул свой короткий ус.

— Но, господа… — запротестовал Ла Тробе.

— Именем короля! — гремел Кавалек.

— Он арестован, я не могу его отпустить!

— А кто собирается его отпускать? Он просто пойдёт с нами.

— Это самоуправство! Здесь я командую, эй, солдаты! — крикнул Ла Тробе.

Ввалился Леман и несколько саксонцев, поляки взялись за сабли.

— А я говорю, этот человек пойдёт с нами! — Кавалек с усмешкой глядел на Ла Тробе.

— Не перечьте, не перечьте, полковник, — добавил Кшетусский. — Всё равно мы добьёмся своего.

— Панове, по какому праву врываются в мой кабинет?

— Мы просто вас навестили, полковник. — Кшетусский слегка поклонился.

— Зачем вам этот человек?

— Поляки не договорятся с саксонцами! — рявкнул Кавалек. — Сначала скажите, зачем он вам?

— Мы просто беседуем, — уклончиво сказал Ла Тробе.

— Теперь наша очередь, — сказал Кшетусский.

— Но мы ещё не закончили, господа.

— Вы сделаете это в следующий раз, — пообещал Кавалек. — Пойдёмте, пан Путешественник.

— Я протестую! — закричал Ла Тробе. — Леман, не пропускать!

Ландскнехты неохотно взялись за оружие.

— Неужто случится драчка? — Кавалек снова ущипнул ус. — Однако с копьями тут не развернуться, у нас преимущество.

Полковник Ла Тробе тяжело дышал.

— Панове, этот человек скрывает своё имя! Он преступник!

— Договаривайте, договаривайте, любезный, — сказал я.

Но Ла Тробе не осмелился назвать меня шпионом. Ещё бы! Если подозрения мои верны и Ла Тробе в сговоре с Трампедахом, то ему никак не выгодно, чтобы об этом узнали поляки.

— Мы разберёмся, — сказал Кшетусский. — В конце концов, кто тут хозяин, польский король или саксонский курфюрст?

— Я тоже состою на службе у его величества! — сказал Ла Тробе.

— Пустые разговоры. — Кшетусский отодвинул рукой Лемана и направился к двери.

Из кабинета Ла Тробе я вышел вместе с поляками.

На улице шляхтичи отошли, а Кавалек торжественно сказал:

— Вы свободны, пан Путешественник!

— Вот как? — удивился я. — Вы пришли взять меня под защиту?

— Мы не забываем друзей, — важно сказал Кавалек. — Как только я узнал, что вас повели тупоголовые саксонцы, я сразу понял, что Ла Тробе станет допекать вас расспросами. Саксонцы не признают права путешествовать инкогнито.

— Весьма благодарен вам, пан Кавалек.

— У меня есть бутылка рейнвейна. Хотите выпить? Больше он вас не тронет.

— Возможно, возможно. Но вопрос в том, почему он заинтересовался безвестным путешественником?

— Ба! Неужто не понимаете? На вас донёс Трампедах. По городскому регламенту вы должны записаться в книге приезжих.

— Странно, что, приютив меня в доме, Трампедах не гнушается доносом. Зачем ему лишние хлопоты?

— Он всех боится, а пуще всего опасается за свою Анну. Узнать бы, где он её прячет.

— А почему не спросить об этом его самого?

— Да он никогда не скажет!

— Пан Анджей, не пора ли вывести Трампедаха на чистую воду? Вы многое таите за его спиной, но, может, честнее выяснить всё в прямом разговоре?

— Вы правы! — Кавалек схватился за рукоять сабли. — Я спрошу старого пса, куда он подевал Анну!

И мы направились в дом Трампедаха, но там уже были гости. В каминном зале сидел Фробелиус и мял в руках хлебный шарик, разговор между ним и хозяином был как будто бы не из лёгких.

— Простите, господин Трампедах, — сказал я. — Вы, кажется, не ждали меня увидеть?

— И меня! — добавил Кавалек.

— Отчего же? Всегда рад гостям, — сухо сказал Трампедах.

— Не знаю, кому вы рады, — воинственно начал Кавалек, — но я вам вовсе не рад!

— Так отчего же вы в моём доме?

— Надобно задать вам один вопрос, пан Трампедах!

— Я не пан. — Трампедах слегка поморщился. — В конце концов, вы не в Варшаве, уважаемый.

— Где Анна? — крикнул Кавалек.

На лице Трампедаха появилась усмешка.

— Да будет вам известно, что я побывал на мызе Салме, куда, по вашим словам, направилась Анна! — сказал Кавалек.

— И что же? Вам удалось с ней полюбезничать?

— Вы не хуже меня знаете, что Анна не собиралась идти на мызу. Вы обманули меня, пан рыцарь! Я спрашивал стражу у всех ворот, Анна не выходила!

— Я не слежу за Анной, — сказал Трампедах.

— Вы бросили тень на пана Путешественника, и я опрометчиво вызвал его на дуэль. Теперь вы пытались натравить на него Ла Тробе, а Ла Тробе, как известно, ваш старый должник!

— Я ничего об этом не знаю. — Трампедах пожал плечами. — Я приютил господина Путешественника, только и всего.

— Вы распустили слухи, что Анна неприступна и будто у неё есть жених!

Криво усмехнувшись, Трампедах посмотрел на Фробелиуса и сказал:

— Да вот же он.

— Кто?

— Жених Анны. Господин Фробелиус и есть тот самый жених.

Кавалек был ошарашен. Он повернулся и во все глаза стал смотреть на Фробелиуса.

— Это правда?

Музыкант молчал.

— Правда или нет? — распалялся Кавалек.