Алексей Кавокин - Путешествие в Акру Страница 17

— Я буду драться с ними! — воскликнул Ричард. — Магистр, могу ли я рассчитывать на орден Храма?

— Нет, — сказал Магистр. — Но орден Храма не даст тебе погибнуть. Скачи в порт, там тебя ждет корабль. Вернись в Англию и собери армию для нового Крестового похода. Тогда тамплиеры вновь встанут на твою сторону.

Ричард задумался. Между тем притихшая было толпа снова разразилась криками:

— Ричард убийца! Ричард асасин!

Видно было, как на другом конце площади появились конные арбалетчики.

— Скачи, Ричард! — крикнул Магистр.

— Я еще вернусь в этот проклятый город! — пробормотал Ричард и ударил коня шпорами. Через секунду он уже мчался вниз к порту, сметая с дороги уличных зевак.

Прогалина в облаках снова затянулась, и Робин, как ни вглядывался, не увидел больше ничего.

«Непобедимая Манна» двигалась дальше, пробиваясь сквозь туман и дождевые облака. На мостике было так сыро, что никто больше не вылезал туда. Робин простоял остаток дня в рубке за штурвалом. Бабушка дважды приходила его проведать, один раз с теплым свитером, другой — с шерстяными носочками. Она жаловалась, что в каютах холодно и предлагала установить повсюду электропечки. Затем Тиан Обержин принес чашку горячего шоколада. У него был меланхолический вид. Плохая погода и долгий путь действовали на каждого угнетающе. Даже матрос-стражник, которому Робин вечером передал штурвал, пожаловался:

— Скорей бы вернуться в Загадочный Замок! В такую погоду надо у камина сидеть, да глинтвейн варить…

— Что-что? — строго переспросил Робин.

— Прошу простить, адмирал, не подумал! — смутился стражник. — Разрешите вступить на вахту?

— Разрешаю, — ответил Робин, а сам пошел на камбуз распорядиться, чтобы экипажу выдали по чарке рома для бодрости. Затем он отправился на поиски Кота. Но Кота нигде не было видно. Робин побывал и в трюме, и в кают-компании, и в штурманской, и в торпедном отсеке — Саладина и след простыл. Забеспокоившись, Робин постучался в каюту Кота — никакого ответа. Робин вынул кортик и распахнул дверь, — каюта была пуста. Совсем перепугавшись, Робин ринулся в свою каюту, где находилась кнопка боевой тревоги. Распахнув дверь, он увидел Кота, который сидел в его кресле и ел бутерброд с салом.

— Котуся! — воскликнул Робин. — Теперь я знаю, почему тебя назвали Саладин!

— Почему? — спросил Кот.

— Потому что ты сало ешь один!

— Не вижу оснований для иронии! — обиделся Кот. — Мне нужен был покой, чтобы предаться кое-каким размышлениям.

— А почему в моей каюте? — спросил Робин.

— Потому что в мою может с минуты на минуту вломиться асасин!

— Боже правый, почему ты так думаешь?

— Потому что уже ночь! — сказал Кот, — а асасин должен воткнуть свой кинжал в моей каюте на дюйм ниже, чем вчера. Если, конечно, я хоть что-то понимаю в повадках асасинов.

— Если хочешь, можешь переночевать в моей каюте! — предложил Робин. — Вот, на коврике например.

— Разумеется, мы проведем ночь у тебя! — сказал Кот. — Только спать мы не будем.

— А что мы будем делать? — удивился Робин.

Кот понизил голос:

— Будем слушать, не сработает ли ловушка для асасина!

— Какая ловушка?

— Сейчас увидишь! — торжественно сказал Кот и вытащил из-под дивана большую грушу для бокса, моток веревки, катушку ниток и ножницы. Осторожно ступая на мягких подушках лап, он вышел в коридор и жестом поманил Робина за собой. Войдя в свою каюту, Кот привязал веревку над дверью. Другим ее концом он обмотал грушу. Затем он прикрепил тонкую нитку к веревке возле груши, пропустил ее через шпингалет иллюминатора и привязал к дверной ручке. Закончив эту операцию, Кот, к удивлению Робина, вытащил из-под кровати серебристую кольчугу и надел ее. Вслед за тем он подпоясался коротким мечом и, прихватив небольшой боевой топор, вышел в коридор, плотно прикрыв за собою дверь каюты.

— Как же работает твоя ловушка? — спросил Робин.

— Очень просто! — гордо вымолвил Кот. — Когда разбойник распахнет дверь, нитка ослабнет и груша, которая сейчас подтянута к самому иллюминатору, со страшной силой ударит его по голове. Асасин упадет без чувств, а тут уж мы выскочим из твоей каюты и нападем на него.

— Великолепно! — согласился Робин. — Скорей бы только он пришел, а то уж очень спать хочется.

Тем не менее, он тоже вооружился до зубов, надел медную кирасу, шлем и приготовил алебарду. Адмиральский кортик был вынут из ножен и тщательно осмотрен, после чего Робин вырвал волосок из хвоста Саладина, подбросил его в воздух и разрубил пополам. Оружие находилось в превосходном состоянии.

Для маскировки свет в каюте Робина решили погасить. Кот и Робин сели рядышком на кровать и принялись бороться со сном. Каждый раз, когда Робин начинал клевать носом, Кот тыкал его в бок боевым топором. Наконец, когда пробило уже две склянки, в сонное состояние стал погружаться сам Саладин. Глаза его слипались. Разлепляя их огромным усилием воли, Кот пытался взбодриться, но его все дальше уволакивало в какое-то уютное сновидение.

Вдруг за стенкой послышался удар и чей-то стон, а затем страшный грохот.

— Сработало! — вскричал Кот и ринулся в коридор, размахивая боевым топором. Вслед за ним выскочил Робин с алебардой.

Их глазам предстало ужасное зрелище. Из двери каюты Кота косо торчала электропечка со покривившейся решеткой, а над ней стояла Бабушка в халате и съехавшем набок ночном чепце. Она была свирепа, как дракон. Прямо над ее головой на веревке болталась груша.

Впоследствии, вспоминая этот случай, Робин и Кот сумели восстановить цепь событий, которая привела Бабушку в ловушку. Проснувшись среди ночи, Бабушка отправилась принимать беллатоминал, но проходя по холодному коридору, забеспокоилась, что Робин и Кот мерзнут в своих каютах. Мгновенно приняв решение, Бабушка вытащила из трюма одну из сложенных там электропечек и понесла ее устанавливать в каюте Кота, которая была ближе. Когда Бабушка открыла дверь, сработала ловушка для асасина, и над ее головой просвистела тяжелая груша. К счастью, груша была подвешена в расчете на огромного разбойника, а не на невысокую Бабушку. Поэтому она лишь задела бабушкин чепец. Больше всех от ловушки пострадала электропечка, которую Бабушка выронила от неожиданности.

— Скорее нашатырь! — распорядился Робин, осмотрев место происшествия. Но Бабушка ему только кулаком погрозила. Водворив печку на положенное место и строжайшим образом приказав Робину и Коту ложиться спать, Бабушка удалилась. Решив, что грохот распугал всех асасинов в округе, Робин и Кот постановили отложить охоту назавтра и лечь спать в каюте Робина. Саладин первым забрался в кровать и уютно свернулся. Робину пришлось несколько раз пихнуть Кота, прежде чем тот освободил место. Наконец, оба улеглись и заснули крепким сном.

Наутро «Непобедимая Манна» была уже над Персией. Робина и Кота разбудило солнце, которое залило всю каюту ярким светом. Ворча и охая, адмирал с вице-адмиралом вылезли на палубу, где Тиан Обержин, пользуясь хорошей погодой, уже сервировал завтрак. За бортом корабля проплывали горные пики, долины, заросшие фруктовыми садами, и деревни, прилепившиеся к склонам гор.

Вдыхая чудесный аромат гречневой каши, Робин занял свое место во главе стола. По правую руку от него сидел Кот, а по левую чрезвычайно недовольная Бабушка, которая все еще возмущенно вспоминала вчерашнюю грушу. Когда каша была разложена по тарелкам, на палубе показался вахтеный матрос, чтобы, как обычно, доложить о происшествиях за ночь. Встав по стойке «смирно», он выпалил:

— За время ночного дежурства отклонений от курса не произошло. Крупное происшествие одно — после второй склянки в помещении кормовой надстройки неизвестными лицами был произведен сильный шум, характерный для падения тяжелых металлических предметов.

— Знаю-знаю, — отмахнулся Робин. — Какие еще происшествия?

— Одно мелкое. Корабельный кок жалуется на пропажу порции гречневой каши и ножа с можжевеловой ручой.

— Ножа с можжевеловой ручкой? — вскричал Кот, и они с Робином ринулись по трапу вниз, в каюту Саладина.

Дверь каюты была распахнута. На кошачьей подушке лежал, сияя кровавым светом, рубин «Сердце Аламута», а прямо над ним в стенку был воткнут длинный нож с рукоятью из можжевелового дерева. Кот рухнул в кресло.

— Значит, он был здесь! Значит он ходит рядом с нами, а мы не замечаем его! — воскликнул он.

— Успокойся, Котуся, ну что ты разволновался? — начал утешать его Робин, который и сам был испуган происшедшим. — Сегодня мы долетим до замка Аламут, оставим там рубин, и все неприятности закончатся.

Кот горестно вздохнул, свернулся в кресле клубочком и затих. Он погрузился в глубокую меланхолию и, когда Робин вновь решил развеселить его, лишь промолвил слабым голосом: