Вильям Козлов - Едем на Вял-озеро Страница 18

И хотя Ваня давно ждал звонка, он прозвучал неожиданно. Очень громко и радостно. Последний звонок в этом учебном году. Как-то так получилось — Ваня и Мила вышли вместе. Андрея Пирожкова не было видно. Куда же это он мог подеваться? Обычно они вместе возвращались домой.

— Странная у нас погода в Ленинграде: зимой тепло, летом холодно, — сказала Мила и посмотрела на Ваню. Он обратил внимание, что на улице ее глаза стали гораздо светлее, чем в классе. Будто их разбавили небесной синевой. Кстати, и разрыве облаков появились глубокие синие окна. Наверное, он очень уж пристально разглядывал ее, потому что Мила вдруг покраснела и опустила глаза.

— Почему ты так смотришь на меня? — спросила она.

— А разве нельзя?

— У меня, наверное, нос в чернилах?

— Успокойся, — сказал Ваня. — Нос твой в порядке.

— Я не люблю, когда на меня долго смотрят… Такое впечатление, будто тебя изучают, как географическую карту.

— Плохо, когда совсем на человека не смотрят, — глубокомысленно заметил Ваня. — Значит, такой человек неинтересный.

— В таком случае — смотри, — с улыбкой разрешила Мила.

— Ты сегодня красивая.

— Что ты летом будешь делать? — смущенно спросила Мила.

— Нас с Андреем зачислили в экспедицию, — похвастался Ваня. — Будем на катерах гонять по северным озерам. Наравне со взрослыми.

— Это ты сейчас придумал?

— Придумал! — возмутился Ваня. — Мы все лодочные моторы как свои пять пальцев знаем! Уж сколько раз с Андрюшкой на Неву выходили. По семь узлов в час выжимали на моторке.

— Узлов?

— На море скорость измеряется не километрами, а узлами, — пояснил Ваня.

— Интересно, — сказала Мила.

— Хочешь, тебя на моторке прокачу? — вошел в раж Ваня. — Это в сто раз лучше, чем на речном трамвайчике.

— Когда? — взглянула на него Мила.

И Ваня вспомнил, что занятия закончились и они теперь с Милой Спицыной не увидятся до первого сентября…

— Когда-нибудь прокачу по Неве, — сказал Ваня. — Вот вернусь из экспедиции…

— А я летом поеду к бабушке в Осташково, — сказала Мила. — Там чудесное озеро Селигер.

— Вял-озеро лучше. Оно дикое. Хочешь, я тебе привезу с Севера…

— Живого тюленя… — улыбнулась Мила. — Или моржа.

— Чего-нибудь привезу, — сказал Ваня.

Мимо прошли Леня Бойцов и Света Козловская. Прошли и сделали вид, что не заметили Ваню и Милу. Куда же это они направились? В кино или в мороженицу?

— Ты любишь мороженое? — вдруг спросил Ваня.

— Ореховое с вареньем, — сказала Мила. — И еще ассорти.

— Я к мороженому равнодушен, — дал задний ход Ваня, но было уже поздно.

— Я даже зимой ем мороженое, — сказала Мила.

Ваня растерялся: чего это он вдруг про мороженое ляпнул? Полчаса назад, на уроке, он твердо решил: прежде чем что-либо сказать, обязательно подумать. И вот на тебе! Еще хорошо, что в кармане пятьдесят копеек. Весь его капитал. На две порции хватит. Без варенья. А если она захочет еще одну, тогда что делать? В крайнем случае можно сказать, что у него ангина, и пусть она обе порции ест.

Чтобы никто из ребят случайно не увидел их вместе, Ваня повел Милу на улицу Восстания. Там, рядом с кинотеатром «Луч», есть кафе-мороженое. Маленькое, узкое. Всего четыре-пять столиков. Зато мороженое вкусное.

По дороге Ваня отобрал у Милы портфель. Она удивленно взглянула на него, но отдала. Зачем он это сделал, и сам не знал. Вспомнил, что Гиревик всегда носит портфель Светы Козловской. И в этот раз, когда повстречались на Литейном, нес. Наверное, смешно со стороны выглядит мальчик, который идет с девочкой и важно несет два портфеля. Ведь взрослые тети сами носят свои продуктовые сумки. Увидел бы его сейчас Андрей Пирожков, смеху было бы на целый год.

Ваня отворил тяжелую дверь кафе, пропустил вперед Милу и рот раскрыл: за столиком прямо у двери сидели и ковыряли ложечками мороженое Андрей Пирожков и… Надя Краснопевцева!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ВЯЛ-ОЗЕРО

9. ПОД КРЫЛОМ САМОЛЕТА

Стоял жаркий летний день. Над отвесным каменным ущельем улицы — высокое синее небо. И в небе ни облачка. Лишь кометой протянулся разреженный след высотного самолета. По Невскому, в густой толпе прохожих, шагали трое мальчишек. Один был ничем не примечателен — мальчишка как мальчишка, а двое заставляли всех с улыбкой оглядываться. Во-первых, одеты они были явно не по сезону: на улице от жары некуда спрятаться, а мальчишки в толстых одинаковых свитерах, зеленых ватниках и новых болотных сапогах. На каждом сапоге — по маленькому солнцу. Во-вторых, за спинами у них по гигантскому пухлому рюкзаку. Даже удивительно было, как они держат на плечах такую тяжесть. Рюкзаками они задевали друг друга и прохожих. И хотя лица мальчишек были сосредоточенно непроницаемыми, любому ясно, что они собрались в далекое путешествие, если уж не в Антарктику, то по крайней мере на Северный полюс дрейфовать на льдине. По их лицам катился пот, волосы на лбу слиплись.

Третий мальчишка — он семенил рядом с полными достоинства путешественниками — был явно расстроен. Понятно было, что он провожающий и смертельно завидует этим счастливчикам.

Все трое на улице Герцена благополучно забрались в автобус, идущий в аэропорт. Чтобы не платить за багаж, путешественники при помощи приятеля водрузили свою ношу на колени. Из-за рюкзаков их совсем стало не видно.

Когда автобус отправился, мальчишки разговорились.

— Деньги у вас на билеты есть? — спросил Костя Рыбаков. Он примостился впереди Вани и Андрея и все время вертелся на сиденье, оборачиваясь к ним.

Андрей промолчал, а Ваня оптимистически ответил:

— Улетим.

— Без билетов?

— Мы ведь не какие-нибудь туристы, разъезжающие для собственного удовольствия, — убежденно сказал Ваня. — Мы будем работать в экспедиции… Пользу людям приносить.

— Ну, это еще неизвестно, — мрачно заметил Андрей. — И потом, я без билета не полечу. Без билета я даже на трамвае не езжу.

— У меня накоплено десять рублей, — сказал Костя. — Я на всякий случай захватил, — он похлопал себя по карману, послышался звон.

— Мелочью? — поинтересовался Ваня.

— Рублями, юбилейными, — сказал Костя. — Каждый раз бегал в магазин и обменивал.

— У меня тоже десять рублей, — сказал Андрей. — Сестра перед отъездом дала.

— Мне ничего не дали, — хмыкнул за рюкзаком Ваня. — Я сказал, что нас всем необходимым обеспечит государство. И вообще я противник всяких билетов.

— Ты забываешь, что самолет — это не трамвай и не автобус, — сказал Андрей. — Без билета нас и к трапу не подпустят.

— Это точно, — подтвердил Костя.

Андрей не верил, что они сегодня улетят, что их даже близко подпустят к самолету, тем более без билетов. И придется им в таком виде, на смех людям, через весь город топать назад. Косте хорошо, он в джинсах и тенниске с короткими рукавами… Вот посмеется он над ними, когда в аэропорту им дадут поворот от ворот!

— Надо быть круглым дураком, чтобы брать билеты на самолет, — разглагольствовал, тараща круглый серый глаз из-за рюкзака, Ваня. — Мы ведь мотористы. А мотористы в экспедиции — главные люди. Будем на лодках по озеру шпарить, науке громадную пользу приносить…

— Слышали уже, — буркнул Андрей.

— Это ты летчикам расскажи, — подковырнул Костя. — Про пользу. Может, и без билета посадят…

— Вот я и тренируюсь.

— Тренировка — это великое дело, — разошелся Костя. — Не каждый вот так может напялить на себя в жару зимнюю одежду, влезть в резиновые сапоги и таскать такую тяжесть… Вань, когда назад будем возвращаться, так и быть, я помогу тебе тащить рюкзак…

— Назад, дорогой Костик, ты один вернешься, — твердо сказал Ваня.

— Ну-ну, посмотрим…

— Когда наш самолет стрелой поднимется в воздух, не забудь помахать ручкой, — продолжал Ваня. — Так всегда делают хорошие друзья.

— Пожалуйста, — улыбнулся Костя. — Даже обеими.

— Мы бы тебя тоже с собой взяли, — сказал Ваня, — но ты, Костик, опозорился тогда на Неве… Тоже перешел в седьмой класс, а плавать до сих пор не умеешь. У тебя ведь папа рыбак!

— Я и сам не поехал бы с вами в эту экспедицию… Там самая высокая температура летом плюс десять градусов… А комары и эта, как ее?..

— Мошка, — подсказал Андрей.

— …и мошка кусается, как муха це-це.

— Я такую муху не знаю, — сказал Ваня.

— От ее укуса львы умирают, — заметил Андрей. — Муха це-це живет в Африке.

— Живи себе спокойненько в Ленинграде, Костик, — ухмыльнулся Ваня. — Никто тебя здесь не укусит. Только не забывай на ночь форточку закрывать, случается — и в город прилетают комарики на воздушном шарике…

Уязвленный Костя не успел ответить: водитель простуженно прохрипел в испорченный микрофон:

— Аэропорт.

Над аэродромом высоко-высоко плыли откуда-то появившиеся редкие, не отбрасывающие тени облака. Большие серебристые самолеты с многоколесными выпущенными шасси неожиданно появлялись из-за невысоких деревьев и плавно опускались на поблескивающую на солнце бетонную полосу. Одни приземлялись, другие взлетали, тут же втягивая в брюхо лапы-шасси. С низким ревом промчавшись по полю, стреловидная машина, блеснув опаленными жарким солнцем крыльями, будто нехотя отрывалась от земли и, задирая острый вытянутый нос, круто уходила в небо, туда, к редким розоватым облакам. Иногда так и исчезала, оставив сразу четыре легких дымчатых хвоста, иногда, креня крыло, делала широкий полукруг и растворялась в небе, как мираж.