Владимир Крепс - Клуб Знаменитых Капитанов Страница 18

В шуршание страниц ворвался шум океанского прибоя, и мы очутились на одетой в мрамор набережной.

Артур Грэй облокотился на парапет, любуясь мягко набегающими волнами Тихого океана. Под аккомпанемент прибоя прозвучал его взволнованный голос:

– Смотрите!.. Насколько точно в романе описана эта воплощенная в действительность мечта доктора Саразена… Помните?..

«Утопая в зелени олеандров и тамариндовых деревьев город живописно раскинулся… Приветливые белые особнячки, казалось, радушно улыбались; воздух был теплый, небо синело, и море сверкало из-за густой зелени широких бульваров… Путешественника, очутившегося в этом городе, вероятно, поразил бы необыкновенно цветущий вид жителей и какое-то праздничное оживление, царящее на улицах… Но никто не толкался, не раздражался, не слышно было никаких окриков. У всех были довольные, веселые, улыбающиеся лица…»

Мимо нас проходило много гуляющих, молодых и людей почтенного возраста, но больше всего было детей и подростков. Робинзон Крузо заявил, что его удивила прекрасная память капитана Грэя. Но еще больше он был поражен, увидев, что у всех прохожих действительно были довольные, веселые, улыбающиеся лица.

Сидя на своем саквояже, любимец Тараскона горестно вздохнул:

– Довольные?.. Веселые?.. Улыбающиеся?.. Да, да! У всех, кроме вашего Тартарена. Увы, медам и месье, мы до сих пор ничего не знаем о судьбе Дика!..

И толстяк смахнул цветным платком набежавшие слезы.

Внезапно с соседнего балкона прозвучала песенка пятнадцатилетнего капитана:

В старинных книжках капитанВсегда суров, усат…

Мы не успели прийти в себя от неожиданности, как вдруг из глубины бульвара другой мальчишеский голос подхватил песенку:

…Он знает тайны дальних стран,Сам черт ему не брат!..

Мы были в недоумении, потому что песенка звучала то из окон особнячков, то с прибрежной отмели.

Карл Фридрих Иероним, скрестив руки на груди, долго прислушивался к этому необыкновенному концерту, а затем с уверенностью заявил, что нас пытаются обмануть. Это поет вовсе не Дик Сэнд! Какие-то лжецы могли подслушать и похитить его песенку… Но одно ясно и вместе с тем неясно – откуда во Франсевилле знают позывные пятнадцатилетнего капитана? Он был здесь!.. Поборник истины даже предложил Тартарену держать пари и ставил свою шпагу против его львиной шкуры. Но любимец Тараскона уклонился от этого сомнительного предложения и вызвался идти в разведку. Старому следопыту повезло и на сей раз – с боковой аллеи вышли две симпатичные школьницы лет по пятнадцати. Они тихонько напевали все те же знакомые нам на протяжении стольких лет слова:

… А мне усов не надо брить,Где сыщешь их следы?А если правду говорить,То нет и бороды!..

Тартарен галантно поклонился, снял феску и вложил в ножны выпавший кинжал.

– О мадемуазель! Не откажите в любезности удовлетворить любопытство бывалого путешественника, впервые посетившего ваш город… Откуда вы знаете эту старинную песенку?

Обе школьницы сделали глубокие реверансы и наперебой стали отвечать, что сегодня по этой набережной гулял морячок в зюйдвестке и синем берете с помпоном. Он спрашивал, где дом доктора Саразена, и напевал песенку, которую подхватили все гуляющие. Ведь Франсевилль очень музыкальный город.

Тартарен благодарил от всей души, без конца повторяя:

– О, мерси! Гран мерси! И еще раз мерси, мадемуазель!..

Высокая синеглазая девочка, застенчиво улыбаясь, спросила любимца Тараскона: умеет ли он сам петь?

Этот вопрос не на шутку обидел толстяка. Он перекинул плед через плечо и величественно проскандировал:

– Спро-сите о-бо мне у львов,

Ца-рей пу-стыни ди-кой!..

Услышав стук каблучков убегающих школьниц, Тартарен бросил им вдогонку:

– Куда же вы, мадемуазель?

Издали раздались веселые голоса и смех убегающих девочек:

– В зоологический парк! Спросить у львов! Пардон, мсье!..

Робинзон Крузо дружески похлопал тарасконца по плечу и поблагодарил его за то, что он отвлек внимание девочек. Знаменитый отшельник даже поклялся подзорной трубой, что обнаружил тайный знак Дика Сэнда. И он указал на забор, увешанный афишами, где в углу была нарисована стрела и цифра пятнадцать.

Стало ясно, что стрела указывает путь, по которому шел Дик. Мы торопливо проследовали вдоль забора и вышли к дому на самом берегу Тихого океана… На дверях белоснежного особняка красовалась дощечка – «Доктор Саразен. Прием в любое время».

Из открытого окна второго этажа звучали взволнованные голоса, но было невозможно разобрать ни одного слова, так как морской прибой не умолкал ни на минуту. Однако вскоре все выяснилось, когда Тартарен увидел над мусорной урной еще одну маленькую стрелку с шифром нашего юного друга и извлек на поверхность вчетверо сложенный листок.

Мы уселись на скамейку у самой отмели, и толстяк прочитал нам вслух донесение Дика Сэнда за номером один:

Совершенно секретно!

Клубу знаменитых капитанов

Проникнув на страницы романа «Пятьсот миллионов бегумы», я очутился в прекраснейшем городе Франсевилле. Таких городов я никогда не видел и не слыхал ни о чем подобном. Я отправился в дом доктора Саразена, чтобы выразить ему свое восхищение. Но меня не впустили даже в подъезд. Я сразу понял, что случилось что-то в высшей степени тревожное и опасное. Остановился в растерянности возле забора, где расклеиваются свежие газеты. И вдруг увидел номер «Нью-Йорк Геральд» от восьмого сентября… Все остальное узнаете из передовой статьи. Но нельзя терять ни минуты, и я решил сделать все возможное и даже невозможное, чтобы спасти этот чудо-город. Позволю себе напомнить вам девиз наших друзей-мушкетеров – «Все за одного, один за всех!». Надеюсь на скорую встречу у стен Стального города.

Пятнадцатилетний капитан.

Капитаны столпились у стенда и тут же решили занести в вахтенный журнал клуба самую суть передовой статьи.

«…Мы накануне злодейского покушения на права мирных граждан. Как сообщают из достоверных источников, Штальштадт, собрав мощное вооружение, готовится выступить против французского города Франсевилля, чтобы стереть его с лица земли. Считаем своим долгом довести до сведения всех порядочных и честных людей об этом чудовищном насилии. Жители Франсевилля, не теряя ни минуты, должны принять все меры к обороне».

Честно признаться, до нашего сознания как-то не доходило: кому и зачем понадобилось уничтожить этот прекрасный город?.. На наши вопросы мог ответить только один капитан Немо, и он это отлично понимал… Да, ему было что рассказать о сокровищах бегумы. Прежде всего, он сообщил, что бегума – это титул супруги индийского раджи. Создатель «Наутилуса» был близко знаком с бегумой Гокооль из Раджинара, в провинции Бенгали – вдовой раджи Лукмиссура. Немо часто встречался с этой семьей, когда нашего друга знали в Индии как принца Дакара.

После кончины мужа бегума вышла замуж за командующего армией раджи француза Жан-Жака Ланжеволя. После смерти их обоих все огромное состояние перешло к дальним наследникам. Этими счастливчиками оказались Франсуа Саразен и доктор-профессор Шульце из Германии. Пятьсот двадцать семь миллионов франков золотом!.. Ну, двадцать семь миллионов ушли на нотариусов, посредников и прочих дельцов, примазавшихся к разделу наследства. Но по двести пятьдесят миллионов оба претендента получили полностью. Что сделал Саразен со своей половиной, было у нас перед глазами… Оставалось узнать, что сделал со своими капиталами герр Шульце?..

Прежде всего, мы с удивлением узнали, что этот профессор химии был гораздо более известен своими трудами о различии рас. Шульце выпускал книгу за книгой о германской расе, которая избрана поработить все другие. По его мнению, народы, которые не захотят слиться с потомками тевтонов, должны быть поголовно уничтожены.

По чертежам Шульце выстроен Стальной город – Штальштадт. Это крупнейшее в мире сталелитейное предприятие, на заводах которого, главным образом, отливают пушки новейших систем. Отсюда их поставляют во многие страны Нового и Старого Света, и прежде всего – в Германию. В Штальштадте работают тридцать тысяч рабочих высокой квалификации. Там царит военная организация и дисциплина. Малейшее нарушение правил и распоряжений влечет увольнение, а в серьезных случаях – бесследное исчезновение виновных или подозреваемых лиц. И эта чудовищная фабрика смерти собирается обрушить свое смертоносное оружие на мирный город Франсевилль!

Надо ли говорить, какое негодование охватило всех нас!.. И насколько увеличилось наше беспокойство за судьбу Дика! Первым со скамейки соскочил Тартарен, и с такой решительностью, что кастрюли и кинжалы грозно зазвенели в его саквояже.

– Мы должны выступить! И без всяких промедлений, медам и месье! Но куда? – спрашиваю я. У старого льва есть еще клюв и когти! Где же находится цель, требую ответа я!