Серебряный остров - Николай Корнеевич Чуковский Страница 18

IV

На следующее утро Коля пошёл в школу. Вышел он очень рано и шагал не торопясь. Он шёл и думал.

Сначала он думал о Стёпочке. Стёпочка с ним больше не разговаривает. Не хочет — не надо, Коля не станет огорчаться… Впрочем, в глубине души он знал, что очень огорчён своим разладом со Стёпочкой. Стёпочка скоро будет на Чёрном море… Ох, как хотелось бы Коле поехать на Чёрное море вместе со Стёпочкой!..

Потом он стал думать о Виталии Макарыче. Виталий Макарыч сказал Агате, что ждёт одного человека, и это верно; он, действительно, кого-то ждёт, так и Архипов сказал Коле. Кого он ждёт?

После рассказа Архипова о том, что папа и Виталий Макарыч ушли на тайное собрание партизан, получивших приказ взорвать мост, и как партизаны были убиты там немцами — все, кроме Виталия Макарыча, которому удалось спастись, — Коля только об этом и думал. Где было это собрание? Как немцы узнали о нём? Что делал, и говорил, и думал папа в эти последние часы или, быть может, минуты перед гибелью? И кто взорвал мост, если все партизаны были убиты? И где их похоронили? Где папина могила?

Обо всём этом мог бы рассказать только этот высокий безрукий, курчавый человек, который, строя школу, занят в то же время какой-то странной деятельностью, никому не понятной. Он ждёт кого-то.

Коля сам удивлялся, почему эти загадки так его мучат. Не всё ли ему равно, кого ждёт Виталий Макарыч? Но нет, ему было совсем не всё равно. Он смутно чувствовал, что существует какая-то связь между смертью папы и мостом, который взорвал неизвестно кто, и ожиданием Виталия Макарыча.

Он много думал об этом, но от думанья ничего не становилось яснее. Он даже не знал, нравится ли ему Виталий Макарыч. Вначале он ему не понравился. Коля, конечно, сам понимал, что не понравился ему Виталий Макарыч только оттого, что сидел в папином кресле. И зачем он ходит к маме в библиотеку? Почему-то Коле это тоже не нравилось.

Но Коля с отвращением гнал от себя такие мысли. Он понимал, что они ровно ни на чём не основаны. Как смел он так думать о человеке, который был другом его отца? Ведь папа, наверно, любил его и уж, конечно, ему доверял: они были вместе в одном отряде. Виталий Макарыч — герой, отважный партизан, потерявший руку в бою и чудом спасённый. А как он работает и как умеет заставить работать других — просто, без всякого принуждения! Часто вспоминалось Коле, с каким ужасом следил Виталий Макарыч за Стёпочкой, когда тот шёл по железной балке над двором. Как он потом обнял Стёпочку и поднял своей единственной рукой. Он добрый человек, и Агата права, что его любит. Коля, может быть, и сам бы его полюбил, да ещё как, если бы только Виталий Макарыч поговорил с ним, рассказал бы ему всё. Но Виталий Макарыч не заговаривал, Коле даже стало казаться, что он просто не хочет с ним говорить, вот и всё…

Коля всегда немного робел в присутствии взрослых, и самому начать разговор с Виталием Макарычем было ему нелегко. Особенно такой разговор.

Но в это утро Коля решил, что заговорит с Виталием Макарычем во что бы то ни стало, хочет он или не хочет. Коля подойдёт к нему и скажет: «Мне надо с вами поговорить». И Виталию Макарычу будет нелегко отвертеться.

Размышляя, он шёл в школу обычным своим путём — узкой тропинкой среди густых зарослей бузины. Тропинка была глухая и в этот ранний час совсем пустынная. Бузина, с гроздьями красных ягод, сплошной стеной стояла по обеим её сторонам, скрывая в своей глубине развалины разбитых домов. Извилистая тропинка вдруг повернула, и Коля внезапно увидел того нищего-слепца, которого встретил на вокзале в день своего приезда.

Коля увидел только спину, потому что нищий шёл в том же направлении, что и он, но сразу узнал его. Правой рукой нищий опирался на железную палку. Левой рукой держал он руку девочки.

Тропинка сделала ещё поворот, и Коля потерял их из виду. Как жаль, что нет здесь Архипова! Коля, конечно, сам не может отнять эту девочку. Что же делать? Бежать за Архиповым? Но пока он побежит, нищий с девочкой успеют уйти. Нет, лучше узнать, куда они идут, где скрываются. И Коля решил не отставать.

Он шёл за ними следом. Они то скрывались за поворотом тропинки, то появлялись вновь. Коле пришлось замедлить шаги, потому что двигались они небыстро. Слепой, казалось, не вполне доверял своему маленькому поводырю и всё время щупал перед собой землю железной палкой.

Они шли туда же, куда и он, — к школе. Тропинка в конце концов приводила к площади перед новым зданием школы, к той самой площади, которая была видна из окна кабинета Виталия Макарыча. Коля уже думал, что сейчас они выйдут на площадь, как вдруг девочка и слепой свернули с тропинки влево и скрылись за кустами бузины.

Коля подбежал к тому месту, где они свернули, и увидел другую тропинку, отходящую вбок, узкую, почти заросшую, по которой, видимо, очень редко ходили. Коля пошёл по ней, стараясь не терять нищего из виду, и заметил, что она всё время сворачивает вправо, в обход площади.

Но, чтобы обойти площадь, им всё же необходимо было пересечь улицу. На улице в этот ранний час народу было совсем немного, однако нищий, пересекая её, так заторопился, зашагал так быстро, что девочке пришлось бежать рядом с ним. Коле показалось это странным: разве не было бы естественнее для нищего, живущего подаянием, искать самых людных мест, где ему могли бы подать милостыню?

На другой стороне слепой и девочка торопливо вошли в ворота дома. Коля — за ними. Переходя со двора на двор, они продолжали сворачивать вправо и, наконец, очутились позади старого здания школы.

Коля никогда не был