Ирина Стрелкова - Одна лошадиная сила Страница 19

— Живу в своей деревне, привожу в порядок родительский дом, — продолжал свой рассказ старичок. — Скоро пенсия, вот и подумываю, не перебраться ли сюда насовсем. Починил крышу, расчистил сад. Копаюсь помаленьку. Места дальние, глухие, ни одна душа в мою деревушку не заглядывает. Начинаю понемногу знакомиться с жителями соседних таких же глухих деревушек. Они-то и предупредили меня, что в лесу появились подозрительные туристы. Ходят по деревням, что-то высматривают, лазят в заколоченные дома. И замечено, что кое-где из пустых домов исчезли иконы. Я проверил у себя в деревне — как будто все на месте, все цело. А вчера пошел в Ермакове за продуктами, возвращаюсь к вечеру — и вроде бы что-то не так, вроде бы у избы, что рядом с моей, доски, которыми окно заколочено, передвинуты. Дай, думаю, проверю. Подозрительного окна касаться не стал, распечатал соседнее. Заглядываю в избу — так и есть, красный угол ободран, икон нет. Хотел было бежать в Ермаково к участковому, но не решился на ночь глядя. Кто их знает, грабителей, может, они за мной подсматривали. А утром взял пестерь, будто по грибы, а сам прямиком в Ермаково, — смущенно закончил ленинградец.

Налетов встал и торжественно пожал руку старичку.

— Вы действовали точно и умело. Большое вам спасибо.

Фомин, слушая ленинградца, сначала приуныл. Не сбылась надежда, что нашлось наконец ружье. Ведь для Фомина главным было отыскать ружье, а не ловить угонщиков. Но потом он повеселел. Если позвали слушать старичка, значит, возьмут в группу по задержанию.

Возглавил группу сам Петр Петрович. В нее вошли Баранов, Фомин, участковый и еще проводник с собакой, с тем самым Джульбарсом, который обнаружил в монастырском подземелье украденные фотокамеры.

Выехали на УАЗе. Ленинградца усадили впереди, рядом с шофером, остальные поместились позади. Когда свернули с шоссе, проводник приказал Джульбарсу вспрыгнуть на сиденье, обхватил его и прижал к себе.

— Джульбарсу хуже нет, как ездить по ухабам. Вы вон за скобы ухватились, а ему держаться нечем.

Пес в подтверждение слов проводника конфузливо моргнул и лизнул обхватившую его руку.

В обворованной избе Джульбарс уверенно взял след, пошел по нему резво и, как говорят проводники, «не занюхиваясь». Участковый по приказанию Налетова остался в деревне. Фомин бежал вслед за проводником. Налетов и Баранов стали отставать.

«Нагло орудовали, — размышлял Фомин. — Никаких хитростей, чтобы сбить собаку со следа. Считали, что сделали свое дело аккуратно, окно заколотили, единственный — и к тому же временный — обитатель деревушки ничего не заметил… Или… Или они собирались сразу же удрать из своего лагеря. И катят сейчас по шоссе на тех самых желтых „Жигулях“.

Джульбарс в азарте погони выскочил на знакомую Фомину поляну и обескураженно завертелся на месте.

Так и есть! Ни палаток, ни машины! В ожидании, когда появятся Налетов и Баранов, Фомин решил повнимательнее осмотреть поляну.

«Вот здесь стояли „Жигули“, и я исползал на карачках всю траву в поиске пыжей. Может, в самом деле некто мне неизвестный пытался помешать отъезду похитителей икон? Он прострелил шины в ночь на субботу. Из-за неизвестного они проторчали на поляне лишних два дня, однако времени даром не теряли, продолжали шарить по пустым избам. Но что же мешало неизвестному пойти и заявить о похитителях икон в милицию? Только то, что он их поля ягода. Конкурент!.. — Фомину пришла на память болтовня дяди Васи про схватку в лесу двух бандитских шаек. — А что, если Толя вправду проговорился дяде Васе о конкуренте или конкурентах, дал толчок фантазии умельца? Не исключено. А Кисель болтал разные глупости насчет интеллектуальной элиты и потом намеревался дать мне ценный совет, но я торопился и положил трубку… Что хотел сказать Кисель? Что он знает об этих туристах? О неизвестном, который украл ружье у спящих лошадников и прострелил шины?..»

Послышался треск сучьев, из лесу показались запыхавшиеся Налетов и Баранов. Бегло осмотрев покинутый лагерь, Налетов решил разделить группу на две.

— Ты, Вадим Федорович, двигайся обратно. Выйдешь к машине, свяжешься с ГАИ, узнаешь, что им известно о желтых «Жигулях», нас встретишь у моста через Медвежий овраг. Фомин, отсюда сколько километров ходу?

— Не больше семи.

— Засекаем время. — Налетов и все остальные поглядели на часы. — Выход на шоссе через два часа.

— Не много ли? — спросил Фомин.

— Прогуляемся, не спеша, осмотрим дорогу, Джульбарс поработает. Они могли припрятать иконы где-нибудь в лесу. После происшествия с шинами их «Жигули» под особым наблюдением, это они знают. Припрятали иконы, уехали чистенькими, потом выждут срок и вернутся за иконами. А то и пришлют кого-нибудь новенького…

На лесной заросшей дороге переплетались три автомобильных следа. Самый широкий — от ЗИЛа, на котором сюда заезжал Куприянов. Поуже — от «газика» ГАИ. Самый узкий и недавний — от «Жигулей». Впереди шел проводник с Джульбарсом на поводке, позади Налетов и Фомин, внимательно осматривая каждый свою сторону дороги. Ничего подозрительного не встречалось. Только раз Джульбарс свернул в лес и проводник подобрал пустую пачку от сигарет «Мальборо».

Километра через три на дороге появился еще один автомобильный след. Кто-то на тяжелой грузовой машине разворачивался довольно бестолково. Заехал в лес, оставил на мягкой почве четкий рисунок протекторов, выехал на дорогу и отчего-то забуксовал на вполне сухом месте, долго тут бился и провертел колесами две глубоченные ямы.

Джульбарс заволновался.

— Они тут вылезали «Жигули» толкать, — пояснил проводник.

— Осмотри лес вокруг! — Налетов присел на корточки возле отпечатков шин развернувшейся машины. — А ведь тот же ЗИЛ! Щербатина на правом протекторе. Как думаешь, Фомин, почему Куприянов не доехал до них? Почему повернул обратно?

Фомин много чего успел подумать, разглядывая ямы, набуксованные на дороге. Он и про Киселева подумал со злостью: «Куприянову такого в жизни не сообразить. Это Кисель! Опять лезет не в свое дело!» Но выкладывать свои догадки начальству? Ни за что.

— Кто его знает, — промямлил Фомин. — Если бы другая машина… Можно бы предположить, что шофер ошибся дорогой, на этом месте ему стало ясно, что он едет не туда. Развернулся и поехал обратно. А Куприянов?.. Его могли на этом месте встретить. Кто-то ему знакомый сел в кабину, и они поехали обратно.

— Возможно, — сказал Налетов. — Растешь на глазах.

«И еще кто-то… растет!» — чуть не сорвалось у Фомина. Какой проницательностью он мог бы сейчас блеснуть!

Проводник вернулся и доложил, что, пожалуй, никто из преследуемых здесь не откололся. Двинулись дальше. Дорога виляла под уклон, ямы, пробуксованные сумасшедшим ЗИЛом, становились все глубже, вокруг них валялся истерзанный хворост, втоптанные в грязь еловые лапы. «Жигули» тут пробивались с великим трудом. Возле одной из ям Джульбарс облаял рваную брезентовую рукавицу, возле другой проводник поднял обнаруженную Джульбарсом кожаную пуговицу.

— Фирменная! Хозяин спасибо скажет.

— Ну, ты оптимист! — удивился Налетов. — Вам с Джульбарсом от жуликов спасибо! — И спросил Фомина: — К болоту идем?

— С километр осталось! — доложил Фомин. — Болото обширное, через него проложена гать. Давно прокладывали, сгнила.

Свои догадки относительно того, в каком виде сейчас гать, Фомин оставил при себе.

Проводник с Джульбарсом продолжали педантично прочесывать лес по обе стороны дороги. Никаких следов. Пассажиры «Жигулей» в полном составе упорно пробивались к шоссе.

Лес все больше редел, мельчал, обрастал седыми космами, тонул во мху. Наконец завиднелась меж деревьев яркая зелень болота, блеснуло оконце чистой воды.

«Р-р-р…» — негромко предупредил Джульбарс проводника.

— Спокойно, — посоветовал псу Фомин. И пояснил проводнику: — У них там собака.

Он не ошибся в своих догадках. Куприянов постарался. Гати не было. На ее месте пузырилась черная болотная жижа. В сторонке приткнулись «Жигули». Возле машины на поваленной сосенке сидели спиной к лесу четверо.

— Останешься в лесу, — приказал Налетов проводнику. — А то твой Джульбарс с ходу опознает вора, испортит нам радостную минуту встречи. Ты, Фомин, подойдешь к ним, как к добрым знакомым. Мы с тобой ищем не похитителей икон, а подростков-лошадников. Ясно?

— Ясно! — Фомин направился к «Жигулям».

Налетов взял немного в сторону.

А где же Ральф? Золотой медалист выскочил сбоку, из кустов, и злобно рявкнул. Компания нехотя оглянулась. Никакого испуга в глазах, только ожесточение. Полюбуйтесь, мол, нашей российской расхлябанностью. Тем, что может натворить какой-то олух!

— Н-да, — посочувствовал Фомин, разглядывая ободранную сосну по другую сторону болота. — Он-то себя на тросе вытянул, а вам как выбраться? До зимы придется ждать. Пока не замерзнет. — Среди сидящих на поваленном дереве Фомин обнаружил новое лицо. Подросток в шикарных темных очках, делающих его похожим на заграничного гангстера. «Это, конечно, Безин. Тогда где же Толя?» Фомин перевел взгляд на «Жигули» и увидел, что задняя дверца приоткрыта, из машины торчат ноги в грязно-белых шерстяных носках. Толя, конечно, повкалывал больше всех и теперь спит.