Павел Марушкин - Девочка из страны кошмаров Страница 26

— Ты все испортила, маленькая негодница! — тонким голосом воскликнул господин Эгре, впервые на памяти девочки выйдя из себя. — Смотри, какая ужасная зазубрина! Теперь она порвет твое горлышко, вместо того чтобы аккуратно рассечь его!

Кларисса в ужасе отскочила назад, спрятавшись за стулом; но господин Эгре подхватил его и отбросил в сторону.

— А ну стой смирно! Меньше всего на свете я хочу зацепить твое личико!

Синеватое лезвие вновь описало полукруг; однако за мгновенье до этого Кларисса нырнула под столешницу и выскочила с другой стороны.

— Пожалуйста, что вы делаете… Не надо… — Она чувствовала, что слова сейчас ничего не значат.

— Неужели ты думаешь, будто я отпущу тебя? — удивился господин Эгре, обходя стол. — Давай не станем затягивать, это почти не больно… Если хочешь, можешь закрыть глазки, ну же? В комнате висело дикое напряжение. Кларисса медленно отступала, стараясь сохранить между собой и безумцем хоть какую-то преграду.

— За что вы хотите убить меня?!

— Какая тебе разница, глупенькая? Ни за что! Я с самого начала хотел этого; знала бы ты, каких трудов мне стоило сдерживаться!

Адский грохот за окном заставил господина Эгре отшатнуться. Все стекла в гостиной вылетели разом, осыпаясь на паркет; в окна ворвался пахнущий гарью ветер. Дом ниже по склону перестал существовать, превратившись в бесформенную груду ракушечника. Над городом возносились столбы черного дыма.

— Ого! — воскликнул убийца, поворачиваясь к девочке. — Да это самая настоящая бомбардировка!

Кларисса бросила взгляд в сторону лестницы.

— Не выйдет! — Господин Эгре улыбнулся и продемонстрировал ключ. — Неужели ты и впрямь считаешь себя хитрее? Я запер дверь, тебе никуда отсюда не деться. Просто постой минутку спокойно, ладно? Ты ведь любишь дядю Франто; сделай, как он просит…

— Я вас ненавижу!!! — отчаянно выкрикнула Кларисса; слезы застилали девочке глаза. Фигура убийцы расплывалась, а этого никак нельзя было допустить: она уже знала, что господин Эгре, если хотел, мог двигаться с быстротой атакующей змеи.

— И это после всего, что я сделал для тебя! — упрекающе покачал головой «дядя Франто».

— Вы хотите меня убить!!!

— Да! Ну и что?! Я всегда получаю то, чего хочу; пора бы тебе запомнить это!

От нового взрыва пол под ногами заходил ходуном, с потолка посыпались куски штукатурки.

— А остальные ваши дочери… Они вовсе не ваши! Это девочки, которых вы убили! — внезапно поняла Кларисса. — Вы заманивали их, как меня, и убивали!

— Что ты понимаешь в этом! Они были счастливы со мной; счастливы, как нигде больше!

— Вы убили их! — всхлипывая, повторила Кларисса.

— Ну хватит! — Господин Эгре вдруг совершенно успокоился; бледное лицо его стало сосредоточенным и бесстрастным, как у хирурга. — С этим пора кончать.

Высоко в небе возник тонкий вибрирующий свист. С каждой секундой нарастая, он ввинчивался чудовищным сверлом прямо в мозг. Убийца и его жертва невольно замерли; а спустя пару мгновений грянуло. В окна ворвалась тьма. Пол, кувыркаясь, ушел из-под ног, потолок обрушился на голову — и все вокруг заволокли непроницаемые клубы дыма и пыли.

ЧАСТЬ II

Шарлемань

ГЛАВА 1

Над черепичными крышами Примбахо повисло темное облако. Кое-где трещали пожары, воздух был насыщен пылью и сажей; но хуже всего была вонь сгоревшего пироксилина — от этого запаха, горького и незнакомого, Клариссу буквально выворачивало наизнанку. Девочка потерянно брела вдоль заборов. Она не знала, сколько времени прошло с той минуты, когда угодивший в виллу Эгре снаряд спас ее от рук безжалостного убийцы. Взрыв аккуратно снес обращенную к морю стену строения, так что Кларисса, выбравшись из-под просевшей балки, попросту спрыгнула на груду обломков и легко сбежала по ним вниз. Белое платье, конечно, потеряло свой первоначальный цвет. Впрочем, испачканной одеждой в этот день трудно было кого-нибудь удивить: пережившие бомбардировку зачастую впадали в некую прострацию, подобную той, что испытывают сразу после тяжелого ранения.

Один раз путь девочке преградила глубокая воронка, окруженная валом вывороченной земли. Рядом лежала половина лошади — передняя половина, с обрывками сбруи и удил. Оскаленные зубы и широко раскрытые глаза придавали морде животного неуместно-веселое выражение — казалось, смерть застигла ее тотчас после осознания некой невероятно забавной шутки. Кларисса абсолютно спокойно перешагнула через труп, лишь слегка приподняв подол, чтобы не замарать его кровью. Толстая черно-белая собака, пробегая мимо, деловито обнюхала ее туфельки, подняла голову и негромко гавкнула. Внезапно девочка сообразила, что это первые звуки, услышанные с момента, когда она пришла в сознание: оказывается, уши после взрыва заложило напрочь.

Дин-лин-дон, дин-лин-дон —Раздается тихий звон.Злая вьюга в этот часУлетела прочь от нас.Сколько снегу намело —Бери, дворник, помело… —

тихонько напела Кларисса, чтобы проверить слух. Ковылявший мимо старик одарил ее диким взглядом.

Собака меж тем не успокаивалась. Этому псу определенно что-то требовалось от Клариссы: несколько раз хрипло гавкнув, он прихватил зубами край ее платья и деликатно, но настойчиво потянул за собой. В другой раз девочка вряд ли приняла бы приглашение такой странной персоны; но сегодняшний день, столь богатый на маленькие чудеса, что-то сдвинул в ее сознании. Во всяком случае, она не увидела ничего необычного в том, чтобы следовать за четвероногим провожатым. Убедившись, что девочка идет за ним, пес деловито потрусил вдоль заборов, время от времени оглядываясь и делая остановки, чтобы приноровиться к скорости своей ведомой. В конце концов псина пролезла сквозь погнутые прутья ограды, увитой диким плющом, и скрылась из виду. Кларисса в некотором сомнении остановилась; но с той стороны раздалось нетерпеливое «гав!» — и девочка, стараясь не оцарапаться о шершавые стебли, шагнула в проем.

Еще несколько часов назад здесь возвышался дом, теперь превращенный в груду кирпича и камней. Сломанные балки торчали во все стороны, будто мачты потерпевшего крушение корабля; листья деревьев вокруг покрывал толстый слой белой ракушечной пыли. Прямо посреди развалин кто-то расчистил ровный круг, да так, что на чудом сохранившемся кафельном полу не было ни соринки. Точно в центре его стоял небольшой изящный столик на гнутых ножках и два бамбуковых кресла; на девственно-чистой скатерти пускал из носика пар элегантный высокий чайник. Рядом расположилась хрустальная вазочка с миниатюрными баранками и две тончайшего итанского фарфора пиалы: одна, перевернутая вверх дном, и вторая — полная горячего чая. Забавный маленький слепец, кутаясь в клетчатый плед, с видимым наслаждением тянул исходящий ароматным паром напиток, держа посудину на кончиках пальцев.

При всей своей дикости картина эта ничуть не выходила за рамки того, что Клариссе довелось повидать сегодня на улицах Примбахо. Девочка даже подумала с легкой грустью, что перед ней очередной несчастный, чей рассудок не выдержал ужаса бомбежки.

— Как, уже? Ты меня поражаешь, Хуберт! — сказал господин за столиком, обращаясь к черно-белой псине. Та с видом исполненного долга прилегла возле его ног, вывалила язык и часто задышала. Слепой между тем перенес свое внимание на Клариссу. Он жизнерадостно улыбнулся, блеснув черными стеклами пенсне, извлек из-под пледа большущие серебряные часы-луковицу и покачал их на цепочке.

— Тик-так, тик-так, милая барышня! Старое время уходит, близится час загадок и тайн! Тик-так!

После этой выходки девочка на всякий случай сделала шаг назад: ей вовсе не улыбалось оказаться в пределах досягаемости сумасшедшего. Правда, господин за чайным столиком выглядел безобидно — но ведь и Франто Эгре до поры казался воплощением доброго дядюшки!

— Ты, наверное, считаешь меня ненормальным! — заявил слепец. — Между тем трудно представить более кардинальное заблуждение. Ты знаешь, что такое «кардинальное»?

Кларисса на всякий случай кивнула; потом, спохватившись, сказала «да».

— Уверяю тебя, я вполне нормален. Быть может, немного эксцентричен, но не более того. А уж по сравнению с теми, кто обстреливает город из пушек, я прямо-таки образец здравомыслия… Кстати! Почему бы тебе не выпить чаю?

Кларисса с осторожностью обогнула кучу раздробленного кирпича и бочком присела за столик, готовая в любую секунду сорваться с места и убежать. Собеседник меж тем ловко наполнил пиалу и протянул девочке. Та неловко приняла сосуд, с опасливым любопытством разглядывая сидящего напротив. Слепой выглядел чрезвычайно забавно. Ростом он лишь немного превосходил девочку, будучи значительно ниже большинства взрослых. Самым странным, безусловно, было приподнятое расположение духа, в котором пребывал коротышка: окружающая обстановка настолько не соответствовала его жовиальному настроению, что становилось страшновато.