Элвин Уайт - Стюарт Литл Страница 3

Один раз, когда швейцара поблизости не оказалось, он нырнул в старую газету и, зарывшись в страницу с объявлениями, пересидел там опасность.

На углу Пятой авеню несколько человек ждали автобус из центра. Стюарт присоединился к ним и тоже стал ждать. Но никто его не заметил – так он был мал.

«Я недостаточно велик ростом, чтобы обратить на себя внимание, – подумал Стюарт. – Но я вполне дорос до того, чтобы мне захотелось побывать на Семьдесят второй улице».

Когда наконец показался автобус, люди замахали тростями и чемоданчиками, чтобы шофер остановился. Стюарт тоже замахал подзорной трубой. Понимая, что ему не взобраться на ступеньки, он уцепился за отворот чьих-то брюк и без хлопот очутился наверху.

Стюарт не платил в автобусах – ему не под силу было носить кошелек с обычными деньгами. Как-то он попытался взять с собой монету, но ему пришлось катить ее, как обруч, и бежать рядом. Но на подъеме монета выскользнула у него из-под руки и ее тотчас жеподхватила какая-то беззубая старуха. После этого случая Стюарт довольствовался монетками из серебряной фольги, которые специально вырезал для негo отец. Монетки были прехорошенькие, но для того чтобы их разглядеть, нужно было надеть очки. Когда подошел кондуктор, Стюарт порылся в кошельке и достал монету размером с глаз кузнечика.

– Что ты мне даешь? – спросил кондуктор.

– У меня такие монеты.

– Да ну? Представляю, когда я начну объяснять про это автобусной компании, как меня поднимут на смех. А ты и сам не больше монеты.

– Нет больше! – ответил Стюарт с раздражением. – В два раза больше, монета мне до сих пор. – И Стюарт дотронулся до бедра. – А вообще-то я сел в автобус не для того, чтобы выслушивать оскорбления.

– Прошу прощения, – сказал кондуктор. – Вы меня извините, я ведь не представлял себе, что на свете есть такие маленькие моряки.

– Век живи, век учись, – съязвил Стюарт, засовывая кошелек обратно в карман.

Как только автобус остановился на Семьдесят второй улице, Стюарт соскочил с него и направился к пруду в Центральном парке, где плавали маленькие яхты. Над прудом дул западный ветер. И прямо против ветра шли шлюпы и шхуны с опущенными гиками. Мокрые палубы блестели на солнце. Владельцы судов, мальчишки и взрослые мужчины, носились вокруг пруда по его бетонным берегам, чтобы вовремя перехватить свой парусник, прежде чем он натолкнется на стенку.

Некоторые из этих игрушечных судов были совсем не такие уж маленькие. Вблизи выяснялось, что грот-мачты у них чуть выше человеческого роста. Все они были прекрасной конструкции, блестели чистотой, хоть пускай в открытое море. Стюарту они казались огромными. Он очень надеялся, что ему удастся попасть на один из этих парусников и пройти на нем до дальнего конца пруда. Он был смельчаком и любил бриз, дующий в лицо, крики чаек над головой и удары мощных волн о днище корабля.

Он уселся скрестив ноги прямо на бетонную ограду и в подзорную трубу стал обозревать суда. Один из парусников показался ему особенно красивым величественным. Назывался он «Оса». Большая черная шхуна, на ней развевался американский флаг, она была с клиперным носом, а на баке стояла трехдюймовая пушка. «Вот судно для меня!» – подумал Стюарт. Когда шхуна вновь появилась с его стороны, он помчался к месту, где она разворачивалась.

– Простите меня, сэр, – обратился он к человеку, который поворачивал «Осу», – не вы ли владелец этой шхуны?

– Я, – ответил человек, пораженный тем, что перед ним мышонок в матросском костюме.

– Я хочу наняться на хорошее судно, – продолжал Стюарт. – Может быть, вы согласитесь взять меня? Я силен и ловок.

– Непьющий?

– Я знаю, что такое долг.

Владелец «Осы» пристально поглядел на Стюарта. Его явно покорили подтянутый вид и бесстрашие этого крошечного мореплавателя.

– Решено! – сказал он наконец, направив шхуну носом к центу пруда. – Сейчас я тебе расскажу, что ты должен делать. Видишь вон там большой гоночный шлюп?

– Вижу, – сказал Стюарт.

– Это «Лилиан Уомрат». Я ее ненавижу всей душой.

– Значит, и я! – воскликнул Стюарт в порыве преданности.

– А ненавижу я ее за то, что она вечно врезается в мое судно, – продолжил владелец «Осы». – И еще оттого, что хозяин ее – мальчишка-лодырь, он ничего не смыслит в парусном спорте и вряд ли знает разницу между тралом и шквалом.

– Или шкотом и ботом, – подхватил Стюарт.

– Или доком и коком, – во весь голос крикнул владелец «Осы».

– Или штилем и килем, – взвизгнул Стюарт.

– Или спрутом и футом, – проревел владелец «Осы».

– Но теперь держись! Больше этого не будет! Послушай, что я придумал. «Лилиан Уомрат» всегда обгоняет «Осу». Но я уверен, что, если шхуной как следует управлять, все пошло бы по-другому. Ты да же не представляешь, какое мучение беспомощно стоять здесь на берегу и видеть, как «Оса» тычется вслепую. Единственное, чего ей недостает, – это крепких рук на штурвале. Итак, мой юный друг, ты поведешь «Осу» до конца пруда и обратно, и, если обгонишь гнусный шлюп, я беру тебя на постоянно.

– Есть, сэр! – ответил Стюарт, перемахнув на борт шхуны и берясь за штурвал. – По местам стоять!

– Погоди, – остановил его владелец «Осы». – Скажи мне, если не секрет, каким способом ты собираешься обойти то судно?

– Поднять все до последней тряпки, – сказал Стюарт.

– Нет уж, уволь! – испуганно воскликнул владелец «Осы». – Только не на моей шхуне. Я не желаю, чтобы ее опрокинуло шквалом.

– Ну хорошо, тогда я перехвачу у него ветер и разнесу из последнего орудия.

– Подлый прием. Это ведь лодочные гонки, а не морское сражение.

– Ну ладно, – согласился неунывающий Стюарт. – Тогда я поведу «Осу» без всяких хитростей, и пусть «Лилиан Уомрат» рыщет по всему пруду.

– Браво! – закричал владелец «Осы». – Желаю удачи!

С этими словами он отпустил шхуну. Свежий бриз тут же надул передние паруса, и шхуна увалилась под ветер, легла на левый галс, изящно накренясь под налетающими порывами, а Стюарт вращал штурвал, упираясь в палубу.

– Послушай! – вдруг окликнул его владелец «Осы». – Ты не сказал, как тебя зовут.

– Меня зовут Стюарт Литл! – что было мочи за орал Стюарт. – Младший сын Фредерика К. Литла из Нью-Йорка!

– Счастливого плавания, Стюарт! – прогудел его друг. – Береги себя и приведи «Осу» в целости и сохранности.

– Непременно! – ответил Стюарт, перекрикивая ветер.

Он был так горд и счастлив, что на секунду выпустил из рук штурвал и пустился в пляс на уходящей из-под ног палубе. Он так никогда и не узнал, что в эту минуту «Оса» едва избежала столкновения со встречным фрахтовым пароходом, у которого вышли из строя машины и палубы залило водой.

Когда гуляющие в Центральном парке услыхали, что одним из парусников правит мышонок в морской форме, они со всех ног бросились к пруду. Вскоре на берегу столпилось такое множество народу, что из полицейского участка прислали полисмена, чтобы он прекратил толчею. Но на его уговоры никто не обращал внимания.

Жители Нью-Йорка любят толкаться. Больше всех суетился владелец «Лилиан Уомрат» – толстый угрюмый мальчишка лет двенадцати по имени Лерой. На нем был синий шерстяной костюм и белый галстук, закапанный апельсиновым соком.

– Вернись! – вдруг закричал он Стюарту. – Заворачивай сюда! Скорее! Переходи на мой шлюп!

Я хочу, чтобы ты вел мой шлюп! Обещаю пять долларов в неделю, вторник выходной и радио в комнате бесплатно!

– Благодарю за любезное приглашение, – ответил Стюарт. – Но мне здесь, на борту «Осы», так хорошо – лучше быть не может.

Тут он крутанул штурвал и направил шхуну к линии старта, где в ожидании начала гонок Лерой вертел свой шлюп, тыча в него длиннющей палкой.

– Я буду судить, – сказал человек в ярко-зеленом костюме. – «Оса» готова?

– Готова, сэр! – крикнул Стюарт, приложив руку к бескозырке.

– «Лилиан Уомрат» готова?

– Готова, какой разговор, – ответил Лерой.

– К северной оконечности пруда и обратно! – объявил громко судья. – На старт, приготовиться, пошел!

– Пошел! – крикнул кто-то из толпы.

– Пошел! – закричал владелец «Осы».

– Пошел! – заорал полицейский.

Суда, снявшись с места, двинулись к северному концу пруда.

Над ним носились и кричали чайки, сигналили такси на Семьдесят второй улице, и западный ветер, который пересек половину Америки, прежде чем добрался до Центрального парка, пел и свистел в такелаже, рассеивал брызги по палубам и обжигал щеки Стюарта крохотными кусочками раздробленных ореховых скорлупок, выхваченных вихрем из вспененной пучины.

– Вот это жизнь! – пробормотал Стюарт. – Какое судно! Какой день! Какие гонки!

Не успели, однако, наши парусники пройти и нескольких футов, как на берегу случилось непредвиденное происшествие. Зрители, желая получше разглядеть гонки, все сильнее толкали друг друга и, сами того не желая, столкнули полицейского, так что он полетел с бетонной ограды прямо в пруд. Он шлепнулся в воду в сидячем положении и сразу же вымок до третьей пуговицы на мундире. Вода с него стекала ручьем.