Эдуард Скобелев - Приключения Арбузика и Бебешки. Сокрушение «несокрушимых» Страница 3

– А ты уверен, Бебешка, что всё это написала твоя мать? – спросил Саня Картошкин.

– Уверен. Это её почерк. И, в общем, её стиль. Она хоть и взрослая, но не умеет сосредоточиться на самой важной задаче. Быстро приходит в восхищение, но ещё быстрее теряет терпение. И я был растрёпой и растяпой, пока дружба с Арбузиком не выправила мой характер. Спасибо Арбузику.

– Я тут ни при чём, – сказал хмурый Арбузик. – Люди, к сожалению, меняются не столько под влиянием мудрых слов, сколько под воздействием суровых жизненных обстоятельств и личного опыта… Мне пока трудно истолковать это непростое письмо. Оно, конечно, полно намёков. Ясно, что-то случилось и ожидается ещё бо́льшая беда. – Он тщательно разгладил исписанные листки. – Писала тётя Муза. Но писала в страшном волнении, боясь откровенно высказать всю правду. Оледенение – что это такое? Кто убил Печёнкина? Почему дядя Гоша вдруг вышел из тюрьмы и стал командовать в нашем городе? Кто мог дать ему должность, которую обычно занимали граждане, пользующиеся полным доверием других граждан? С какой стати появились Херсон, Стамбул и Канарские острова?

– А может, какой-либо негодяй, подобный Фабрео, затеял войну с помощью средств, меняющих климат? – предположила Лялька Дудкина, но тотчас прикрыла рот ладонью, глядя на всех круглыми, виноватыми глазами.

– Смелее, смелее, Лялька! – подбодрил Арбузик. – Ты всегда отличалась догадливостью и хорошим воображением! Чтобы найти верный ответ, нужно продумать все варианты. Даже гадания на кофейной гуще иногда наводят на верную мысль… Смотрите-ка, – вдруг просиял Арбузик. – Вот на что мы пока не обратили внимания: на полях письма нарисованы всякие фигурки и три группы буковок в рамочках. Я полагаю, они совсем не случайны.

Арбузик взял чистый лист бумаги и выписал буковки в прямоугольниках. Подвигал прямоугольнички так и эдак. Вот что у него получилось:

– Посчитайте, здесь ровно 25 клеточек с буквами, ровно столько, сколько шёлка накручивает на свою голову странный муж Кукушкиной. Здесь зашифровано какое-то важное сообщение. Прошу, пусть каждый из вас немедленно перепишет эти буковки, или буквицы, как говорили в старину, и подумает о том, в каком порядке они могут быть прочитаны. Встретимся тотчас, едва кому-либо удастся прочесть текст послания.

Арбузик объявил перерыв и закрыл совет.

Текст прочитан, решение принято, но сомнения остались

Совет капитанов возобновился минут через сорок: Саня Картошкин объявил, что он прочитал зашифрованный текст, и текст требует немедленных действий.

– Главный ключ к прочтению шифровки действительно содержится в письме тёти Музы, – сказал Саня. – Двадцать пять букв образуют квадрат… Я подумал: как должны читаться буквы, если разгадку предлагают людям, которых ни о чём не предупреждали заранее? Я пробовал читать через букву, через две, через три, с начала и с конца, но вдруг подумал, что буквы можно прочитать и ходом шахматного коня. В письме ведь сказано о шахматах. И дядя Ваня, как известно, заядлый шахматист. Я стал проверять догадку и вскоре обнаружил, что она ведёт к нужному результату[1].

– Всё это так, – сказал Арбузик, когда Саня Картошкин закончил свои объяснения. – И я от души поздравляю нашего догадливого друга. Текст удалось прочитать и мне. Но именно лёгкость, с которой прочитывается текст, наводит меня на подозрения.

– А если кто-то хочет, чтобы мы срочно вернулись домой – предположил Бебешка. – Анализируя текст, я пришёл к выводу, что всякая белиберда в нём призвана не прояснить, но запутать дело.

– С другой стороны, – сказал Арбузик, – если мы не придём на помощь близким, мы никогда не простим себе оплошности. Как быть?

– А что, если разделиться? – спросил Саня Картошкин. – Три корабля пойдут на выручку ребят в стране, освободившейся от власти Дуляриса, а «Освободитель» направится в Херсон. Связь будет постоянно поддерживаться по радио. Теперь у нас две мощных радиостанции…

Это предложение и было принято как наиболее разумное.

Едва штилевая погода сменилась ветром, «Освободитель» отсалютовал эскадре во главе с Саней Картошкиным и взял нужный курс.

Настроение у Арбузика было прескверное. И у Бебешки не лучше. Оба понимали, что решение продиктовано сложившимся положением, но оставались сомнения и неясности…

Ночная беседа

Команда «Освободителя» работала слаженно и смело, но ночью положение осложнилось: пошёл сильный дождь, сопровождавшийся порывами почти штормового ветра.

Приказав втрое уменьшить площадь парусов, Арбузик зашёл в каюту, где Бебешка продолжал размышлять над полученным письмом.

– Утешает одно, – Арбузик, улыбаясь, похлопал друга по плечу. – Операцию с письмом мог проделать только тот противник, который намного сильнее нас. Здесь, на море, мы не в состоянии позвать на помощь ни Чиха, ни Бомбоко, ни Али. Мы лишились даже ракетоплана. Так что нам не на что и не на кого надеяться. Что ж, это даже хорошо: теперь мы знаем, что сами, и только сами, отвечаем за себя. Если столкновения не избежать, а увеличить свои шансы мы не в состоянии, нужно готовиться к столкновению с недругом и не тянуть: чем раньше, тем лучше.

– Не подбадривай меня, я не такой трусишка, как ты полагаешь… Ты промок до нитки и можешь простудиться. Иди переоденься в сухое. А я тем временем приготовлю крепкого чаю.

Когда Арбузик вернулся, Бебешка, разливая чай по чашкам, сказал:

– Всё же страшновато. Приключения интересны в книгах да в кино, а в действительности приключения требуют постоянной готовности к испытаниям, постоянной мобилизации всех сил. Возможны не только успехи, но и поражения. А это – лишения, мучения. Даже смерть.

Арбузик посасывал смоченный горячим чаем чёрный сухарь:

– Да, конечно, всё не так просто. Но преодолевать трудности и не страшиться судьбы – в этом главный долг каждого человека. В этом и состоит жизнь. Иначе всё – детская игра, театр, кукольные представления. Только в борьбе мы с тобой поняли, что мы не пушинки, не воробьиные пёрышки, что наша воля и наш труд могут давать результаты, на которые мы рассчитываем… Никто не хочет уходить из жизни – это ясно. Тем не менее ежедневно гибнут многие. Беда настигает и мужественных, и трусов… Я говорю не о случайностях, я говорю о сознательной борьбе: без подвига нет настоящей жизни. Наши предки славили подвиг и поклонялись подвигу, и я убедился: они понимали жизнь лучше, чем мы. Увы. Это теперь кругом проповедуют деньги и развлечения. Люди почему-то лишились гордости, в них подорвано чувство справедливости, основное человеческое чувство. А в давние времена было немало людей, которые жили ради чести и идеала. Они умели дружить искренне и чувствовать высоко. Потому плоды их труда и стали историей. Всё сложное – такое простое.

– Может, дело не только в людях, но и в эпохах?

– Конечно, и в эпохах. Но всё же близится время, когда большинство людей ясно поймёт: все они обмануты, и богатство, к которому они стремятся в несправедливом обществе, – ошибочная, ложная цель. От вседозволенности, лжи и предательства маятник качнётся в сторону закона, чести и справедливых отношений. Моё сердце ждёт этого времени и утешается ожиданием. Понимаешь, я не хочу забираться под корягу, как пескарь, лишь для того, чтобы уцелеть и съесть ещё пару чужих икринок. Каждый человек должен жить истинной жизнью, даже если это жизнь обыкновенного дворника. Вспомни Печёнкина: в нём бьётся сердце рыцаря. И я вовсе не хочу устраивать по нему поминки: не верю, что его больше нет на свете.

– Хорошо дружить с теми, кто учит доброму и честному, – задумчиво сказал Бебешка. – Ты мне всегда казался занудой, Арбузик, и я не сразу понял: мне нужен только такой друг, как ты. Занудами я считаю теперь тех, которые думают только о себе и не умеют извлекать уроки из своего и чужого опыта. Ты приучил меня время от времени отряхиваться от пыли повседневной суеты и оценивать себя как бы с вершины истории. Я стал ненавидеть пустые разговоры. Научился ценить высокий разум, мудрое и красивое слово, нужное всем, доброе дело. Если мне суждено окончить школу, я окончу её с блеском, а потом окончу институт, стану со временем изобретателем или министром, философом или политиком. Только честным политиком, который служит народу, а не мафии, не горстке заговорщиков.

– Всё это ты говоришь теперь, Бебешка, чтобы скрыть своё беспокойство, – с усмешкой сказал Арбузик. – У меня на душе тоже кошки скребут. Но я, как и ты, не боюсь никаких трудностей. Чего их бояться? Пусть они боятся нашего труда и нашего ума!..

На милость победителя

С рассветом возле «Освободителя» появился тот же самый корабль, с которого передали письмо Бебешке.

Вся команда, недоумевая, столпилась на палубе. Все гадали о причинах невероятной встречи.