Кордон «Ромашкино» - Татьяна Геннадиевна Корниенко Страница 3

Мечтательно закатив глаза, Катя плюхнулась обратно на кровать с ромашками, раскинула руки и уставилась в потолок. Это было что-то! Ей подарили цветы! Тайно! Очень важно, что тайно! Кто не понимает почему – его проблема. А кто понимает, то…

Ясно, да? В открытую цветы дарят учителям и артистам. А для тайны есть особая причина, самая-самая….

Пролежав в нирване минуты две с половиной, Катя вдруг сообразила, что мнет собственный букет.

Только, пожалуйста, не путайте нирвану с ванной. Что-то общее по ощущениям, возможно, имеется, но понятия эти не тождественны. Кто не верит на слово, пожалуйста, обратитесь к энциклопедии. Можно и к Википедии, если, конечно, доверяете этому сборищу приблизительных сведений.

Помяв букет, Катя взлетела, словно самолет с вертикальным взлетом, сгребла в кучу ромашки, отстранилась, рассматривая, и, конечно же, ткнулась в них лицом.

Ну, женщины в кино так всегда делают, когда им цветы дарят. Вообще-то действие весьма опрометчивое, поскольку у цветов обязательно имеются тычинки. А в тычинках содержится изрядное количество желтой липучей пыльцы. Поэтому, когда Катя выбралась из букета, она напоминала китайца. Кто не понял, поясняю: глаза остались прежними, даже чуть выпучились от радости. А вот кожа по-китайски пожелтела.

Радость набрала обороты и придала Кате мощный жизненный импульс. За рекордное время покончив с утренними процедурами, она выбежала во двор.

Первые же изыскания принесли вполне удовлетворительные результаты: ромашки пришли со стороны Ромашкино. Туда, похоже, ушел и «злоумышленник».

Поведя плечиком и приструнив губы, которые от счастья все время стремились дотянуться до ушей, Катя направилась за бутылками от газировки: в честь События клематисам светило получить полуживой водицы. Наверное, они это как-то почувствовали – из запределья все-таки, не какие-нибудь ромашкинские. И Катя тут же уловила их мысли.

Такое ведь бывало у каждого, верно? Кто-то называет это шестым чувством, кто-то просто интуицией или еще понятнее – высоким уровнем эмпатии.

Лес встретил свою старую знакомую…

Вот ведь русский язык! Ну разве она старая? Очень даже новая. В смысле, юная. Но лес Катю знал давно, значит, пусть будет «старая».

…с распростертыми объятиями – замечтавшаяся девица тут же получила по глазам веткой калины. Как напоминание: лес – это лес, и надо смотреть по сторонам. Мало ли что может твориться рядом с порталом.

Вспомнив правила поведения в приграничной зоне, Катя поглядела под ноги. Под ногами скатертью-самобранкой расстилалась почти круглая полянка диаметром приблизительно 3 м 6 дм 5 см 4 мм. Мало ли в лесу полянок такого же диаметра? Да завались! Но на этой острый глаз заметил первую землянику.

– Ух! – филином ухнула Катя.

Затем осмотрелась, сорвала лист лопуха, услужливо оказавшийся рядом, сложила его в форме кулечка и, ползая на коленях, принялась наполнять кулек ягодами. Еще года четыре назад ей было бы трудно не наполнять одновременно с лопушиным кульком и рот. Но за эти годы правила поведения в опасном лесу уже успели занять в голове отличницы отведенное для них место. И хоть от земляники вовсю пахло летом, она поблескивала на солнце и на ощупь была плотная и прохладная, ни одной ягодки Катя не попробовала.

Выдержка, конечно, у девчонки – дай бог каждому!..

Бросив на полянке пустые бутылки, Катя побежала домой.

Тут требуются пояснения. Чтобы нести и бутылки, и землянику, желательно иметь три руки. У Кати третьей не было. Печально: рук всем всегда не хватает.

Вместо третьей руки вполне подошел бы какой-никакой хвост. Тоже вещь полезная. Сидишь чай пьешь. Все тело занято этим важным делом. А тут муха примостилась на спине – соскрести с крылышек грязь, которой в ближайшей помойке завались! Вот бы эту чистюлю да хвостом по мордасам! Ладно, чего рассуждать. Нет хвоста! Вернемся к землянике.

Правила, установленные на кордоне, безапелляционно требовали «не употреблять в пищу ягод и др. продуктов питания вблизи портала». Как перешли границу тихие клематисы, вам уже известно. Земляника оказалась хитрее – она расширяла жизненное пространство с помощью семян. От потомков заграничной ягодки следовало ожидать любых сюрпризов. Чтобы знать наверняка, не вырастут ли у тебя после съеденного рога или что-то в этом роде, урожай следовало подвергать тщательному досмотру.

Клематисы, ожидавшие полива, демонстративно сникли.

– Это еще что за забастовка? Ну-ка, выше головы! Быстренько! – скомандовала Катя, проносясь мимо недовольно брюзжащих на своем языке цветов. – Нечего бедняжек изображать. У вас еще сыро. Избаловались тут! Ладно, сейчас полуживой воды принесу…

Расстелив на веранде газетку, Катя бережно высыпала на нее ягоды. К вечеру ромашкинская земляника слегка подвянет, и можно будет выделить затесавшихся в общую кучу «шпионок». В отличие от местных, заграничные ягодки останутся свежими еще недели три. Их бережно соберут, засыплют для сохранности сахаром и, предварительно приклеив к баночке бирку с коротким словом «Яд» – предупреждение для Катиных друзей, – поместят в шкаф.

Вы можете задать резонный вопрос: зачем вообще хранить эти ненормальные ягоды, да еще и сахар на них переводить? А затем! Когда Яне Семеновне потребуется нелегально перейти границу, чтобы оказать врачебную помощь на дому, она съест несколько ягод. Тогда портал откроется стопроцентно. За границу Катина мама ходила часто, земляники требовалось много…

Кстати, вы можете задать еще один резонный вопрос: а зачем вся эта возня с нарушением границы, если совсем рядышком имеется неиссякаемый источник первосортной живой воды? Вопрос, если честно, глупый. Живая вода без мертвой – это ничем не сдерживаемое размножение всего, что ею догадаются обработать. А воде все равно, полезную бактерию подбадривать или вредную. Поэтому Яна Семеновна предпочитала не рисковать и пользовалась проверенными средствами современной медицины. А полуживой водицей поливали цветочки в палисаднике.

Вернувшись на поляну, Катя подняла бутылки и, рассеянно глядя по сторонам, пошла к ручью. Вообще-то такое поведение было прямым нарушением порядка, заведенного папой в приграничной полосе. Но ромашки – ох уж эти ромашки! – не шли из головы.

Поэтому, когда Катя наклонилась над ручьем, ловя хрустальную струю в узкое горлышко, она не заметила, как между двух берез, прикрытых кустом жасмина, воздух заискрился, пространство исказилось и выдавило из себя невысокого плотненького мужичка в потертых бордовых джинсах и синей футболке с длинным рукавом. Голову прибывшего грела заячья ушанка, которую он тут же и снял, смахнув рукавом выступивший на лбу пот. Наверное, мужичку сегодня не дарили ромашек, поэтому, в отличие от Кати, он был сосредоточен и девочку заметил сразу.

– Кхэ! – подал он сигнал.

Катя выронила бутылку.

– Ничего себе!

– Не понял… – сказал нарушитель.

– А и не надо. Вы кто? – Катя старалась говорить громко и внятно.

В конце концов, здесь ее территория, и всякие пришельцы должны это понимать.

Но стараться говорить и говорить – вещи разные. Если обойтись без комплиментов Катиной храбрости, то вопрос прозвучал хрипло и слишком громко – даже, пожалуй, истерично. Как ни