Людмила Матвеева - Виртуальная любовь в 6 «Б» Страница 30

Все смеялись, и Лидка знала, что над ней.

– Чувства юмора у Лидки мало, а величия она на себя напускает много, – сделал вывод Степа.

Агата в который раз удивилась: какой же Степа умный пес. Но тут по бульвару пробежала кошка. Степа кинулся со скоростью звука за ней. Они летели по бульвару, сшибая других собак. За Степой – Харитон, а за ними вся компания, с криком, визгом и хохотом.

– Степа! Ко мне! Степан! На место! – надрывался Харитон.

Но пес, который научился понимать многие слова и даже разговаривать, совершенно отвык слушаться хозяина.

– Сам ко мне! – крикнул он Харитону, а гнаться за чужой кошкой не перестал.

– Во дает! – на бегу восхищался Леха. – Степа! Ты крутой!

– А какой же! Ну, кошка, берегись!

– Брысь отсюда, кошка! – вопила Оля. Она друг животных, ей страшно: что будет с кошкой, если Степа ее догонит! Ужас!

Степа знает один секрет, которого не знают ни Оля, ни Агата, ни Харя, ни даже кошка. Тайна в том, что Степа и не хочет догонять эту кошку. Она ему не нужна, и он специально рассчитывает свою скорость: гонять кошку, но не догонять. Потому что вся эта погоня – очередной спектакль.

Скрылась в дебрях кустов и скамеек кошка, злобно мявкнула напоследок. И все разошлись благополучно по домам. Харя поймал Степин поводок и увел пса с бульвара. Харя, как многие хозяева животных, уверен, что он управляет Степой. Ну и пускай так считает.

Взвинченные всей этой заварухой, другие собаки перестали лаять, быстро успокоились и послушно смотрели в глаза своим хозяевам.

Только Лейла восхищенно тявкнула: «Какой смелый и отважный пес Степа». Она так думала, но сказать не могла. Не все собаки умеют разговаривать.

– Кто на бульваре хозяин?! – крикнул Степа уходя. Он надеялся, что кошка его услышит.

Лидка у себя дома занята очень странным делом. Перед ней лежит на столе в кухне раскрытый журнал «Мымра», а на плите стоит кастрюля с кипящей водой. Лидка время от времени заглядывает в журнал и кидает в кастрюлю разные несъедобные вещи: ложку черного гуталина, немного пыли из угла кухни, брызнула посильнее дихлофосом, остригла кончик веника и кинула в кастрюлю соломинки, туда же опустила шариковую ручку, наполовину исписанную, отрезала кусочек зеленого мыла, клок газеты, сигарету «Матрос», перец, соль. «Сахар по вкусу», – прочитала Лидка в журнале «Мымра» и задумалась: определять вкус сваренного блюда категорически не хотелось. Сахару положила побольше – хуже не будет.

Лидка варила свое варево на тихом огне, но странные запахи все равно сильно распространились и пропитали квартиру.

И тут домой вернулась мама. Она с порога зажала нос:

– Что происходит в конце концов! Чем так кошмарно пахнет? Лида! Немедленно выключи плиту и вылей вонючую гадость! Взрослая девочка, что за дикие игры?

– Это не игры, мама, и вылить гадость никак нельзя. Она очень нужна! Нам по биологии задали сварить такой специальный состав для хомяков и принести на урок. Все варят, никто не выливает.

– Вечно у тебя одни и те же отговорки: все получили двойки за диктант, все прогуливают уроки, все прячут пряники за шкафом и paзводят тараканов! То одно, то другое делают все!

Мама еще поругалась, закрыла плотно кастрюлю крышкой и ушла в ванную мыть голову – волосы пропитались ужасающим запахом. Лидкина мама привыкла мыть голову дорогими шампунями, чтобы был аромат. Тем более в фонде всяких парфюмерных изделий много, а беспризорникам они не нужны.

Закрылась дверь ванной. Лидка наклонилась над кастрюлькой и произнесла шепотом непонятные слова:

– Уходишь – приходи, разлюбишь – полюби. Сосна с иголками, таракан безусый, дым застилает, душа не засыпает. Чеши репу и верь в удачу. А твоя удача – я, и больше никто.

Слова, вычитанные в «Мымре», запомнились сразу, уже одно это было удивительно. Стихи Лидка запоминает плохо, хотя литераторша Курица задает их на каждом уроке, она говорит:

– Тренируйте память и приобщайтесь к прекрасной литературе.

– Все полезное в одном флаконе, – острит Гриша, но стихи помнит. И Агата помнит, и Оля тоже. А Лидка – нет. Зато слова из журнала она запомнила мигом. Вот на чем надо на самом деле тренироваться. От стихов какая польза? А здесь – польза.

Лидка вылила в банку ценный раствор, закрыла плотно крышкой. На банке был нарисован зеленый горошек, ее Лидка специально подобрала на помойке – крышка закрывалась крепко. Лидка считает себя очень сообразительной, намного умнее девчонок в классе. Не они, а Лидка работает в фонде на общественных, правда, началах; зарплаты пока не получает. Зато у нее журналы, дубленка, новые сапоги. В фонде все хорошо одеты. Все ездят в разные заграницы – в Германию, в Африку и, конечно, в Париж. Какое Париж имеет отношение к беспризорным, Лидка не знает. Скорее всего никакого. Но фонд вообще дело темное, так говорят в шестом классе «Б». Лидка считает, что говорят от зависти.

Она запрятала банку поглубже в сумку и вышла на Лунный бульвар. Села и принялась листать журнал. Но Суворовна потянула носом:

– Чем пахнет? Гадостью какой-то! И это на бульваре, на свежем воздухе!

– Экология, блин, – воскликнула Кутузовна. Она, как известно, понабралась на бульваре разных бульварных словечек. Как подростки, так и она – не отстает. Новые диски слушает, рассуждает о моде, а теперь еще вставляет в свою речь всякие неподходящие слова. – Загрязняют атмосферу, уроды долбаные.

Лидка смотрела в журнал и шептала:

– Отлетел – прилети. Разлюбил – полюби, любовь-морковь, а не репа! Я твоя любовь, а Алька – морковь. Вернись, улыбнись, покажись.

И произошло невероятное: в ответ на ее диковатые призывы появился Виртуал! Он сел с ней рядом, улыбнулся, достал носовой платок, прикрыл нос:

– Привет, Лида, как твои дела?

– Успех имею, – сияла Лидка, – но я им не пользуюсь.

– Не пользуешься успехом? А зачем он тогда тебе?

– На всякий случай. Пусть будет.

– А, понял? Как пряник – в запасе! А чем это пахнет так противно?

– Экология нарушена, – ответила Лидка, честно глядя на него, – не знаешь разве? Зеленые возмущаются, а всем по фигу!

Чтобы зелье из банки подействовало вернее, Лидка схватила из сумки вонючую банку из-под горошка и плеснула темную жидкость прямо на Виртуала.

– Совсем без башни! – закричал возмущенный Виртуал. – На светлую куртку! Эту отраву! Приворотное отстойное зелье! Вычитала, главное дело! Сварила, главное дело! И на человека вылила, безбашенная!

Он исчез, его возмущенные крики еще долго долетали до бульвара. А стойкий запах приворотного зелья впитался во все кусты, во все скамейки, в куртки тусующихся здесь шестиклассников и всяких других людей. И, конечно, в собак. Их шерсть долго-долго пахла смесью гуталина, укропа, селедочного хвоста и еще разных пахучих веществ.

Лидку обступили одноклассники:

– Идиотство! – сказал Барбосов. – А зачем?

– Она облила его ядовитой кислотой, он в суд побежал, – решила Надя-Сфинкс. Что-то в этом роде она видела по телевизору.

– У нас в коммуналке жила такая, – вставила свое слово Суворовна, – как что не по ней, она сразу обдаст ядовитой кислотой и кричит: «Выжгу глаза! Не вертись перед моим Васей!»

– Психическая? – поинтересовалась Кутузовна. – А тебя, Суворовна, психическая соседка тоже обливала?

– А как же? Ее Вася на меня заглядывался, это раз. Второе: скажу ей ядовитое слово, а она меня – ядовитой кислотой.

– А в тебе много ядовитых слов, Суворовна! – смеется Кутузовна.

– Ну и что? За слова в суд не таскают, а за кислоту как раз судят по всей строгой справедливости.

Девчонки пристали к Лидке:

– Кипятком плеснула, что ли? – Варвара от любопытства тянет шею к Лидке.

– Нет, я не лохиня – кипятком, – Лидка сидела понурая, не хотела отвечать девчонкам. Но девчонки шестого «Б» не такие люди, чтобы отстать, не выяснив то, что их заинтересовало. Они же сами видели всю сцену с банкой, и как Виртуал отскочил, словно ошпаренный.

– Дрянь какую-то на него вылила, – Агата пришла, а за ней Степа. Он повел в воздухе носом:

– Невкусно пахнет, я с того конца аллеи учуял, – он понюхал пустую банку из-под горошка, валявшуюся на скамейке. – Не горошек, несъедобное что-то, отравное.

– Хотела Виртуала прикончить? – завопил Барбосов почти радостно. Ему Виртуал кажется слишком умным, хотя и на мотоцикле ездить не может, и вообще его не поймешь.

– Замочить? – Леха даже рот раскрыл квадратный. – Отравить?

– Нет, – всхлипнула Лидка, – это было приворотное зелье, я его сама сварила.

– Зачем? – Агата спрашивает тихо, сдерживает смех.

– Чтобы он любил меня, не убегал и не растворялся каждую минуту. – Лидка ревела в голос.

– Откуда узнала рецепт? – деловито спросила Сфинкс. Барбосов почти никогда не убегал от нее, но все-таки не мешало знать. – Из своего отстойного журнальчика?

– Да, из «Мымры».