Елена Арсеньева - Большая книга ужасов 63 (сборник) Страница 35

Раздался грохот, звон разбитого стекла, а потом наступила тишина. Из машины никто не вылезал…

И вдруг ударил взрыв, да такой, что ребят отшвырнуло на противоположный тротуар.

Кое-как поднявшись на ноги, они с ужасом переглянулись – и бросились наутек в разные стороны, даже не оглядываясь на огромный костер, который запылал на тротуаре и к которому со всех сторон бежали люди.

Сон, в общем, был самый обыкновенный.

Ну, страшный, ну, даже кошмарный, ну… всякие бывают сны!

Только это был не просто сон.

Дверца ветролова вдруг распахнулась, и в кабину заглянул какой-то немолодой человек с очень яркими голубыми глазами и длинными, до плеч, светлыми, почти белыми, волосами.

– Данила! – воскликнул он. – Вернулся! Орел-наблюдатель прекратил передачу, и мы решили, что ты погиб, уже и надежду потеряли … Но где ты раздобыл этот ветролов?

– Это ее ветролов, – ответил Данила. – Ее зовут Лёлька.

– Из какого ты форта? – спросил незнакомец, устремляя на Лёльку пристальный взгляд очень ярких голубых глаз.

– Из того же, из какого я, – быстро сказал Данила. – Это… моя сестра.

– Что?! – воскликнул человек. – Но ты у нас уже давно! А она где была все это время?

– Искала меня, – буркнул Данила. – Пряталась в ветролове. Мы случайно встретились в лесу. Я спас ее от морской нелюди.

– Что?! – снова воскликнул незнакомец. – Уже и море подошло?

– Ну да, – кивнул Данила. – Я все расскажу, а ее, – он кивнул на Лёльку, – пока не надо ни о чем расспрашивать. Она очень напугана и устала.

Незнакомец сильно потер ладонью морщинистое лицо и сказал:

– Что-то ты темнишь. Как она могла выжить в лесу? Чем питалась?

– Я умею находить безопасные растения, – вдруг сказала Лёлька. – И умею делать березовые стрелы.

– Березовые стрелы?! Ну, теперь у нас все пойдет отлично! – со злой иронией воскликнул человек. – Теперь мы заживем!

Он подался назад, раздались удаляющиеся шаги. Потом что-то тяжело хлопнуло – дверь или крышка люка.

– Вряд ли он мне поверил, – пробурчал Данила. – Ну ладно, как-нибудь…

Лёлька испуганно поглядела на него:

– Он что, решил, что я такое же чудище, как Лина?

– Всякое бывало, – вздохнул Данила. – Как они только ни пытались к нам прорваться! Но ведь ты одета. А значит, не нелюдь.

– Я есть ужасно хочу, – пробормотала Лёлька, с трудом выбираясь из ветролова и разминая ноги, которые тоже сильно затекли. – Просто умираю. И пить. Меня в Корректоре и в самом деле учили колоски собирать и ягоды, я могу даже лепешек напечь, только в лесу было как-то не до того…

– Вот именно, – усмехнулся Данила. – Меня в Корректоре тоже многому учили, только здесь переучиваться пришлось. Тут не только Корректор корректирует жизнь, но, случается, жизнь корректирует Корректор, понимаешь?

– Нет, – призналась Лёлька. – Ты правильно сказал – я еще ничего не знаю и не понимаю. А главное – зачем меня сюда так срочно прислали. Зачем был Сигнал. Ну какой от меня толк?!

– Между прочим, если бы не твой ветролов, меня бы убили в лесу, – сказал Данила. – Так что какой-то толк от тебя все же есть.

– Так ведь не от меня, а от ветролова! – взвизгнула Лёлька. – Его вполне могли бы просто так, без меня отправить!

– Если отправили с тобой, значит, ты здесь нужна. Нужна, чтобы все исправить!

– Что исправить?!

– То, что случилось из-за нашего сна, – брякнул Данила.

– Объясни! – чуть не заорала Лёлька, схватившись за голову. – У меня уже мозг в трубочку скрутился!

Данила смотрел на кудряшки, обвившиеся вокруг ее пальцев.

Коса… Эта ее коса! Из-за нее-то, можно сказать, все и случилось…

Ну ладно. Сейчас речь о другом. Если эту девчонку прислали сюда так внезапно, значит, она что-то сможет сделать?

Кто она, эта Лёлька? Такая неумелая, слабая, плаксивая?

И все-таки они ведь были во сне вдвоем… И, видимо, пришло время, когда те двое, которые устроили для человечества этот страшный сон и трусливо разбежались в разные стороны, должны объединиться, чтобы исправить ошибку.

Надо это Лёльке объяснить.

Но немножко погодя. Данила немного подумает, подберет подходящие слова…

Подберет! Слова – не придорожные камешки. Их так просто не подберешь.

А придется!

– Тебе станет лучше, когда ты поешь, – сказал Данила. – Я схожу чего-нибудь принесу, а ты меня тут подожди. Только смотри не уходи никуда. Понятно?

– Можно я пойду с тобой? – взмолилась Лёлька, хватаясь за его руку, как утопающий за спасательный круг.

– Лучше не надо, – ответил Данила, пытаясь осторожно расцепить ее пальцы. – Там, в форте, полно народу, начнут тебя расспрашивать – а что ты ответишь? У тебя такой вид, знаешь… Ты в самом деле на одичавшую похожа. Перепугаешь людей, а еще больше перепугаешься сама. Подожди меня. Я мигом вернусь. Ты поешь – и в голове немножко прояснится. Я все объясню, честно! Объяснить нетрудно. Трудно будет понять, но тебе придется постараться.

– Ладно, – прошептала Лёлька, не глядя на него. – Иди. Я подожду.

Данила не тронулся с места.

– Ну иди, ты что? – удивленно поглядела на него Лёлька.

– Руку отпусти, – усмехнулся он.

Лёлька, кажется, только сейчас заметила, что держит Данилу за руку. Разжала пальцы и покраснела:

– Извини.

– Да ладно! – великодушно отмахнулся он и, откинув крышку, скрылся в каком-то люке.

Захлопывать ее Данила не стал – чтобы Лёльке было не так страшно в одиночестве.

Но ей все равно было страшно.

Очень…

Лёлька обхватила себя руками за плечи, чтобы не так трясло, и огляделась.

Ветролов стоял на круглой площадке, окруженной каменными зубцами. Это была вершина какой-то башни. Здесь же находился еще один ветролов – побольше, но тоже сущая корзинка с крылышками!

Вокруг до самого горизонта стелился-переливался темно-зеленый шелк леса, спокойно синело небо, серебрились легкие перышки облаков и катилось к закату солнце. А здесь вздымались флюгеры-локаторы, поблескивали зеркальные антенны…

И страшный контраст между проводами и лопастями, между каменной грозной башней, корзинками ветроловов, между тихим небом и пугающим лесом, людьми и чудовищами, которых она здесь уже навидалась, поразил Лёльку как удар.

Она на мгновение зажмурилась и так постояла, прижав руки к сердцу.

Слезы подступали к глазам – но какой смысл плакать? Никого нет рядом, кто мог бы успокоить.

Придет Данила, может быть, что-нибудь объяснит…

Хотя Лёлька и сама не такая уж тупая. Теперь она, по крайней мере, понимает, что имела в виду Лина, когда называла всех убийцами, злодеями и преступниками. И почему к этому имели отношение сны-кошмары.

Значит, все обитатели Корректора кого-то убивали во сне или совершали еще какие-то ужасные поступки… вызывали какие-то катастрофы…

Так вот почему Лёлька чуть не свихнулась! Вот почему почти год просыпалась со страшным криком, пугая всех домашних!

Ей было страшно, что она – убийца…

Вернее, убийцы они вдвоем с Данилой, которого она тоже видела во сне.

А он в своем сне, выходит, видел ее, Лёльку. Такой был у них общий сон.

В этом сне они вместе, вдвоем совершили ужасное преступление. Не нарочно, но… Из-за них погиб человек, который так и не смог выбраться из той взорвавшейся машины.

В сне Лёлька с Данилой удрали с места преступления.

Если бы их задержали, наверное, они были бы как-то наказаны, хотя оба еще несовершеннолетние, еще школьники. Лёлька училась в седьмом, Данила, наверное, в девятом или десятом. Они еще дети – вернее, подростки! Но, наверное, какие-то уголовные наказания предусмотрены и для подростков.

Однако они сбежали, и никто не узнал, кто стал виновником катастрофы…

И все же они были наказаны.

Сначала мучительными снами.

Потом отправкой в Корректор.

Теперь ссылкой сюда, в этот мир обезумевшей природы.

Кто же был тот человек, который погиб во сне по их вине? Из-за которого они с Данилой угодили сюда?

Сюда – куда? Что это? Какая-то колония для малолетних преступников?

Где же она располагается? В каком-нибудь параллельном пространстве? На другой планете? В будущем?

Перенестись в будущее в летающей корзинке – это, конечно, грандиозный, просто немыслимый крутяк! Смешно даже думать об этом!

Но Лёльке не было смешно.

Было очень страшно и очень тоскливо.

Она вдруг почувствовала себя совсем взрослой, даже, может быть, постаревшей.

Наверное, так всегда происходит с человеком, когда он остается один, а ему надо срочно принять очень важное решение. Не просто так: выучить проклятую, ненавистную физику – или забить вообще на это дело. А решить вопрос жизни или смерти. Или попытаться понять, где ты вообще находишься – в каком-таком параллельном пространстве?

Хотя параллельные пространства – это тоже из области ненавистной физики…