Людмила Матвеева - Тусовки 6 «Б» Страница 36

– Только я не буду лягушкой! – Агата сразу сообразила: не надо зевать. А то достанется противная роль.

Нина сразу ее прервала:

– Распределение ролей – дело очень сложное. В театре на этом часто рушатся дружбы, заканчиваются романы. Я вас заранее прошу – не ссориться, не завидовать. Никаких интриг. – Она посмотрела на свой мобильник. – Минут через двадцать придет режиссер, он не терпит ссор, скандалов и тем более драк.

– Я хочу главную роль! – выкрикнула Василиса прекрасная и с вызовом посмотрела на артистку Нину.

– Все хотят главную роль, – спокойно отмахнулась Нина, – ты будешь изображать писк комара. Чудесная роль. Лягушка живет на болоте, комары – почти что главные герои.

– Я хочу роль красавицы! – Лидка пробилась вперед.

– Но вы все красавицы, – Нина обвела их взглядом, – такие хорошенькие девочки. Ты Лида, кажется? Ты будешь громко квакать и пускать пузыри. Лягушки это умеют – пускать цветные пузыри.

– Я тоже хочу пузыри! – не утерпел Леха. – Я умею! Из шампуня!

– И я! – Самый умный Гриша не всегда самый серьезный.

– Нечестно! – крикнула Агата. – Пузыри – это весело и красиво!

– Ну ладно, – Нина покладисто улыбнулась, – пузырей в нашем спектакле будет много, это хорошо. Ты тоже принесешь набор для пузырей. Но ведь я хотела назначить тебя Царевной-лягушкой. Как же быть?

– А нельзя просто Царевной? – спросила Агата.

– Нет, конечно! В этом сочетании лягушки и прекрасной царевны состоит основная завязка, вся драматургия.

– Драматургия еще какая-то. Слово умное и непонятное, – дернула плечиком Оля, – мы не проходили этого.

– Драматургия – это когда что-то случается, а из-за этого еще что-то случается, – попыталась объяснить актриса Нина. – Например, человек стоял на углу, это не драматургия. А если человек стоял и ждал свою любимую: придет? не придет? – это драматургия. Мы волнуемся и ждем вместе с ним: придет? не придет?

– Понятно, – сказал самый умный, – надо, чтобы зритель парился и дергался.

– Примерно так, – засмеялась Нина, – теория театра в понятных словах. Теперь мы с вами назначим Иванушку, он ищет невесту, он стреляет из лука, он сначала невезучий, а потом оказывается самым удачливым.

– Я Иван! – крикнул Барбосов и показал здоровенный кулак. – Не лезьте! Я сказал первый!

– Нет! Не подходишь ты, Барбосов! Иванушка стройный, высокий, красивый. Я буду Иваном! – предложил Сергей и тут же полетел в сугроб.

– Каратэ!

– Самбо!

– Бокс!

– Вольная борьба! – это, конечно, выкрикивал Леха.

А самый умный Гриша лупил самого сильного Барбосова и вопил:

– Невольная борьба! Ты первый нарвался! Получай!

– Получи еще!

– А тебя вообще порву на тряпки!

– Победа!

– Никакой тебе победы!

Девчонки верещали, поддерживали своих мальчиков:

– Леха! Не сдавайся! – кричала Агата.

– Сергей! Ты самый крутой! – болела за любимого Варвара.

– Гриша! Самый умный побеждает самых неумных! – разорялась Гришина приятельница гувернантка Бомбина. Она примчалась на шум, а с ней – воспитанники Кирочка и Кристиночка. Они ни за кого не болели, но любили драки и ссоры. А еще они любили покричать от души.

Артистка Нина пыталась разнимать мальчишек, но быстро поняла – бесполезно.

Мальчишки катались по снегу. Девчонки таскали друг друга за волосы и за уши.

Нина отошла в сторонку. Она ждала, пока все сами успокоятся. И действительно, через некоторое время схватка закончилась сама собой. Тогда артистка произнесла задумчиво:

– Драка – всегда драматургия.

28. Режиссер пришел

Несмотря на то что драка закончилась, крик стоял над Лунным бульваром.

Актриса Нина попыталась перекричать всех:

– Вы своим поведением довели меня до слез! – и тут же разрыдалась на весь бульвар.

– Не плачьте, Нина! – стали успокаивать девчонки.

– Мы же знаем, она не плачет! Притворяется! – кричали мальчишки.

– Научите меня плакать нарочно! – попросила Агата.

– И меня! – подхватил Леха.

– И меня! И меня! – стали вопить все вокруг и снова подрались.

Нина опять начала их успокаивать:

– Кошмар! Прекратите драку! Из-за ваших скандалов спектакля не будет!

Но это не помогало. Они ругались и толкались и ничего не замечали вокруг.

Но вдруг вся катавасия резко прекратилась. Над ними навис высокий человек, спокойный и очень знакомый.

– Это что такое? Драка в шестом «Б»! Мой самый уважаемый и любимый класс никогда не позволял себе такого безобразия. Почти никогда.

– Вадимыч! – обрадовались ребята.

Они мгновенно обступили режиссера Вадимыча. Девочки стали приводить себя в порядок, поправляли курточки и шапочки. Мальчишки сочли, что и так хороши.

– Вы хотите играть главные роли? – Вадимыч был серьезен, улыбались только глаза.

– Хотим!

– И вы их получите, если поймете главное – у хорошего актера любая роль должна быть яркой и незабываемой. Например, Нина. Мы с ней работали в одном театре, коллектив человек пятьдесят. И все таланты. Художники прекрасно рисуют декорации. Костюмеры придумывают восхитительные костюмы. А еще осветители! Гримеры! От каждого зависит успех. Но главные люди в театре – конечно, артисты. Один умел лучше всех изображать гнев – он так скрежетал зубами, что публика приходила в ужас, а потом долго аплодировала. Другой влюблялся на сцене так же, как в жизни. А Ниночка так умела заплакать, что вызывала слезы всего зала. Вот так-то, мои дорогие. А торговаться из-за роли стыдно. Ты сыграй комара так, чтобы зрители запомнили его мерзкий писк надолго, а может быть, на всю жизнь.

– Все равно хочется играть Ивана-дурака, – проворчал Леха, – у него лук и стрелы, у него песни, и он долго на сцене.

– Дурака и дурак сыграет, – отмахнулся Вадимыч, – а ты попробуй из маленькой роли, продолжительностью в пять секунд, сделать шедевр. Великий режиссер Станиславский учил: нет плохих ролей, есть плохие актеры.

– Вадим Вадимович, – Агата попыталась скрыть насмешку, – а почему вы ушли из театра и стали школьным режиссером?

Вадимыч молчал, по лицу было видно, что ему не хочется отвечать. Но все же он ответил:

– Интриги. В театре слишком много драматургии, не только на сцене, но и за кулисами.

– Одна Татьяна чего стоила! – Нина-артистка погрозила кулачком в пространство. – А Галька-Капустница! Кошмар!

– Не вздумай реветь, Нина, – велел Вадимыч, – заканчиваем распределение ролей. Итак, Гриша – Иванушка-дурачок.

Все засмеялись.

– Гриша у нас самый умный! Какой же он дурачок? – Агата даже присела от смеха.

– Эх вы, артисты! – Вадимыч тоже смеялся. – Иван-дурак и есть самый умный в любой сказке. Разве нет? И в «Коньке-горбунке» он умнее всех, и в «Царевне-лягушке». В любой сказке не все так просто, как кажется.

– Драматургия, – догадалась Агата.

– Умница, – Вадимыч сел на скамейку. – Распределение ролей – дело веселое. Быстро собрались, никаких капризов! Агата будет Царевной-лягушкой. Оля – толстой глупой старшей невесткой, Анюта – младшей невесткой, хитрой и вредной. Они обе танцуют, танцы придумайте сами.

– Назначьте меня красавицей! – вырвалось у Агаты. – Я хорошо сыграю, я же хорошенькая!

– Сначала Лягушкой, а потом красавицей – в этом вся пружина. – Вадимыч получает удовольствие от разговоров с этими детьми.

Шестой «Б» буйный, умный, глупый, веселый и задумчивый. Все есть в этих богатых натурах.

– Если будете кочевряжиться, не будет вам спектакля. А поставлю я «Царевну-лягушку» с шестым «А».

– Ашники – полный отстой!

– Особенно некоторые!

– У них нет творческой извилины в голове!

– Одни сплетни и драки!

– Свободу шестому «Б»! – ни к селу ни к городу рявкнул Барбосов.

Смех взволновал весь бульвар: собаки стали рваться с поводков, малыши в колясках проснулись и довольно весело запищали. Суворовна сказала:

– Я скоро перейду на другой бульвар, на Звездный или на Черемуховый, там дети спокойные и культурные.

– А я тут останусь, – Кутузовна смеялась, глядя на ребят, – чем веселее, тем больше витамина здоровья. И еще для бодрости нужен горький шоколад, – Кутузовна достала из своего ридикюля шоколадку, отломила кусочек Суворовне, а остальное положила в рот и блаженно прикрыла глаза. – Хорошая жизнь.

– Я сладкого избегаю, врачи запрещают! – Суворовна съела шоколад. – А лишние децибелы вредны для нервной системы.

Но ребята уже успокоились. Вадимыч не такой человек, чтобы позволить долго кричать даже самым эмоциональным людям. Нина заспешила:

– Мне на репетицию, побегу, – махнула рукой на прощание, – извините, Вадимыч, что не справилась с вашим поручением: распределила только писк комара, и то не окончательно.