Евгений Гаглоев - Аграфена и Братство говорящих котов Страница 4

Но не могла же Аграфена, в самом деле, признаться, что они с Тришем бегали в деревню воровать огурцы из тамошних теплиц? И что там их застукал деревенский староста, и им пришлось убегать от него сломя голову?

– За это, завтра ты одна соберешь две дневные нормы земляники! – гаркнула Коптильда. – А если не справишься, не миновать тебе «копошилки»!!!

– Есть! – Аграфена отдала честь и поневоле поежилась.

Коптильда резко разжала пальцы, и девочка шлепнулась на землю.

Придется завтра попотеть, чтобы собрать четыре ведра земляники. Все лучше, чем угодить в «копошилку». Так комендантша называла глубокую яму, выкопанную позади приюта и заполнявшуюся помоями, да всякими нечистотами. Это отвратительное место, огороженное невысокими деревянными перилами, воняло настолько, что при приближении к нему начинали слезиться глаза.

Малейшее упоминание о «копошилке» – излюбленном месте Коптильды для наказаний провинившихся – наводило дикий ужас на всех воспитанников приюта.

Стоило кому-то из детей оплошать, комендантша тут же хватала его за шиворот и бесцеремонно тащила к этой яме. Уже на месте она обвязывала несчастного под мышками толстой веревкой, бросала в «копошилку» и начинала бултыхать его там, дергая за другой конец веревки. Остальные же должны были стоять рядом, громко хохотать и показывать на бедолагу пальцем. При этом тот, кто смеялся тише всех, летел в яму следующим.

Аграфене «посчастливилось» побывать в «копошилке» трижды! Каждый раз она потом часами отмывалась в озере, пытаясь избавиться от ужасной вони.

– Ну, так что?! – рявкнула Коптильда, грозно поглядывая на остальных детей. – Кто видел вора? Не признаетесь – буду швырять вас в «копошилку» по одному до тех пор, пока она не выйдет из берегов!

– Я видела его со спины, – раздался где-то сзади противный скрипучий голос.

Это оказалась Кухарка, только что появившаяся на крыльце приюта. Аграфену всегда бросало в дрожь при виде этой жуткой старухи с сальными волосами и длинным крючкообразным носом, в котором та частенько любила на досуге еще и ковырять пальцем. На ее фартуке постоянно были какие-то грязные пятна, а мятый колпак вечно съезжал на глаза, придавая ее лицу еще более угрюмое выражение.

– Это был мальчишка, – проскрежетала Кухарка. – Маленький толстый мальчишка с короткими ногами! В шлеме с очками на голове!

Услышав эти слова, Аграфена похолодела.

В приюте жил только один мальчик, подходивший под такое описание. И Аграфена точно знала, что он очень любит сладкое. Его звали Пима, сокращенно от Пигмалион, и он считался третьим членом их с Тришем компании.

Совсем недавно Пиме исполнилось одиннадцать лет. Обычно, он ходил в коротком черном халате с карманами, туго набитыми всякими разными железками, а на голове у него практически всегда был кожаный танкистский шлем с большими очками на потертой резинке. Пима постоянно что-то мастерил, очень много читал и мечтал стать изобретателем, чтобы когда-нибудь устроиться в имперскую Академию наук.

Вот только Пима оказался на редкость невезучим мальчиком.

Даже варенье не смог украсть так, чтобы остаться незамеченным!

Коптильда сразу смекнула, о ком идет речь.

– Я знаю вора! – восторженно воскликнула она. – И сейчас он ответит мне за свои злодеяния!!!

Довольно потирая руки и предвкушая скорую расправу над нарушителем, комендантша начала хищно оглядываться по сторонам в поисках Пимы, однако не обнаружила его во дворе приюта.

Аграфена поняла, что другу удалось скрыться незамеченным, и вздохнула с облегчением.

– А ну-ка найдите мне этого толстопузого паршивца! – приказала Коптильда воспитанникам. – Как бишь его? Перегнилион?! Кто приведет его ко мне, получит награду – дам облизать тарелку из-под варенья!

Дети тут же бросились врассыпную.

Они не столько желали награды, сколько просто хотели поскорее убраться с глаз разъяренной комендантши.

Аграфена и Триш знали, где искать друга. Обычно Пима прятался либо в амбаре, либо на заднем дворе приюта в самом скопище мусора и нагромождения ржавых железок. Среди металлолома иногда попадались почти новенькие запчасти от старинного оружия, танков и пушек, оставшихся со времен гражданской войны. Пима любил ковыряться в этом старом хламе и выискивал там элементы для своих изобретений.

Ребята сразу побежали на свалку.

Уперев по обыкновению руки в бока, Коптильда начала расхаживать по двору, бросая гневные взгляды по сторонам.

Когда двенадцать лет назад ей предложили место в закрытом казенном учреждении, она подумала, что будет служить надзирательницей в тюрьме, и, согласившись занять этот пост, с радостью отправилась в Белую Гриву. Но на месте выяснилось, что ей предстояло работать в убогом, как она тогда выразилась, сиротском приюте. Коптильда переживала недолго. Она тотчас решила превратить это заведение в подобие тюрьмы! И теперь чувствовала себя здесь как рыба в воде.

Аграфена и Триш нашли Пиму в большой железной бочке. Он прятался там, закутавшись в свой халат. На губах у него были следы земляничного варенья.

– Насколько все плохо? – сразу осведомился Пима, когда они сняли с бочки крышку и заглянули в его укрытие.

– Хуже некуда! – воскликнула Аграфена. – Как ты мог съесть ее варенье? Знал же, что это под строжайшим запретом!

– Знал! – с сокрушенным видом признался Пима. – Но просто ничего не мог с собой поделать! Когда увидел эту банку, такую теплую, пахнущую земляникой, мои руки сами к ней потянулись.

Он расстроенно шмыгнул носом и стал вылезать из бочки. Выбравшись, мальчишка приметил у себя под ногами какую-то гайку, поднял ее и сунул в карман.

– Попадет теперь тебе за это от Коптильды! – сказал Триш.

– Это точно… – обреченно кивнул Пима.

Вдруг Триш навострил свои остроконечные ушки.

Позади них раздался тихий шорох.

В следующее мгновение кто-то громко заорал:

– Вот они! Я их нашел!

Все трое резко повернулись и увидели Миссу – противного тощего прыщавого мальчишку лет тринадцати, которого ненавидел весь приют. Мисса был на хорошем счету у Коптильды, потому что при любой удобной возможности ябедничал ей на других воспитанников.

Вот и сейчас он кричал на весь двор, показывая пальцем на испуганных ребят.

– А ну заткнись! – Аграфена и Триш одновременно бросились на него с кулаками.

Пару лет назад, заручившись поддержкой более старших воспитанников, он сильно попортил им жизнь своими издевками и насмешками. Теперь же оба с большим удовольствием мстили ему при каждом удобном случае.

Коптильда появилась через пару секунд, так что ребята даже не успели хорошенько намять Миссе бока. За ней семенила Кухарка.

Довольный собой, ябедник криво заулыбался.

Пима, осознавая, что наказание неизбежно, с виноватым лицом вышел из-за спин прикрывавших его друзей.

– Попался! – ехидно произнесла комендантша, медленно вышагивая в сторону мальчика и вытаскивая по пути из-за пояса оба револьвера. – Маленький трусливый пожиратель чужого варенья! А ну попляши-ка под мою музыку! Растряси жирок!

Она принялась палить из пистолетов под ноги Пиме. Тому пришлось высоко подскакивать и вертеться на месте, чтобы не угодить под обстрел.

Аграфене и Тришу было бесконечно жаль толстячка, но что они могли поделать?

Вскоре у Коптильды кончились патроны.

Комендантша перевела дух.

– Думаешь, на этом все закончилось? Ну уж нет, толстопузый очкарик! – Она самодовольно рассмеялась. – Главное наказание еще впереди!

Коптильда сорвала с пояса увесистую связку ключей и швырнула их Кухарке.

– Кухарка! Сходи в мой личный продовольственный погреб! – приказала она старухе. – Да принеси мне банку облепихового варенья! Побольше, да подревнее! Сейчас мы посмотрим, на что действительно способен этот маленький обжора!

Кухарка на лету поймала ключи и тут же скрылась из виду.

– Я узнала о таком способе наказания в одной старой книжке! – объявила Коптильда. – Все ждала подходящего случая, чтобы испробовать его на практике!

Мисса подобострастно подскочил к комендантше.

– Я помог вам! – залебезил он. – Мисса хороший! Он получит что-то за свою помощь?

– Получит! – она ласково потрепала своего любимчика по голове. – Я же обещала! Коптильда довольна Клипсой!

Аграфена в ужасе стояла на своем месте и не могла оторвать глаз от несчастного Пимы, которого комендантша, подталкивая в спину пистолетами, направляла в центр двора.

Облепиховое варенье, что готовила для Коптильды кухарка, воняло еще похлеще копошилки. От его запаха волосы вставали дыбом, глаза начинали слезиться, а уши просто сворачивались в трубочку.