Юлия Кузнецова - Большая книга приключений и загадок Страница 44

Что делать? Признаваться или молчать? Поискать других клопов?

Я опустилась на колени и стала ползать по кухне в поисках новых клопиных яиц. Нашла только обожженые спички у плиты, засохшие крошки хлеба, кучу пыли. Конечно, были бы они не клопами, а тараканами, личинки нашлись бы и на кухне. Но клопы живут в спальне…

Нет, я не стану признаваться. Я не буду рисковать возможностью бежать отсюда. Если он прикован к креслу всю жизнь, то, наверное, много читает и сидит за компьютером. А значит, у него плохое зрение, и он может не разглядеть, что в коробке.

Я подняла с пола два крошечных комка пыли, скатала их в виде яиц. Не выглядят как бочонки. Поплевала на пальцы и снова покатала между пальцами. Так вроде похоже. Сунула в коробку и приписала:

«Это клопы. Вылупятся через несколько дней».

Ну, была не была!

Я опустила коробку вниз и стала ждать ответа. Он пришел не сразу, и на листке было только одно слово:

«Убийца».

II

– Ну как? – спросил младший, вынимая зверя из мешка.

Животное тявкало, вырывалось, норовя укусить или оцарапать.

– Ну, братчык…

Лицо старшего расплылось в улыбке.

– Не ожидал. Ладно барсук, на него пастка и ставится. Но чтобы… Ну, братчык.

Старший нахмурился.

– Ци гэта хлусня?[47] На рынке купил?

– Не!

– Хлусня!

– Не, братчык! Поймал.

– Рассказывай.

Старший скрестил руки на груди.

– Я с теми хлопцами поехал. Ну, что на сайте были охотничьем. Они знали, что там лисы есть. Ну и хотели с собой лисодавов взять. А я говорю: «Не. Давайте загоним до норы. А там переждем».

– И что, загнали?

– Ну да. А он не выходит. Я тогда шутиху туда, в нору. Он и выскочил. А тут и коробка. Хлопцы сказали, я добрый охотник.

– Так и сказали – «добрый»? – проворчал старший, но лицо его смягчилось.

– Не. Сказали «клевый». А я говорю, у братчыка учусь.

– Ой, лгун.

Старший взъерошил младшему волосы.

– Ладно, коли ее и в клетку. Пошли, покормлю. Небось голодный.

– Как зверь.

Младший взял животное и развернул к себе задом, чтобы вколоть успокоительное.

– Странный он, как будто домашний, – заметил старший.

– Это после укола. Я ж ему один прямо на месте вставил. А сейчас за вторым к Информатору зашел, а тот бешеный.

– Да ты что? – заинтересовался старший. – Чего?

– Не знаю. Я думал – приступ у него.

– Добра! – обрадовался старший. – Тогда погоди с едой, сначала к ней заскочу.

Не торопясь, он надел маску, подкрался к двери кухни и распахнул ее. Девчонка дернулась от неожиданности, но он успел заметить у нее в руке клочок бумаги. Глаза ее были расширены, руки дрожали.

– Обидела своего друга? – усмехнулся старший. – Довела до приступа?

– Какого друга? – спросила она.

– Ты храбрая и умная птушка. Но и я не дурак. Короче, зря ты его довела. Свинка твоя у него.

Он вышел, осторожно закрыл дверь и прислушался. За дверью началась возня. Молодец, девочка, работай.

Он бросил брату:

– Начинай без меня! И крамбамбулю с чаем завари, пить охота.

А сам вышел из квартиры, спустился на этаж ниже, зашел в квартиру Информатора. Тот сидел, как обычно, в кресле, сжимая и разжимая кулаки.

– Она убила моих клопиков, – выдавил Информатор, – гадина!

– Так це клопы были в коробке! – засмеялся старший.

– Гадина, – повторил Информатор и посмотрел на морскую свинку, беспечно жующую кусочек мандарина.

– Только без глупостей, – предупредил старший, – свинка нам еще пригодится.

– А вы не боитесь, что следующая записка этой… убийцы попадет не ко мне, а к кому-нибудь еще? А если она выбросит записку во двор?

– Не. Мы сейчас с тобой еще одну фотографию свиньи сделаем. Чтобы птуше неповадно было записки писать.

Старший достал из кармана нож.

Но послышался стук в окно, и оба повернули головы к балкону. На конце веревочки болталась записка.

– Я сам, – сказал старший и шагнул к балкону.

На листке были выведены неровные буквы:

«Простите меня за клопов. Мишулик на бабушкиной даче под Серпуховом. Пожалуйста, не убивайте Свити».

III

– Нет, ребята, – покачал головой секретарь фирмы «Фургоны & вагоны», – эта информация только для клиентов.

– То есть если мы арендуем у вас грузовик, вы нам покажете всю вашу клиентскую базу? – сердито спросил Макинтош. – Может, вас чем-то можно подкупить?

Он стоял, скрестив руки на груди, перед столом секретаря. За ним переминался с ноги на ногу Миша. Маркиз примостился на стуле и сразу уставился в журнал, лежащий на столе открытым. Маркиз ни секунды не мог провести без печатной информации.

– Тише, не начинай, – попросил Миша, хватая его за рукав плаща.

– Подкупить меня нельзя. А если арендуете грузовик, заглянуть в клиентскую базу будет проще, – мягко ответил секретарь, – а зачем вам?

– Понимаете, – неуверенно сказал Миша, – мы ищем моего родственника, он из Белоруссии…

– Сочиняешь ты плохо, – сказал секретарь и взял со стола журнал.

Маркиз поднялся.

– Ну чего ты полез, коли врать не умеешь, – сказал Мише Макинтош, – как обычно, все испортил.

У самого выхода Маркиз обернулся.

– Я знаю номер семь по горизонтали.

– Что? – не понял секретарь.

– Н-ну, в кроссворде. Там номер семь по горизонтали – тактическая единица в армии Древнего Рима.

Секретарь недоуменно поднял бровь.

– Нашел время кроссворды разгадывать, – проворчал Миша, подталкивая Маркиза к выходу.

– Извините, – пробормотал Маркиз.

Они направились к двери.

– Погодите! – остановил их секретарь. – Вы про мой кроссворд? И что, ты думаешь, такое номер семь по горизонтали?

– Тут и думать нечего, – хмыкнул Мак, – это же «легион».

– А букв восемь, – разочарованно протянул секретарь.

– «Манипула», – тихо сказал Маркиз, – каждый легион в Древнем Риме делился на десять манипул.

– Подходит! – обрадовался секретарь. – Спасибо за помощь!

– Нам бы кто так помог, – проворчал Мак.

– А как насчет лауреата Нобелевской премии по химии за 1902-й за работы по исследованию сахаров и пуринов? – спросил секретарь, не обращая внимания на слова Макинтоша, – лауреата, чье имя носит множество химических методов.

– Фишер, – ответил Миша, – есть формулы Фишера, реакции Фишера.

– Да ладно! – заспорил Макинтош. – Скорее всего…

– Нет, Фишер подходит, – удивился секретарь и вдруг подпрыгнул на месте, – а ведь все! Кроссворд разгадан! А я над ним уже два дня бьюсь.

– В Интернете не пробовали искать? – спросил Макинтош.

– Дома нет, а на работе отключили, чтобы не чатился народ. Спасибо, ребят. Я теперь смогу блендер выиграть. Вот жена рада будет.

– Рады за вашу жену, – сказал Миша.

– Да ладно вам дуться! Так и быть, дам я вам нашу клиентскую базу глянуть. Только с одним условием: вы мне честно расскажете, зачем вам это.

– Я ищу, – начал Миша.

– Мы ищем девочку, – перебил его Макинтош, – возможно, ее похитили в одном из ваших фургонов.

– Зачем ты? – возмутился Миша, но секретарь стал серьезным и кивнул.

– Сказали бы раньше, сразу пустил бы. Придвигайте стулья, садитесь.

– Вы нам доверяете, хотя мы и не ваши клиенты? – удивился Миша.

– Вы меня блендером подкупили, – усмехнулся секретарь.

Глава 7. Корки

I

От веревки не осталось и следа: Барс зашел вчера вечером, перерезал ее и забрал ручку, которой я писала записки. По его довольному виду я поняла: он знает про Серпухов. Возможно, вся эта затея с соседом-калекой была его выдумкой, способом заставить меня говорить. Возможно, и соседа-то никакого нет: Барс сам писал мне записки.

Мне все равно: главное, что вчера он принес фотографию Свити, на которой она грызет мандарин. Она еще больше поправилась у них. Наверное, кормят калорийной пищей, такой вредной для сердца.

Я вздохнула и попыталась сосредоточиться на том, что делаю. Мне было очень страшно.

Я вообще страдаю боязнью высоты. Чуть не умерла от страха, когда провалилась в люк. Но сейчас пришлось преодолеть страх. Квартира находилась в угловой части дома. Вдруг что-то удастся разглядеть?

План был прост: я взяла одну из коробок, лежащих на стеллаже, установила ее у левого окошка и залезла на нее. Балансируя на коробке и поминутно оглядываясь, чтобы меня не засекли, я высунулась с балкона. Внизу на лавочке сидели две старушки, но я слишком хорошо помнила фотографию Свити с ножом у горла, чтобы позвать их на помощь.

Так, широкая дорога, оживленное движение машин. Проспект. Но какой?

Вдруг что-то блеснуло в воздухе – высоко-высоко. Памятник! Блеснуло и исчезло из виду: мои ноги съехали в срединную, мягкую часть коробки. Я оглянулась: на стеллаже есть еще коробки, но это уже опасно. А если вывалюсь? Нет, лучше уцепиться руками и постараться высунуться подальше. Я снова встала на коробку. Ладони вспотели. С площадки слышался детский смех. Я глубоко вдохнула и высунулась из окна.